— О чем ты? Да это самое безопасное место на всей нейтральной полосе. Нет, это самое безопасное место в мире. Или ты мне не веришь?

— Верить-то верю, — ответил Стасик, — просто это место….

Он не мог внятно выразить словами свои ощущения. А ощущал он, и ощущал довольно интенсивно, исходящую от руин угрозу. Как будто что-то большое и страшное затаилось внутри, и сидит тихо. Сидит и выжидает. Но ты все равно знаешь, что оно там. Интуиция, что ли, подсказывает. А в случае со Стасиком интуиция не просто нашептывала, она кричала во весь голос, оглушительно громко. Не ходи туда! — кричала она. И Стасик действительно не хотел идти. Будь он один, то не приблизился бы к этим развалинам и на километр. Но рядом с ним находился Гамал, который повторил:

— Здесь безопасно. Для нас безопасно. А теперь идем!

Пришлось подчиниться. Ведомый на буксире, Стасик потащился вслед за своим новым знакомым. Пока они пересекали заваленный обломками двор, упал раз тридцать. Не лишись он чувствительности, уже катался бы по земле и выл от боли.

— Я ведь так покалечусь, — сетовал Стасик. — Пусть я не чувствую боли, но травмы-то получаю. На мне уже живого места нет. Наверное.

— Об этом не тревожься, — успокоил его Гамал. — Дам тебе целебный эликсир, и будешь как новенький. Ну, то есть, как новенький ты, конечно, не будешь. Но если мне удастся понять процессы, протекающие в тканях твоего тела после купания в луже магических отходов, возможно, я сумею стабилизировать или даже обратить их. Впрочем, на многое не надейся. Без хорошей лаборатории это почти невыполнимая задача.

Стасик и так ни на что хорошее не надеялся. Его бы вполне устроил любой исход, не связанный с превращением в кусок бесформенной биомассы. Даже если придется провести остаток жизни в таком вот неприглядном состоянии, это все же лучше, чем растечься на молекулы.

Когда-то в стене здания имелась дверь. Когда-то давно. До того, как некая страшная сила не заменила ее огромной дырой с неровными краями. В этот-то пролом, черный и страшный, Гамал уверенно устремил свои стопы. Стасик опять начал упираться — чувство поджидающей внутри опасности резко возросло. Даже страх перед монстрами нейтральной полосы отошел на второй план. Но веревка неумолимо тянула его вперед, и он вынужден был повиноваться ей. Пытался жаловаться, сообщать, что ему здесь не по себе, но Гамал все эти слова пропускал мимо ушей и никак на них не реагировал.

Сквозь дыру они вошли внутрь и погрузились в непроглядную тьму. Стасик тут же упал. Поднялся, и вновь упал. Пока было хоть что-то видно, ему худо-бедно удавалось контролировать свое тело, но в кромешном мраке он полностью потерялся. В какой-то момент он даже перестал понимать, где верх, а где низ.

— Когда мы уже хоть куда-то дойдем? — застонал он в отчаянии.

— Уже почти, — прозвучал впереди голос Гамала. — Потерпи. Будь мужчиной.

Стасик честно попробовал им быть, и следующие десять падений пережил по-мужски, без жалоб и стонов.

Затем все пошло еще хуже — начался подъем по каменной лестнице. Гамал, похоже, прекрасно ориентировался в этом месте и не нуждался в освещении, а вот для Стасика восхождение обернулось настоящим подвигом. Он опробовал своим непослушным телом каждую ступеньку, а иные, особо вкусные, отведал несколько раз. Ему стало казаться, что старик делает все это нарочно, что это какая-то изощренная пытка. Но в тот момент, когда Стасик собирался плюнуть на образ мужчины и закатить хорошую крепкую истерику, Гамал произнес:

— Мы на месте. Стой спокойно, я зажгу свет.

Стасик прижался спиной к каменной стене, и стал ждать. Он слышал, как Гамал возится в темноте. Вот что-то звякнуло, затем нечто с грохотом покатилось по полу. Гамал ругнулся.

— Ага! Готово! — наконец, провозгласил он.

Сразу после этих слов во тьме начал разгораться огонек. Вначале он был тусклым и бледным, но быстро набрал силу, превратившись в яркий, лучащийся светом, шар. Стасику уже доводилось видеть подобное устройство в пещере гоблинов.

— Что ж, — произнес Гамал, — добро пожаловать в мою скромную обитель.

Стасик огляделся. Они находились в большом запущенном помещении, с потолка которого свисали гирлянды наполненных пылью паутин, а на стенах друзами драгоценных каменьев поблескивали густые заросли мха. Окон в помещении не было. Имелась мебель, знававшая лучшие, почти забытые, дни. На столах и прямо на полу лежали небрежно брошенные предметы одежды и всевозможное оружие. Здесь были и мечи, и луки, и магические посохи. Древними они не выглядели. Похоже, их принесли сюда уже сильно позже того, как крепость была разрушена.

— Значит, вы живете здесь, — разочарованно протянул Стасик, окинув взглядом помещение, подозрительно похожее на логово бомжа.

— Не волнуйся, это всего лишь склад. Идем, покажу тебе твою комнату. Уже поздно, я устал и хочу спать. Экскурсию отложим до завтра. Ты как, сильно голоден? Не потерпишь до утра?

Стасик напомнил старику, что он вообще ничего не чувствует, и даже если начнет умирать от голода, не узнает об этом, пока не околеет.

— Ну, значит, потерпишь, — сделал вывод Гамал. — Идем.

Старик повел его узкими коридорами, освещая путь стеклянным шаром, который нес в руке. Иногда на их пути попадались двери. Напротив одной из них Гамал остановился.

— Тут немного пыльно, — виноватым тоном признался он. — Гости у меня случаются нечасто. Ну да ведь ты парень не привередливый, так?

Стасик промолчал. Ему было безразлично, в каких условиях его собираются поселить. Лишь бы Гамал нашел лекарство от его жуткой болезни, а мелкие бытовые неудобства он уж как-нибудь стерпит.

Старик не соврал — в предложенных ему апартаментах действительно оказалось пыльно. Пыль составляла основу интерьера, кроме нее внутри почти ничего и не было. Приглядевшись, Стасик заметил на полу плоский серый тюфяк, который успешно сливался с окружением.

— Располагайся, — предложил Гамал, похлопав Стасика по плечу. — Дверь, если что, не заперта. Но лучше не покидай своей комнаты до утра. Ты еще не знаешь крепости, и можешь угодить в неприятности.

Стасик даже не стал спрашивать о том, какого рода неприятности имеет в виду радушный хозяин. Для себя он решил, что не покинет комнаты, пока сам Гамал не придет за ним поутру.

— Спокойной ночи, — пожелал ему старик, и широко зевнул. — Свет я уношу, так что ты сразу ложись на тюфяк и спи.

— А если вдруг что-то случится, — осторожно спросил Стасик, — как мне вас найти?

— Ничего не случится, — заверил его Гамал. — Спи спокойно, тут безопасно. Поверь мне.

С этими словами хозяин покинул его. Стасик, оставшись в темноте, послушно улегся на тюфяк. По идее, за день тяжкого пути он должен был порядком вымотаться, но усталости, как и всего остального, он не чувствовал.

Не надеясь ни на что хорошее, Стасик прикрыл глаза и почти сразу же провалился в сон.

Стасик вознесся на седьмое небо на крыльях немыслимого счастья, ибо сбылась его заветная мечта. После многих лет ужасной жизни в неправильном варианте реальности он, наконец-то, угодил в мир меча и магии. И тут же выяснил, что попал старого по нужному адресу. Это там, на своей исторической родине, в том мире несправедливости и безнадеги, он был обычным забитым школьником, чьей единственной отдушиной оставались видеоигры. Но стоило ему перенестись в правильный мир, как все тотчас же встало на свои места.

Проверка на способности выдала поразительный результат — Стасик оказался уникумом, в равной степени наделенным как воинским, так и магическим потенциалом. Волшебный прибор, производящий определение, даже вышел из строя, задымился и заискрил, стоило величайшему герою вселенной поместить в него свою могучую руку. Волшебница, увидев результат проверки, рухнула в обморок, а пока летела к полу, успела по уши влюбиться в этого невероятного вундеркинда, почтившего своим присутствием правильный мир.

Не успел Стасик опомниться, как его уже зачислили в королевскую магическую академию. Проучился он там ровно три дня, за каковой срок успел освоить весь курс белой магии, а заодно, в свободное от занятий время, изучил и черную. За проведенное в академии время Стасик успел влюбить в себя всех тамошних волшебниц. Девчонки бегали за выдающимся чародеем толпой, куда бы он ни пошел, и дружно падали к его ногам, в полете срывая с себя трусики. На церемонии вручения ему красного диплома красавицы прорвали оцепление, бросились к сцене, и стали хором признаваться Стасику в любви. Слух о его божественной красоте и магической мощи дошел даже до принцессы, та тоже приехала в академию, увидела Стасика и сразу же в него влюбилась.