— Он был драгером? – спросил я парня.

— Да. Он открыл этот чертов файл. Целый год вытаскивал его из забытья, а он, вернувшись в нормальное состояние, просто собрал вещи и ушел, рассказав мне какую-то нелепую сказку, что разлом – это наше спасение, шанс создать мир, который мы разрушили.

Меня вдруг осенило, и я, желая подтвердить собственную догадку, спросил:

— А когда тебе пришел файл?

— В день, когда ушел отец!

Кажется, я был прав. Дирк и Марк. Они получают злосчастный файл, когда надежда ускользает от них. Когда теряют самое дорогое. Файл становится спасательным кругом, и они хватаются за него, как за последнюю надежду. Видимо, у Марка очень крепкая сила воли, раз он единственный, кто удержался и не открыл его.

— А Карэн? Она тоже получила файл? – вспомнив про её мать, спросил я Марка.

— Понимаю, о чём ты думаешь, – ответил парень. – Мать Карэн была одной из первых, кто стал драгером. Но тогда все считали, что это просто болезнь. Не было случаев летальных исходов.

Потом мы долго стояли, глядя на пустошь. Каждый думал о своём. По неизвестной причине я вспомнил слова Артона: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Это первый закон робототехники, который позже стал основным для искусственного интеллекта».

Я помню, как слушал профессора с открытым ртом и впитывал всё, что он говорил. Для меня его слова открывали новые миры. Отодвигали занавес перед неизведанным.

Мальчишка – вор, чьё основное занятие было выжить и не попасть в тюрьму, стал для старого Артона последним учеником, которому он готов был рассказать всё, что знал. Я и сам бы не мог объяснить, почему вспомнил это именно сейчас, но, привыкший доверять своему чутью, постарался запомнить эту мысль.

— Пора, – сказал Марк, оторвавшись от созерцания гнетущего серого пространства, – нужно возвращаться и решать, что будем делать дальше.

Я согласно кивнул, возвращаясь мыслями на грешную землю. Уже подойдя к монастырю, я увидел гримби, ожидающего меня возле входа и радостно виляющего хвостом. Однако он вдруг ощетинился и медленно попятился, опуская взгляд.

— Что случилось? – спросил зверёныша, стараясь понять причину его поведения.

«Больно», – услышал я в голове ответ гримби.

— Где? – разглядывая зверя со всех сторон, озабоченно спросил я.

«Бэл – больно. Малой – больно», – снова раздался голос гримби, и тут же одна за другой всплыли образы: братская могила с четырьмя амулетами на ней, лицо Эварда на кровати в медицинской палате, улыбающийся профессор Артон, машущий мне рукой. «Бэл – больно. Малой – больно», – повторил гримби.

Видимо, это и есть ментальная связь. Я начал понимать, что зверёныш каким-то образом чувствует мои эмоции. Гримби совсем ещё ребёнок, поэтому к таким переживаниям был явно не готов. Стараясь отогнать от себя нахлынувшие чувства, я переключился на своё животное.

— Может, придумаем тебе нормальное имя? – поинтересовался я у него, поглаживая между ушами так, чтобы не задеть третий глаз .

— Давно пора! – поддержал меня Марк, стоявший рядом.

«Имя – Малой», – услышал ответ у себя в голове.

— Малой – это не имя, это возраст, – засмеялся я, глядя на зверя.

«Имя – Малой», – повторил гримби, и снова образы показали мне, как я отчаянно тормошу гримби, сидя в бронированной машине. Рядом сидит Марк и Карэн, а я кричу во весь голос: «Малой, проснись!» В следующую секунду, я обнимаю зверя, ласково шепча ему на ухо:« Как ты, малой? С тобой всё хорошо? Я так рад тебя видеть!» Новый образ. Я стою возле горного массива и внимательно смотрю гримби в глаза: «Малой, нужно найти мальчика», – серьезным голосом говорю я зверю.

Ещё одно видение. Совсем странное. Темно. Повсюду слышаться странные звуки, будто кто-то плачет рядом. Мне страшно. Запах крови, запах пота и смерти. Я пытаюсь открыть глаза. Белая пелена застилает мир. Я делаю усилие, прогоняя занавес от глаз. Вижу лицо. Своё лицо:

— Привет, Малой! – говорю я улыбаясь.

«Гримби – Малой. Имя – Малой»,– повторял зверь, как заведенный.

Вот и дождался. Нет, чтобы придумать ему нормальное имя, я всё время искал глупые отговорки. А теперь уже поздно что-либо менять.

— Хорошо, хорошо! – сдался я, поднимая руки вверх. – Если тебе так нравится, пусть будет Малой.

— Что он сказал? – спросил меня Марк.

— Что его зовут Малой, – ухмыляясь, ответил я парню.

«Гримби – Малой. Имя – Малой. Бэл – Малой. Малой, Малой!» – радостно тараторил зверь, бегая вокруг меня и толкаясь толстым боком в ноги. Марк только улыбался, наблюдая за нами. Чувствуя, что скоро от этого у меня разболи́тся голова, я решил дать ему задание, а заодно и самому кое-что решить:

— Малой, найди Барсу, Кейли и Раффа.

Гримби остановился на секунду, принюхиваясь к запахам. «Малой найти», – весело сообщил мне зверь и рванул вперед. Мы с Марком последовали за гримби.

Не сказать, чтобы я удивился, когда Малой привёл нас в мою келью. Войдя внутрь, я увидел сидящих за столом Раффа и Кейли.

— Нужно поговорить, – сообщил мне Кейли озабоченным тоном.

— Что-то с отцом Эвардом?

— Нет, – ответил Рафф, – Эвард впал в кому. Больше к нему не пускают. Однако Гейл утверждает, что шансы есть и время покажет.

— Ясно, – сказал я, усаживаясь на кровать.

Гримби куда-то пропал, и я обрадовался, что сейчас его нет со мной. Не хотелось, чтобы он почувствовал то, что чувствую я после слов Раффа. Тем не менее, Рафф продолжил:

— У нас с братьями появилась одна мысль, и мы бы хотели уточнить кое-что у тебя, – протягивая мне и Марку виртуальные очки, произнес Рафф.

Надев очки, я сразу заметил проекцию карты на стене и ещё раз убедился, насколько были схожи наши миры. Серая пустошь занимала большую часть карты, погибшие города оставались отмеченными на ней. Мой родной город Лочлэнд был помечен красной точкой, и, увеличив изображение, я увидел череп.

Город Нэос, в который я собирался, отдав Анику в семью Барклайда, также горел красным цветом. Место разлома обозначалось черным, при этом радиус вокруг разлома был размечен штрихами, как места обитание пустошных тварей.

— Что было в этом месте в твоем мире? – указывая на черную точку разлома, спросил Кейли.

Я ещё раз внимательно посмотрел на карту, стараясь сопоставить данные, сохранившиеся в моей памяти. Пытаясь найти знакомые места, я постепенно отметил и мой поселок, и даже нечеткие очертания деревни старика Барклайда.

Храм Милосердия аккурат стоял на том же месте, где ему и положено. А дальше, кажется, должна была быть запретная зона дата-центра, названия которого я не знал. Рассказывая это братьям, я постепенно начинал догадываться, куда они клонят.

Действительно, в моем мире это место было так же недоступно, как и в этом. Только Великие имели возможность пройти запретную зону. Конечно же, информация простым смертным была недоступна и содержалась под строгим запретом.

Размышляя над этим, я совершенно забыл о задании, которое поручил Малому. И только когда в коридоре послышалось настойчивое рычание и крепкое ругательство Барса, я понял, куда убежал мой зверёныш.

— Бэл! – раздраженно произнес святой отец, заходя в мою келью, подталкиваемый гримби.

Все присутствующие повернули головы на его голос.

— Ты можешь мне объяснить, какого черта делает твой зверь?

«Малой найти Раффа и Кейли. Малой найти Барса», – довольно бубнил гримби, виляя хвостом.

— Очень хорошо, что ты пришёл, – сказал Рафф, увидев Барса, даже не подозревая причину его появления.

«Малой молодец», – заключил зверь, преданно глядя мне в глаза. Я погладил Малого и, указав на его любимый коврик, попросил вести себя тихо.

— Не кипятись, — обращаясь к святому отцу, сказал я, – у меня ещё нет опыта в общении с гримби. Малой сделал всё верно. Я просто не точно сформулировал ему задание.

Барса ещё что-то пробубнил по своему обыкновению, но, взяв предложенные Кейли очки, присоединился к нашим рассуждениям: