— Уже слишком поздно? — безжизненным тоном интересуется Марат и вдруг заявляет: — Я его убью. Ты за меня не переживай. Я его без следа убью. Меня не посадят…

— Прекрати! — кричу. — Никто не умер и никого убивать не надо! У меня задержка! Критических дней давно не было! Это катастрофа… Я же таблетки пила-а-а…

Марат остается стоять на месте без движения, потом несколько раз нервно по волосам проводит ладонью, ерошит свои густые волосы и матерится.

— Гала! Твою мать… Ты иначе эти новости преподнести не могла?! Я подумал, что кто-то умер! У тебя был такой вид… Словно кто-то, твою мать, реально умер! — взревел Марат, выйдя из себя. — До инфаркта доведешь, женщина… Никто в роду сердцем не страдал, дед до сих пор по горам проводником для туристов работает… На здоровье не жалуется. Что ж… Я первым стану… — выдыхает он и трет грудную клетку ладонью.

Слезы просыхают.

— Тебе плохо? — вскочив, обнимаю Марата. — Садись. Ложись. Да, лучше приляг. Я… скорую сейчас вызову! Марат…

— Я не больной, не надо мне скорой. Тем более лекарство у меня с собой.

— Вот так новости! Ты не говорил, что сердечник! Ну же, где у тебя… таблетки? Капли? Что это?

— Ты.

— Что? Где таблетки, Марат? Это не шуточки!

Горячие пальцы крепко обхватывают меня за плечи, Дашаев встряхивает меня легонько.

— Ты моя таблетка, Гала, — и горячо обнимает. — Беременна. Я так рад… Я теперь до ста пятидесяти лет точно проживу, отвечаю! Я…

Горячо-горячо обнимает, потом начинает смеяться и целовать мое лицо, шею, подхватывает на руки, кружа…

Счастли-и-ивый!

— Но ты не рада! — мрачнеет он, опустив меня на пол.

— Я боюсь, — говорю севшим голосом. — Боюсь, как мальчишки отреагируют. С ними непросто, особенно с Димкой. Я… Так боюсь, Марат! Боюсь, что своим счастьем сделаю сыновей несчастными…

— Разберемся, — обещает он. — На меня посмотри, ну же.

Я вытираю слезы, с трудом смотрю на лицо Дашаева, оно расплывается.

— Мне тридцать шесть, я уже такая… как эти говорят… старородящая!

— Не говори ерунды. Мы сейчас же в больницу поедем, пусть подтвердят! — заявляет Марат. — Давай, вытирай слезы. Поедем.

— Прямо сейчас? Марат, уже очень поздно… Уже почти ночь…

— И что? У меня срочное дело. До утра не потерпит! Или хочешь сказать, я не найду, где тебе прямо сейчас сделают УЗИ. Ох, Гала… Я…

Таким Дашаева я еще ни разу не видела.

Он преобразился и будто скинул лет десять, светится. Карие глаза сверкают, как будто вместо зрачка там драгоценные бриллианты.

— Да я тебе все организую. И ЗАГС… Хоть завтра, — произносит с тихой угрозой. — Ты мне только скажи, что согласна.

Как ему сопротивляться? И сопротивляться мне давным-давно не хочется…

Только быть счастливой.

— Поехали в больницу, — отвечаю.

— Спасибо, Саид! Спасибо…

Марат снова и снова тряс ладонь мужчины в белом халате, наброшенном поверх костюма.

— Пустяки, не стоит, — отмахивается Саид и стреляет заинтересованным взглядом в мою сторону. — Моя клиника к твоим услугам, брат.

— Спасибо. Значит, мы пойдем.

— Да, конечно. Я всех предупредил, девушку осмотрят.

Новый взгляд, от которого я чувствую себя товаром на витрине. Вот лежал он, лежал, никому не нужный, и вдруг… все разглядывают, интересуются.

Марат еще раз благодарит Саида. По дороге сюда Дашаев в двух словах рассказал, что Саид — его двоюродный брат, владелец частной клиники. Он младше Марата, закончил мед с отличием. Талантливый хирург, сам проводит сложные операции…

Пока Марат благодарит Саида, меня уже приглашает медсестра.

— И еще одно, Саид… — просит Марат. — Нашим пока ни слова. Очень тебя прошу.

— Как скажешь, — серьезно кивает Саид. — Иди, вижу, вопрос срочный.

Марат вошел в кабинет со мной, но остался стоять за ширмой, не заглядывал, как я разделась и легла на кушетку для осмотра.

— Так, беременность подтверждаю, — сразу же сказала узистка. — В области матки… два плодных яйца.

— Что?!

Дашаев все-таки появляется из-за ширмы.

— Вы сказали, два?!

— Да. Определенно точно, два плодных яйца. Поздравляю, будущие родители, у вас будет двойня.

Лежу, смотрю на черно-белый экран с двумя крохотными пятнышками и чувствую, как плачу. В первый раз, когда я забеременела, просила Степана пойти со мной на УЗИ. Очень переживала. Он вроде бы согласился, а потом… не успел вернуться с рыбалки, застрял на какой-то речке-вонючке в дырявой лодке. Я сама переживала эти волнительные моменты… Позднее Степан проболтался, что лодка была не дырявая, просто вот эти походы по больницам с беременностью — дело исключительно женское, совсем не мужское.

И как странно, волнительно и безумно приятно, что Дашаев, по всем признакам более патриархального менталитета, придерживается совсем другого мнения! Он наклоняется и целует меня.

— Спасибо, — выдыхает мне в губы чувственно, с благодарностью. — Спасибо, Гала.

Выпрямившись, он добавляет строгим тоном:

— Замуж до конца этого месяца выйдешь, это не обсуждается.

Вот черт…

Выходим из кабинета, потрясенные.

Я будто во сне, ноги совсем не держат.

Рухнув на диванчик, смотрю на черно-белый снимочек с точками.

Двойня…

Снова…

Говорят, что расположенность к рождению двойни передается по женской линии.

Счастлива ли я?

Да? Да… Мне волнительно, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но я счастлива!

— Ты в это веришь? — спрашиваю я. — У нас будет двойня. А я ведь честно предохранялась таблетками, старалась не пропускать.

Может быть, только раз или два… не вовремя выпила.

Но Марату и этого хватило. Очень целеустремленный мужчина…

— Отцом стану. Я стану отцом! — гордо выдыхает он и вдруг начинает выплясывать лезгинку в коридоре больницы.

Мальчишки должны вернуться через день, Марат мне уже тысячу раз сказал, чтобы я ни о чем не переживала… Сложный разговор он обещал взять на себя и не допускал ни одного моего возражения!

Волнуюсь ли я? Конечно…

А пока наслаждаюсь нашим секретом, ласкаемся нежнее, чем обычно, но горячо до безумия.

Однако уже утром телефон Марата разрывается от входящих звонков и сообщений. Едва взяв гаджет в руки, Дашаев ругнулся.

— Саид! Ах ты… пес… Проболтался! — возмущается Марат. — Всем растрезвонил, что у меня есть беременная невеста.

Марат

— Саид! — приглушенно рычу в динамик. — У тебя язык длиннее члена!

— Что случилось, родной?

Готов поспорить, что в голосе моего брата прозвучала ухмылка. Уверен, этот болтун ещё и улыбается, будучи довольным собой и тем, что сделал.

— Ты всем нашим рассказал, что у меня есть невеста и она беременна!

— Все-таки невеста? Таишься от семьи, нехорошо… — цокает языком.

— Да ты издеваешься! Ещё скажи, что это был не ты. Не ты всем растрепал?

— Никому не говорил, только маме.

— Тете Маржан? Она же болтушка!

— Следи за языком, Марат. Как ты назвал мою Маму? Эту золотую, бесценную женщину, в одиночку вырастившую пятерых детей! Она выдала замуж всех моих четверых сестёр, а это было непросто. Достойная женщина!

— Видимо, она совсем отчаялась найти подходящую жену своему старшему сыну-балбесу! — говорю я, имея в виду самого Саида. — Поэтому она решила женить кого-то ещё из близких родственников!

— Я не могу говорить за неё, но уверен, мама от чистого сердца поделилась радостью с близкими. Корыстного умысла в ее действиях не было. Или я ошибся, и та девушка беременна не от тебя двойней?

— Позорник! Ты и этим с мамой поделился? Что ты за человек такой, все маме разболтал.

— У меня не бывает секретов от мамы.

— Врешь! Или она о твоих похождениях тоже в курсе?!

— Ты не понимаешь, это другое.