— Спасибо, Никита Ильич! — сказал Сытин начальнику темницы.

— Сочтёмся, Василий Михалыч! — лукаво улыбнулся тот и повернулся ко мне:

— Немой! Заехал бы как-нибудь в темницу. Посоветоваться надо!

Сытин изумлённо уставился на Никиту Ильича.

— Что там у тебя случилось, если тебе Немой в советчики нужен?

Но Никита Ильич только махнул рукой.

— Тебе это неинтересно, Василий Михалыч!

— Охренеть! — покрутил головой Сытин.

— Обязательно заеду! — пообещал я. — Завтра же!

Мы оставили Никиту Ильича дальше заниматься стражниками, а сами отправились домой к Сытину.

***

Во дворе дома собралась целая приветственная делегация.

Дружинники столпились возле ворот, держа ладони на рукоятях сабель. Шейлуньский золотарь чутко обнюхивал въезжающих. Особое внимание он уделил лешему и Настасье.

Прадед лично принимал поводья коней. Настасья удивлённо покосилась на ворчащую пустоту, из которой доносилось:

— Всё шляются... коней заездили совсем, а толку-то? Не сидится дома!

— Дед Миша, мы тоже рады тебя видеть! — насмешливо отозвался Сытин.

Из дверей дымящей бани выглянул банник Берёза и торжественно объявил:

— Баня готова!

Я спрыгнул с коня и бросился к крыльцу, на котором стояли Глашка с Михеем.

— Ну, как ты, Глаш?

Глашка попыталась улыбнуться, но уголок губ задрожал. Она всхлипнула и уткнулась лицом в мою грудь.

— Теперь хорошо!

Ещё раз всхлипнула, потом подняла лицо и решительно вытерла кулаками покрасневшие глаза.

— Идём в дом! Мыш уже час вас ждёт!

Стол в доме Сытина ломился от еды. Посреди стола сидел грустный Мыш.

— Ну, где вы болтаетесь? — с упрёком спросил он, увидев нас. — Я ждать устал.

— А как ты понял, что мы сегодня приедем? — удивился я. — Или решил сидеть в засаде, пока не появимся?

— Это длинная история, — махнул лапой Мыш.

— Узнал что-нибудь? — поинтересовался Сытин, отодвигая стул и усаживаясь на своё любимое место возле двери в кухню.

— Больше, чем хотелось бы, — грустно вздохнул Мыш.

— Ну, давай, рассказывай! — нетерпеливо сказал Сытин, пододвигая к себе блюдо с жареным мясом.

— Михалыч! — возмутился я.

— Отвяжись, Немой! — отмахнулся Сытин. — Ты уже сырой кабанятины нажрался! Вон, блинами заешь! Мыш, рассказывай! Не тяни Немого за причиндалы!

***

Как только мы уехали, Мыш отправился в дом купца Фильки Косого, который занимало литовское посольство.

По пути он миновал многочисленные, нелепо поставленные мышеловки и старого кота. При появлении Мыша кот приоткрыл один глаз, зевнул, потянулся и упал со стула. Да так и остался спать на полу.

— И тут, Немой, я подумал о тебе, — с грустью сказал Мыш.

— Почему обо мне? — удивился я. — Нет, мне приятно, конечно. Но тебя, вообще-то, шпионить посылали. Это важное дело, а ты о пустяках думаешь!

— Правильный образ жизни, Немой — это не пустяки. Вот сколько раз в день ты ешь?

— Сколько дадут — столько и ем, — ответил я. — А хотелось бы чаще! Мыш, бля! Переходи к делу!

Расспросив свою родню, которая жила в доме, Мыш выяснил, что послы живут бедно.

— Печку один раз в день топят. И едят одну кашу.

— Слушай, Мыш! Ну, что ты всё о еде? На вот, съешь блин, успокойся. Рассказывай дальше. Ты в капище-то ходил?

— Ходил. Там всё и случилось.

— Бля! Что случилось, Мыш?!

Мыш грустно вздохнул.

— Меня прокляли, Немой. И теперь я вижу будущее.

— Отлично! А можешь сказать, когда князь Всеволод вернётся? А то я что-то заипался уже его замещать.

— Немой, ты совсем дурак? Я только своё будущее вижу. И не дальше, чем на час. Вот так я и узнал, что вы сегодня приедете.

— Полезный талант, чо! — сказал я и стащил с тарелки самый поджаристый блин.

Мыш с грустью проводил блин взглядом.

— И это я тоже знал заранее.

— Что?

— Что ты съешь блин, который мне понравился.

Я чуть не подавился.

— Мыш, ипать! Раньше сказать не мог? Я бы другой блин взял!

— Не мог. Этого в моём будущем не было.

Охереть!

— Ладно! Давай с твоими талантами после разберёмся? Ты Божена видел?

— Видел. Они с Пафнутием сидят взаперти. Я, на всякий случай, не стал им на глаза показываться. Вид у Божена хреновастенький, но с ним всё в порядке.

— Ну, и хорошо. Мы его вытащим! А ещё узнал что-нибудь важное?

Мыш кивнул.

— Литовский посол приходил к верховному волхву.

Бля!

— Мыш! Ты это сразу мог сказать?

— Не мог, — грустно ответил Мыш. — Сначала мы должны были поговорить про блин.

— Ясно! Ну, и о чём они говорили?

— Они не говорили. Посла не пустили к волхву. Пока он ругался с монахами, я хотел проскользнуть в дверь. И тут меня шибануло.

Мыш снова вздохнул.

— Там печати на дверях.

— Понятно, бля!

Сытин в азарте пристукнул кулаком по столу.

— Так! Рассиживаться некогда! Сейчас, Немой, мы с тобой идём в капище! Будем вытаскивать Божена! Надо успеть, пока Воисвет не вернулся.

Сытин вскочил со стула и стал возбуждённо расхаживать по комнате.

— У тебя есть план, Михалыч? — спросил я. — я так вообще ни хрена не понимаю.

— Тебе и не положено, — расхохотался Сытин. — Ты князь, а не следователь. Идёшь со мной, киваешь и делаешь грозный хлебальник. Понял?

Хер ли тут не понять?

Я поднялся со стула.

— Готов.

Сытин оглядел стол и сгрёб с блюда несколько крепких осенних яблок.

— Пригодятся! — сказал он и распихал яблоки по карманам.

Леший тоже поднялся.

— Я с вами пойду. Посмотрю в глаза волхву. Пусть объяснит — за что его люди мой дом сожгли.

Сытин с сомнением взглянул на лешего.

— Может, ну его на хер?

— Не надо, Шатило! — тихо попросила Настя. — Мне страшно.

Леший нахмурился.

— Ладно! — внезапно сказал Сытин. — Ты прав. Такое оставлять нельзя.

— Я тоже с вами! — заявил повеселевший Мыш.

Сытин заинтересованно посмотрел на него.

— Что-то видишь?

— Вижу, что всё будет охеренно! — важно заявил Мыш.

В капище мы отправились пешком. И слава богам! После суток, проведённых в жёстком кожаном седле, у меня задница одеревенела, а ноги напоминали кузнечные клещи и нестерпимо болели.

Сытин шагал впереди, весело насвистывая. Шпагу он в этот раз оставил дома.

— Всё равно придётся отдать на входе, — доверительно сказал он мне дома. — А я не люблю доверять оружие посторонним.

— Мне тоже меч оставить, что ли? — растерянно спросил я. Делать это страсть, как не хотелось. За последнее время я сроднился с мечом, хоть и нечасто вынимал его из ножен.

— А вот тебе как раз необязательно, — неожиданно сказал Сытин. — Ты князь. Правитель Старгорода. А капище к Старгороду относится. Только в споры не лезь, стой молча. Я сам буду говорить.

Расстроенная Глашка снова повисла у меня на шее.

— Только приехал, и опять уходишь! — сказала она.

Не с упрёком, нет. В голосе её была печаль и боль.

Я погладил Глашку по голове.

— Это ненадолго, Глаш! Сейчас мы Божена вытащим и вернёмся.

Глядя на морщинку, которая пролегла поперёк Глашкиного лба, я напомнил себе непременно отыскать ту чёртову старуху, которая её напугала. Я понятия не имел, как это сделать. Но знал, что отыщу непременно. И не пожалею.

Леший решительно шагал рядом со мной. Глядя на его суровое лицо, я поймал себя на мысли, что не завидую Воисвету. Если волхв вообще ещё жив после змей, которых леший натравил на Чистые Мхи.

— Слушай, Шатило, — тихо спросил я лешего. — А ты со змеями не переборщил вчера? Что, если они всю деревню перекусают?

Леший мотнул головой.

— Нет. Только волхва и монахов.

Мыш, прикрыв глаза, покачивался на моём плече.

— Ну что, провидец, — спросил я его. — Видишь — чем встреча с волхвами закончится?

Мыш молча покачал головой.

— Заранее нельзя говорить, Немой. Знание о будущем меняет само будущее.