Куда торопиться-то? Пусть подумает хорошенько.

— Слушай, ко мне тут болотник из Лопухинки приехал с жалобой.

— С жалобой? — удивился князь.

— Там местные жители ручей запрудили — мельницу строят. А у него болото затопило.

— Ну, так мельница же важнее болота! — ещё больше удивился князь.

Я молча смотрел на него.

Князь Всеволод устало потёр лоб.

— Слушай, Немой! Ну его на хер, а? Можешь сам с этим разобраться, чтобы никого не обидеть? Я сейчас из-за Мишки вообще ничего не соображаю. Не до мельниц мне!

— Разберусь, конечно. Я потому и спросил. Завтра возьму пару дружинников и съезжу в Лопухинку.

— Вот и хорошо! — с облегчением выдохнул князь. — Давай ещё выпьем, а?

— А дума? Бояре не соскучатся?

— Да они только к обеду соберутся. Я тебя специально пораньше позвал, поговорить.

***

Мы, не спеша, опустошили ведёрко. Князь порывался послать слугу за вторым, но я его удержал.

— Княже! Тебе ещё речь боярам говорить?

— Какую речь? — удивился князь.

Во, бля!

— Ты же меня им хотел представить!

— А они тебя не знают, что ли?

— Откуда? Я до сих пор только двоих бояр и видел. Одного Хлюпень сожрал, а второй с ума сошёл на моих глазах.

— Так Романова Хлюпень сожрал? — огорчился князь. — Жалко! Сашка хороший боярин был, выносливый. Много выпить мог! Ладно! Идём, Немой! Быстрее начнём — быстрее обед наступит. А там и выпить можно!

Князь повёл меня длинными путаными переходами и коридорами. Несколько раз мы то спускались, то поднимались по деревянным лестницам. Я насчитал пятнадцать поворотов, потом сбился и плюнул. Навстречу нам то и дело попадались люди в разноцветных кафтанах, которые почтительно с нами здоровались.

В очередном узком коридоре из-за угла вышел здоровенный мужик с длинным ножом. В другой руке он держал громко кудахтающую пёструю курицу.

Мы шарахнулись от мужика и очутились в большом зале с множеством дверей. Князь с сомнением оглядел их и показал на вторую слева.

— Сюда!

Он с натугой распахнул дверь. За дверью была маленькая пыльная кладовая. Князь уверенно шагнул внутрь и опустился на четвереньки.

— Немой, не отставай!

А затем быстро заполз в какую-то дыру. Я тоже встал на карачки и полез за князем.

— Гляди, Немой!

Князь пихнул меня локтем и показал на круглую дырочку, из которой тянулся луч света.

Я заглянул в дыру и увидел тронный зал. На длинных скамейках вдоль стен сидели бородатые деды в меховых шубах и шапках. Деды то и дело вытаскивали из карманов платки и вытирали потные лбы.

Охереть! Ну и мода!

Судя по углу обзора, дыра находилась прямо под княжеским троном.

— Я тут часто сижу, — похвастал князь. — Слушаю — о чём они говорят без меня. Вот сам послушай, Немой!

Я прислушался.

Один бородач, кряхтя, наклонился к другому и спросил:

— Ну, где он?

— А я откуда знаю? — раздражённо откликнулся второй. — Бухает опять, наверное! Хвороба говорил — он нового собутыльника себе завёл взамен Сашки Романова.

Чуть переведя взгляд, я увидел и самого боярина Хворобу. Он сидел, опираясь на длинный отполированный его руками посох, и зло глядел на княжеский трон. Мне показалось, что боярин смотрел прямо на меня.

— Интересно, о ком это они? — сказал князь. — Ладно, идём, Немой!

Мы выбрались из кладовой, прошли ещё одним коридором и оказались на знакомой лестнице. Именно здесь я когда-то познакомился с охеренной зеленоглазой кошкой. А потом гнался за Эйнасом, который превратился в огненного змея.

Слуга поклонился нам и распахнул высокую дверь. Мы с князем Всеволодом вошли в тронный зал. За нами шагнули два стражника и встали возле дверей.

— Здорово, бояре! — громко сказал князь.

Бояре отлипли от скамеек и неторопливо поклонились

— Знакомьтесь! — продолжил князь, показывая на меня. — Князь Добрыня Немой! Сын князя Ивана. Со вчерашнего дня — мой советник и соправитель.

Бояре изумлённо зашумели.

— Если Немой вам что прикажет — слушать его, как меня! — закончил князь.

— А если он одно прикажет, а ты другое? — спросил старый боярин с длинной седой бородой клином.

И ехидно заклекотал надтреснутым смехом, подлюка.

— Тогда... — растерялся князь и оглянулся на меня. — Что тогда, Немой?

— Тогда пусть Сытина слушают, — подсказал я. — Сытин херни не посоветует.

— Точно! — облегчённо подтвердил князь Всеволод. — Так, с этим всё ясно.

Князь опустился на трон.

Бояре тоже сели и опять достали платки.

— Немой! — сказал князь. — Возьми там за троном стул для послов и садись рядом. Я завтра скажу плотникам — тебе тоже трон сделают.

Я достал стул и уселся рядом с князем.

— Княжичу Михаилу стало лучше, — сказал князь. — Доктор обещает, что он поправится. Но я хочу знать — какая блядь осмелилась стрелять в моего сына?!

Князь обвёл бояр грозным взглядом.

— А если точнее — я догадываюсь, что это за блядь! И хочу, чтобы она об этом знала.

Взгляд князя скользнул по боярину Хворобе. Хвороба встретил его с равнодушной усмешкой.

— Пока я только догадываюсь, но скоро узнаю точно! — князь наклонился вперёд. — И тогда предателю песдец! Что скажете бояре?

Бояре молча переглядывались.

— Давайте, высказывайтесь по очереди, — предложил князь, откидываясь на спинку трона. — По старшинству. Хвороба, что скажешь?

Опираясь на посох, Хвороба медленно поднялся со скамьи. Его бесцветные глаза долго смотрели на меня.

Ну, а мне-то что? Я помню, как ты с перепуга по полу елозил, падла!

Я закинул ногу за ногу и тоже откинулся на спинку стула.

Хвороба перевёл взгляд на князя Всеволода.

— Что ж, князь, — медленно сказал он. — Я юлить не стану. В княжича М

ихаила стреляли по моему приказу.

СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ВАС, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ! НА ВРЕМЯ ПОДПИСКИ ЦЕНА СНИЖЕНА. ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ КНИГИ ЦЕНА ВЫРАСТЕТ.

У князя Всеволода отвисла челюсть. Да и я охренел, если честно!

С какого хера Хвороба признался в покушении на убийство княжича? С ума сошёл, или ему райскую жизнь посмертно пообещали?

Бояре орали, стараясь перекричать друг друга. Хвороба молча стоял перед нами. В самом уголке его сухого рта я увидел еле заметную усмешку.

-Тихо! — гаркнул князь на бояр.

Повернулся к Хворобе и прищурил глаза:

— Рассказывай всё, как было. Ты знал, что Мишка собирается сбежать с Гансом? Или сам и подбил их на побег? Надеешься признанием избежать смерти?

— Про Ганса — знал, — кивнул седой головой Хвороба. — Про княжича — нет.

И снова замолчал.

— Ну! — нетерпеливо тряхнул головой князь.

— Это я уговорил твою мать, княгиню Ксению, взять Ганса Леопольдовича казначеем. Он ведь сначала ко мне прибился. Понравился — немец, аккуратный. Каждой монете счёт знает, бухгалтерия у него всегда в порядке. Когда прежнего казначея повесили за воровство, я и предложил княгине Ксении попробовать Ганса.

— А при чём здесь это? — недоумённо нахмурился Всеволод. — Ты бы ещё про сотворение мира мне рассказал! Давай, про побег говори — когда узнал, почему не предупредил?

Хвороба переступил с ноги на ногу и тяжело опёрся на посох. Внимательно взглянул на князя, словно прикидывая — попросить позволения сесть, или пока не надо. И не стал просить.

Умный, гад!

— Весной Ганс несколько раз заходил ко мне в гости, по старой памяти. Расстраивался, что у тебя отношения с Европой совсем испортились. Говорил, что хочет уехать на родину, в Германию. Не убежать, нет! Про побег он не говорил. Сказал, что уволится и поедет. Я его отговаривал, как мог.

— Надо же, бля! Казначей — а какой нежный! За Европу он переживал! — князь Всеволод повернулся ко мне. — Видал, Немой?!

И снова впился взглядом в Хворобу.

— Ну, рассказывай дальше! Хотя, нет! Погоди!

Князь кивнул охранникам, стоявшим у двери.