Скорее всего, нет, тыковка.

Если мы начнем называть травмой любую обиду на чужое поведение, не соответствующее нашим ожиданиям, чтобы одержать верх в споре и оправдать собственные капризы, это ни к чему хорошему не приведет. Нужно подобрать такое определение, которое учитывает множество потенциально травмирующих факторов, но при этом не размывается до бессмыслицы.

Как же это сделать? У меня есть идея, и мы вернемся к ней в главе 8. Вот что вам нужно знать уже сейчас: несмотря на то, что в клинической психологии по-прежнему идут споры об определении травмы, для вашего организма, сознания и эмоций все уже и так однозначно. Если у вас проявляется реакция на травму, значит, вы пережили травмирующее событие – независимо от того, как это определяет руководство, психологи, страховые компании или общество. Ваше тело, разум и эмоции говорят о том, что вам нужно о себе позаботиться. Мы упустили (а история изучения травмы в некотором смысле скрыла от нас) тот факт, что система, отвечающая за реакцию на травму – неотъемлемая часть нашей биологии.

Одна из причин, почему реакция на травму настолько длительна, разрушительна и забирает столько сил, кроется в стыде, который мы по ошибке соотносим с последствиями травмы. Представление о том, что страдать после пережитой травмы стыдно, покоится на фундаменте недостаточных научных знаний и вытекающем из них убеждении, что эмоции существуют отдельно от биологии. На самом деле это не так. Пятый этап в истории изучения травмы в числе прочего подарил нам подтверждение того, что эмоции – явление биологическое, а совокупность симптомов, составляющих ПТСР, настолько же реальна и так же связана с телом, как костный перелом.

Каждый рассказ в главах 2–7 проливает свет на то, как реакция на травму связана с нашей биологией, поэтому я хочу начать с краткого объяснения устройства мозга. Моя цель – показать вам некоторые важные процессы в действии с точки зрения непрофессионала, чтобы проиллюстрировать, как травмирующие переживания воздействуют на мозг и весь организм в целом.

Стоит отметить, что нейробиология – невероятно сложная и быстро развивающаяся научная область, и в ней каждый день появляются новые исследования. То, что я объясняю в этой книге, в полной мере не отражает современного знания и тех споров, которые ведутся относительно приведенных концепций. Поэтому, если вы нейробиолог, имейте в виду, что мне известно, насколько данная область исследований сложнее и многограннее, и переходите сразу к главе 2.

Чтобы понять, что такое реакция на травму, нужно познакомиться с пятью областями мозга и организма.

1. Префронтальная кора

2. Миндалевидное тело

3. Гиппокамп

4. Гипоталамус

5. Симпатическая и парасимпатическая нервные системы

Мне нравится представлять, что префронтальная кора – это помощница генерального директора. Эдакая Пеппер Поттс из «Железного человека» – рациональная и сообразительная. Она часто спасает положение своей взвешенной и осторожной реакцией на более импульсивные, а порой и вовсе непродуманные мысли и идеи. Префронтальная кора находится в передней части мозга, позади глаз. Она очень умна и организованна. Она управляет такими сферами, как рациональное мышление, оперативная память (та, что требуется для выполнения текущих задач, как, например, приготовить блюдо по рецепту из поваренной книги), распознавание и обработка речи. Нейронные связи с этой областью мозга развиваются в последнюю очередь, поэтому у младенцев и малышей ясельного возраста еще как следует не налажен к ней доступ.

Миндалевидное тело располагается в центре мозга, а размером чуть больше грецкого ореха. Оно играет решающую роль в управлении эмоциями, эмоциональным поведением и побудительной мотивацией. Конечно, нейробиология эмоций гораздо сложнее, чем мы сможем здесь изложить, но сейчас нам важно понять, что именно миндалевидное тело фиксирует страх и угрозу. Когда у человека или животного отсутствует доступ к миндалевидному телу, они лишаются способности испытывать страх. В качестве метафоры можно представить себе датчик дыма на кухне. Его главная задача – предупредить нас об опасности. Эта область мозга развивается рано и устроена довольно несложно. Миндалевидное тело лишь фиксирует угрозу, и, если у него не нарушена связь с префронтальной корой, они вдвоем решат, реальная это угроза или воображаемая.

Гиппокамп находится в задней части мозга и отвечает за формирование и долгосрочное хранение воспоминаний. Без него было бы невозможно учиться или что-нибудь запоминать. Я часто представляю себе гиппокамп как картотеку. Как будто бы в нем аккуратно расположились ящички с папками, где хранятся наши долговременные воспоминания. В каждой такой папке есть три компонента: история события, связанное с ним эмоциональное содержание и набор значений (хронологических, личных, эмоциональных). Эта система хранения позволяет возвращаться к воспоминаниям, говорить о них и отчасти переживать их эмоциональное наполнение, а затем относительно легко убирать их на место.

Гипоталамус находится непосредственно над стволом головного мозга и контролирует передачу сообщений между мозгом и телом через вегетативную нервную систему (ВНС). ВНС можно сравнить с марионеткой, а гипоталамус – с кукловодом, который дергает за ниточки. Эти ниточки связаны со всеми непроизвольными функциями нашего организма, например, с частотой сердечных сокращений, пищеварением, дыханием и кровяным давлением. Работа гипоталамуса сложна, но главное, что о нем нужно понять, вот что: его работа – сохранить нам жизнь, изменяя функции различных систем в зависимости от того, угрожает нам что-нибудь или нет.

Чтобы по-настоящему разобраться, как работает гипоталамус, нужно рассмотреть небольшую часть нервной системы. Нервную систему можно представить себе в виде панели управления, которая помогает взаимодействовать различным системам организма и частям тела. ВНС – это часть панели управления, которая отвечает за функционирование внутренних органов. Она повышает или понижает кровяное давление, частоту сердечных сокращений и другие непроизвольные процессы, переключаясь между симпатической и парасимпатической нервными системами, которые включает и выключает гипоталамус. При наличии угрозы гипоталамус как будто бы щелкает переключателем, активизируется симпатическая нервная система, которая повышает давление, пульс и частоту дыхания. Когда угроза сходит на нет, гипоталамус снова щелкает переключателем, начинает работать парасимпатическая нервная система, которая все замедляет: давление падает, снижается пульс, дыхание приходит в норму.

Если бы наш мозг был видеоигрой, то целью игры было бы состояние гомеостаза[14]. При нем кровоток и электрическая активность распределяются равномерно по всей коре (той самой внешней части мозга с жутковатыми серыми извилинами). В таком состоянии все системы включены и снабжаются достаточным количеством энергии для нормального функционирования. Мозг постоянно получает и обрабатывает данные из внешнего мира и из самого организма, регулируя кровоток и электрическую активность. Когда происходит чрезвычайное событие, в мозге запускается ряд автоматических реакций, нужных для выживания в данный момент. Он активирует механизмы «бей, беги или замри», чтобы помочь нам выжить в моменты сильного стресса и опасности. Когда нас загоняют в угол, но мы чувствуем, что можем одолеть врага, то деремся. Когда нас преследует некто, кого нам не побороть, мы убегаем. Когда мы оказываемся в ситуации, где не получится ни драться, ни убегать, мы замираем.

Эти механизмы обусловлены эволюционной биологией. Это наши спасательные парашюты. Они основываются на нашей воле к выживанию, помогают справиться с ситуацией и адаптироваться к изменениям в мире, которые не всегда нам подвластны. Иногда бывает сложно вновь обрести контроль над этими механизмами, сбои в них могут вызывать длительные и вредные для организма симптомы. Однако все они созданы для того, чтобы спасти нас в момент эмоциональной перегрузки. Когда мы это осознаем, то поймем, насколько безосновательно и бесполезно связывать реакцию на травму с чувством стыда.