— Бесполезно, Илон. Квартира моя, чеши отсюда. Обратно в провинцию. Не удался у тебя заезд с нахрапом, недостаточно качественно задом покрутила.

— Не понимаю, о чем вы! — шипит начинающая прохвостка.

Схватившись за мешки, начинает их вытаскивать в подъезд.

Вытащив сумку, бросает мне с обвинениями и гаденько ухмыляется. Она выглядит, как побитая собака, но все-таки решилась тявкнуть.

Напоследок.

Когда уже стояла за порогом, ухмыляется:

— Неудивительно, что у Степана на вас, тетя Галя… не стоит! Вы когда в салоне красоты последний раз были? В прошлом веке?!

Я захлопываю дверь.

Не буду ничего отвечать на это!

Но внутри как будто кошки скребут…

Мелкая дрянь и права, и не права одновременно.

Я бываю в салоне красоты. Но всегда на бегу, с просьбой: девочки, делаем как обычно, у меня очень… очень мало времени.

Поэтому ношу одну и ту же стрижку, форму ногтей… последние лет семь, наверное. Не делаю ничего сверхъестественного: маникюр, нюд на ногти, подровнять волосы. Сделала, выпорхнула из салона, побежала по делам. Не тратила на себя времени с лихвой, не шиковала и не наслаждалась процессом, от всего сердца, как это делают другие девочки, которые ходят в салоны красоты на релакс, отдохнуть.

Да что же это такое?

Эта мелкая дрянь прошлась по моей семейной жизни, такой спокойной, тихой, будто бульдозер, перекопала все, обнажила самые неприглядные участки.

Вдруг ловлю себя на мысли: а если не было хорошо у нас? Давно не было… Просто я глаза закрывала, в суете, а Степан не из тех, кто открыто будет гадить. Вот только с молодухой этой расхрабрился и решил замки поменять.

Вдруг наша лодка давно полна воды и идет ко дну, и даже воду из нее вычерпывать поздно.

Все равно утонем.

Без вариантов…

Плетусь, лишенная сил.

Степан тихонечко на кухне ворочается и выглядывает осторожно.

Пока я выгоняла Илону, он и нос не высунул, не сказал ни слова против.

Отсиживался, и это так противно, так трусливо с его стороны!

Я более чем уверена, что Илона не стала бы такие гадости говорить и вести себя так нагло без должной подпитки. Не просто так Степан крылья расправил. Может быть, и не трахнул Илону, но обжимался с ней, сто процентов. Чувствую я, что у них было больше, чем флирт. Может быть, обжимашки и петтинг на первый раз?

Есть поговорка: сучка не захочет, кобель не вскочет. Но и сучка хвостом вилять перестает, если кобель не вскочил, как следует. Илона была сегодня уверена, что Степан будет на ее стороне.

Я смотрю Степану в глаза, он отводит взгляд.

— Было у вас? — спрашиваю тихо. — Говори, было?

— Галя, клянусь, не ночевал я дома. Даже на работу во вчерашнем пошел! — и в глаза мне не смотрит, мажет взглядом.

— А я не про сегодня. И не обязательно про секс. Поцелуи. Ласки. Прелюдия. Петтинг. Было?

Степан молчит. Припираю его к стеночке:

— Говори.

Он вздыхает, сглотнув.

— Секса не было, — выдавливает. — Не случилось полноценного секса.

— Значит, другое было.

— Она хвостом крутила передо мной, — срывается. — А я мужик! У любого нормального мужика встанет, когда его молодая и раскованная соблазняет.

— Так. Дальше… Кто инициатор? Она…

— Галь, — вздыхает мучительно. — К чему все эти расспросы? Говорю тебе, секса не было. Не было секса. Измены нет.

— По-твоему, измена — это только когда ты членом в вагину ныряешь? А если вы целуетесь? Если она тебя сама ласкает, рукой, например, и ты ее пальцами ублажаешь… Это не измена? Такое у вас было?!

С губ Степана срывается матерок, он сердито отходит, взъерошенный, и самое противное, я вижу в его глазах блеск возбуждения и сожаление следом.

Его волной воспоминаний невольно накрыло, и я понимаю, что он возбудился от этих слов.

Непроизвольно, но возбудился. Значит, пикантные ситуации и запреты его заводили, и черт знает, сколько они так под моим носом блудили и подталкивали друг друга к большему.

Ах ты стерва, думаю я. Даже с небольшой завистью такой…

Хороша, как ни крути. Подцепила скучающего мужика на крючок, он проглотил наживку.

Значит, они просто не успели потрахаться всласть.

И то, скорее всего, просто потому, что это не входило в планы Илоны, так быстро под мужика ложиться.

Чувствую я, что она совсем не простая.

— То есть, по-твоему, ты мне не изменял. Член в вагине не побывал, измены не было. Так?

— Да. Все, закрыли тему! — говорит он. — Ты нахалку выгнала, тема закрыта. Живем, как раньше. У нас скоро дети вернутся.

— И снова уедут в лагерь, — напоминаю мужу. — И все-таки, Степ… Вот представь то, что между вами было.

— Да е…

— Не перебивай! — повышаю голос, топнув ногой. — Не перебивай! Представь, что все то, что было у вас с Илоной, вдруг у меня бы тоже случилось. С другим мужчиной. Ну что… Как тебе?

— Да ты ошалела! — гаркает он. — Совсем стыд потеряла? Я бы тебе не простил!

— Опачки, как интересно. То есть ты просто ручками блудил, но это не измена. А у меня если бы было… То измена. Так, выходит?

— Ты, Галя… Это самое… Мужчин не сравнивай. У них физиология… и природой так заложено… — отмазывается неубедительно.

Галина

Наверное, это худшая из отмазок мужчин, когда они оправдывают свои измены.

Все, что я хотела, услышала.

Вернее, буду честной.

Не хотела я слышать, что муж мой изменил.

Пусть любви между нами нет давно и, может быть, с моей стороны ее никогда не было, максимум, в самом начале — легкая влюбленность в Степана и острое желание забыть бывшего.

Но я в глубине души надеялась, что мы выплывем, сможем продолжить наш путь, как партнеров, как родителей двух чудесных, но таких непростых сыновей.

Живут же пары без любви… Да-да, очень многие. На взаимоуважении и общем имуществе, целях и интересах держатся.

Однако сейчас, выяснив всю подноготную, я поняла, что не смогу продержаться так. Степан изменил мне и дошел до низкой подлости…

Это не просто течь на нашей утлой лодочке семейной жизни. Это огромная пробоина, которую не залатать.

Я замолкаю, мое настроение меняется.

Муж говорит заискивающим голосом:

— Галя, поужинаем? Ты, наверное, сильно устала? Отдохни. Я нам на двоих закажу. Лазанью, твою любимую… Хочешь?

А я хочу только одного — упаковать своего мужа в мусорный мешок, выставить за дверь и… забыть.

Степан слышит, как я замолчала, и начинает беспокоиться:

— Галя, прости. Прости, слышишь? Не знаю, что на меня нашло. Как дурман, честное слово. Я на все готов… Прости!

Он опускается на пол и хватается за мои колени, бубня мольбы о прощении…

— Все будет иначе! Все… Я больше никогда не посмотрю в сторону других баб, клянусь. Ты же у меня самая лучшая… Золотая!

— Степ, отстань.

— Не отпущу! — заявляет муж, еще крепче цепляясь в мои колени.

Буквально стиснул их изо всех сил и начал шарить ладонями по бедрам, даже до задницы моей дотянулся, сминая.

Надо же, мужика включил! А где он был все это время? В последнее время секс между нами до такого вялый и скучный, что перестал случаться за кажущейся ненадобностью. Но моя реакция на горячего босса, Марата Нурлановича, доказывает, что со мной все в порядке и горячего секса ой как хочется!

Но не с этим мужчиной, который, к сожалению, все еще является моим мужем.

— Степан, дай пройти!

— Не отпущу! Ты — моя жена! Мать моих детей. И у нас… Все получится. Вот сейчас я сделаю, как ты любишь… А потом мы ужин закажем, какой хочешь… — приговаривает муж.

Он пытается поцеловать мои ноги через брючки и воюет с замком. Раздевать он меня собрался, что ли?! Нахал!

— Дети приедут, мы их быстренько в лагерь отправим, а сами… тоже махнем куда-нибудь. Только ты и я, да? Восстановим все, укрепим, отдохнем… — обещает он.

Я чудом увернулась из его цепкой хватки, и то лишь потому, что Степан обеими руками взялся за мои брюки!