— Так вот, мы думаем, что Альтвэра и проклятие Бэла - это одна и та же сущность, находящаяся в разломе, – начал Кейли.

— Почему вы так решили? – удивился Барса.

— Смотри, – загибая пальцы, продолжил Кейли, – проклятье легло на Бэла три года назад, и в это же время происходит всемирный сбой в системе, появляется Аника – раз. Тени и тут, и там охотятся на Бэла – два. Отец Эвард уверен, что Теней создает разлом – три. В обоих мирах в точке Альтвэра происходит что-то необычное – четыре.

— Ну хорошо, Бэла прокляла сущность из нашего мира, находящаяся в разломе. Зачем ей это было нужно? – спросил Барса.

На краткий миг в комнате воцарилась тишина. Никто не знал ответа на этот вопрос.

— Узнаем, когда попадём в разлом Альтвэра, – произнес Марк, нарушая всеобщее молчание.

В тот же миг Марк упал, схватившись за голову. Глаза парня налились кровью. Всё его тело била крупная судорога.

— Срочно к Гейлу его! – гаркнул Барса, поднимая Марка за плечи.

Я перехватил парня с другой стороны, и мы рванули к медицинскому корпусу. Ведь знал же, что любое упоминание Альтвэра в присутствии чипированного может привести к такому исходу, и не уберег Марка.

Влетев к Гейлу, мы переполошили весь персонал.

— Опять пили? – грозно рявкнул на нас врач, но, увидев Марка, молча кивнул на кушетку.

Уложив парня, мы никак не могли его успокоить. Марка била сильная дрожь, а изо рта шла пена.

— Реланиум — два кубика, быстро! – скомандовал Гейл медсестре, держа своего пациента за плечи.

Молодая девушка ловкими движениями сделала укол в плечо, и парень постепенно стал успокаиваться. Его дыхание выровнялось, а судороги раз за разом утихали. Я с беспокойством смотрел на Марка, коря себя за недальновидность. Наши глаза встретились.

Его кроваво-красные глаза от лопнувших сосудов выглядели ужасающе. Он медленно приподнялся с кровати и потянулся ко мне руками, словно желая сказать что-то важное. Я склонился над ним в ожидании.

В этот момент Марк схватил меня за горло, сдавливая, пытаясь задушить:

— Я нашёл тебя, – шипел парень неестественным голосом, – ты – мой!

Воздуха стало катастрофически не хватать. Братья пытались разжать его пальцы, но Марк был слишком силен. Я схватил его за руки, а потом резко развернулся. Руки Марка соскользнули, выпуская меня из тисков. Братья тут же навалились на него, придавливая тело к кушетке.

— Ты мой! – продолжал шипеть Марк, пытаясь вырваться. – Я всё равно найду тебя, где бы ты ни был.

Гейл тут же, выпроводил меня за дверь, строго пригрозив ждать в коридоре и ни при каких условиях не мешать. Через некоторое время из палаты вышли братья Милосердия. На мой немой вопрос они только отрицательно закачали головой, садясь рядом.

Время потянулось в ожидании новостей. Я чувствовал себя идиотом, ведь знал о возможных последствиях, но не предупредил братьев. Медсестры сновали туда-сюда, кидая на нас недоуменные взгляды.

Через три часа из палаты вышел Гейл, и мы тут же окружили его со всех сторон.

— Ваш чипированный друг обладает огромной силой воли. Вы даже не представляете, через что он проходит каждый день! Вы знали, что он является носителем этого проклятого файла? – спросил он.

— Нет, – прогудел стройный хор голосов братьев.

— Да, – ответил я Гейлу.

— Тогда почему вы сразу не привели его ко мне? – осуждающе спросил Гейл, глядя на меня.

— Это могло что-то исправить?

— Не просто исправить! Пока файл не открыт, мы можем его удалить, – произнес врач, не скрывая раздражения. – Сработала антивирусная защита микрочипа. Ещё раз повторяю, никаких упоминаний об Альтвэре при чипированных. Это убивает их нервную систему. Однако проблемы даже не две, а три.

— То есть, помимо файла и Альтвэра, есть ещё что-то? – спросил Кейли.

— Да, – почесав затылок, ответил врач, – мы уловили сигнал, который полностью подчинил себе всю нервную систему Марка, и смогли его заблокировать. Однако до конца не уверены, что это не повторится.

Слушая врача, я наконец принял решение.

— С Марком всё будет хорошо? – уточнил я у Гейла.

— Утром он уже сможет вернуться в храм, а пока ему нужен крепкий здоровый сон. И ещё, – произнес врач настороженным голосом, – есть ещё кое-что, что вам нужно знать. Марк получил сообщение от некой Эйлы, в котором говорится, что драгеры из Тарнонда прорвали укрепление и теперь направляются в пустошь. Кажется, они идут к разлому.

— Я понял, – кивнув Гейлу, произнес я. – Что-нибудь ещё?

— Да! – рассерженно проворчал врач. – Верните… мой… танк!

Гейл демонстративно развернулся, показав нам спину в белом халате.

— Сегодня верну! – крикнул ему вслед Рафф, но врач уже удалился в свой кабинет.

— Вы у него спёрли танк? – удивленно спросил я Раффа.

— Гейл его припёр из пустоши. Нашел вблизи окрестностей Неоса и два года с ним ковырялся. Однако до вчерашнего дня он не работал, – произнес смущённым голосом Рафф.

Знакомое название города резануло ухо. Хмыкнув, я направился в сторону выхода. Друзья не остановили меня, предполагая, что мне нужно побыть одному. Цели у меня были, конечно, другие. Вернувшись в келью, я застал там дожидающегося меня гримби. Малой мирно спал на своем коврике, но тут же проснулся, стоило мне только зайти в дверь.

«Бэл злой», – услышал я голос гримби.

— Да, Малой, я очень злюсь на самого себя. Слишком расслабился, думая, что за стенами храма ничего не может случиться, и чуть не погубил Марка, – ответил зверю.

Собирая свои вещи в дорожный мешок, я ещё раз оглянулся по сторонам. До боли родная комната навсегда останется в моём сердце. Эти стены знают больше, чем я сам. Не знаю, вернусь ли я ещё когда-нибудь сюда.

— Мы уйдем перед рассветом, так что предлагаю хорошенько выспаться.

Малой ничего не ответил. Выбрав место поудобнее, он тихонько засопел. Я взял с него пример и лег на кровать, однако сон почему-то не шёл. В голове крутились воспоминания о прожитых днях в храме Милосердия, о Марке и как ни странно вспомнилась Карэн.

Гримби жалостливо вздыхал каждый раз, когда я переворачивался на другой бок. Внезапно Малой встал, направившись в мою сторону и, даже не спросив разрешения, молча улегся в ногах. Сон без сновидений накрыл меня с головой.

⁎⁎⁎

Мы уходили под утро, когда солнце только начало подавать первые лучи рассвета. Я шёл не оглядываясь, но всё равно чувствовал, как стены каменного храма провожают меня молчаливым взглядом.

Серая пустошь приняла нас с гримби равнодушным безмолвием. Временами слабый ветер шевелил пепел под ногами, создавая иллюзию движения в этой безжизненной пустоте.

Наполовину сгнившие обрубки когда-то величественных деревьев теперь уныло возвышались, напоминая голые скелеты. Ни я, ни Малой не говорили ни слова, боясь нарушить тоскливый покой. Временами система подсвечивала путь, когда мы ненароком уходили в сторону.

Иногда нам встречались разбитые машины, разрушенные дома с полусгнившими крышами, ржавые останки былой цивилизации. Некоторые предметы настолько сильно были искажены временем, что я порой терялся в догадках в их предназначении.

После обеда погода немного разгулялась и даже в унылой пустоши появился маленький лучик надежды. Наскоро перекусив, мы с Малым продолжили путь, развлекаясь по дороге простой игрой «бросай-принеси». Я бросал подобранную с земли палку, а зверёныш её приносил, весело виляя пушистым хвостом.

Порой нам попадались твари пустоши. Чем дальше мы уходили от храма Милосердия, тем больше тварей нам встречалось. Завидев нас, они ещё издалека начинали давить на нервы своим противным треском и с впечатляющей скоростью бросались в нашу сторону.

К вечеру мы насчитали двадцать три ядовитых железы пустошных сущностей. Можно было возвращаться к Гордону, только вот оставалось ещё одно незаконченное дело. Разлом. Приближаясь к нему, мне всё чаще становилось не по себе.