Выкладываю продукты на стол, тасую мысли в голове: мясо разделать, разложить сразу порционно, чтобы было легче потом размораживать и готовить. Овощи помыть и выкинуть те, что уже вялые…

В общем, привычная рутина, суета баюкающая. Но на этот раз что-то не выходит. Не дает погрузиться в сонную бытовуху.

Сидит червячком и гложет, грызет! Гры-зет!

Не вытерпев, бросаю это неблагодарное дело и топаю в зал.

Муж, разумеется, занял почетное место и занят крайне важным делом.

Он продавливает диван.

Развалился в трусах, одна рука под головой, вторая небрежно и немного лениво почесывает яйца через трусы, а на низком столике перед ним стоит ноутбук, включена очередная серия тру-криминала.

Встаю перед мужем демонстративно.

— Галь, отойди. Смотреть мешаешь. Галь… Галь, епта! Тут момент важный! — пытается выглянуть из-за меня и посмотреть на экран.

— Момент важный? Есть кое-что поважнее!

Захлопываю ноутбук.

— Ты бы еще своим комбайном на ноут присела! — злится.

— А вот и присяду!

Нарочно присаживаюсь.

Глаза мужа лезут вон из орбит.

— Галк, какого перца… Ты что творишь? Да у тебя сральня килограммов семьдесят… Ты мне сейчас ноутбук промнешь.

— Что ты сказал?! Что-что у меня на семьдесят килограмм?

Муж, подскочив, замирает.

— Оговорился. И тебе послышалось, — добавляет быстро. — Галь, Галюсь… Галчон, ну же… Встань, а? Техника дорогая, а у нас затраты в этом месяце очень большие, и в следующем — тоже. Мы же хотим квартирку побольше, да? Очень хотим. Я все на депозит…

— Ты сказал. Сральня. Сральня на семьдесят кило! — повторяю ледяным тоном. — Вот что ты сказал. А до этого про ранний климакс сказал, и похвастался, что у тебя фаллос — хоть куда, а моя вялая и ничего не желающая вагина…

— Я про твою вагину ни слова не сказал.

— Уверена, просто не успел. Сериальчик посмотреть захотелось. Иначе бы и до обсуждения разболтанной вагины, и до обвисших сисек добрался, и до попы… которая не стоит как полочка и даже не орех, да?! Это ты хотел сказать?!

Муж раздосадован и крайне озабочен, брови сдвинулись к переносице, он явно не ожидал от меня такого потока слов.

— Что думал, милый? Я снова проглочу? Не выйдет.

— С ноутбука сдвинешь свою…

— Сральню? Да бога ради.

Я встаю, но нарочно подмахиваю попой так, что ноутбук падает на пол.

Только потом отхожу.

Муж бросается к своему драгоценному ноуту.

— Галя! А если сломала?!

— В ремонт сдашь. И починишь. За счет своих еженедельных походов в бар с пацанами.

— Или из твоего маникюра вычту? — предлагает.

— Не тронь. Ноготочки — это святое.

— Ноготочки — это святое! — передразнивает, бережно сдувая пылинки с упавшего ноута. — Да на эти деньги… Абонемент лучше в спортзал купи! Пользы больше будет.

— Все-таки сральня, да? — спрашиваю тихо.

И так обидно становится. До слез обидно!

На глаза наворачиваются слезы, они повисают на ресницах и вот-вот польются через край, обжигая щеки.

Степан меняется в лице, небрежно опускает ноут на диван и тянется в мою сторону.

— Галь… Галюш, ты чего? Обиделась? Да не слушай дурака. Просто завал… Стресс. Я что-то не то ляпнул, Галь.

Я почти бегу на кухню, Степан топает следом.

— Галь, прости! И попка у тебя… самая замечательная. Для женщины своих лет…

Вот если бы не последнее замечание, а так…

Все, терпения больше нет.

Я разворачиваюсь в сторону мужа и даю ему пучком зеленого лука-порея по морде!

Хрясь по глазам.

— Глаза! — шипит. — Луком в глаза, сумасшедшая!

Отойдя в глубь кухни, я швыряю в лицо ему еще пучок петрушки и пучок укропа.

— Приятного аппетита. Смотри, не подавись! С сегодняшнего дня пожрать сам себе будешь готовить!

— А ты? — вытирает невольно выступившие слезинки.

— А я… Я, милый, твоему совету последую, пойду запишусь в спортзал.

— Прямо сейчас, что ли? — да он взбешенно ревет.

— Прямо сейчас, да.

— Но как же ужин?

— А ужин вам, господин с прекрасно работающим фаллосом, пусть приготовит недавно спасенная русалка.

— Какая русалка? ГАЛЬ!

— Та, что в ванной плещется, — сердито фырчу.

Благо, я еще не разделась! Быстро хватаю ветровку и сую ноги в любимые казачки.

— И продукты пусть разложит, руки есть, пусть делом займется.

— Галя, это не смешно! Галя!

— А я не смеюсь.

— Если ты сейчас уйдешь… — бычится муж.

— То что?!

— Потом на себя пенять придется. Вот что! Увидишь, что будет… — усмехается недобро.

Галина

— Давай сегодня в баре посидим? — выдыхаю в динамик телефона.

Агата, моя подруга, поперхнулась, закашляв.

— Что? Не ты ли недавно меня костерила, за бары? — выдыхает обиженно. — А сама?!

Агата недавно пережила болезненный развод с судебными тяжбами по поводу раздела имущества. Ее муж ушел к другой, банально до жути, этой другой оказалась молоденькая секретарша, которая взяла мужика на пузо…

Развал длительных отношений, стресс и грязь, которую муж Агаты развел при разводе, серьезно ее измотали. Она снимала стресс в баре и караоке, а я всерьез беспокоилась, как бы ее не понесло…

И вот, пожалуйста, сама предлагаю ей пройтись по злачным местам.

— Что случилось, Галь? — прямо спрашивает она.

— В «Синей Птице», через полчаса, — отвечаю я, отключившись.

Я закинула удочку, подруга должна прийти. Я не я, если подруга не придет! Уверена, она проглотила наживку. Должна проглотить и заинтересоваться, что сподвигло меня забыть про аскезу на алкоголь.

Полгода продержалась…

Все.

В баре с красноречивым названием «Синяя птица» еще полно свободных мест. К девяти здесь будет уже не протолкнуться, а пока я выбираю самые лучшие места у бара и заказываю для начала лимонад клубника-дыня, потягиваю неспешно через соломинку.

Отдохну от рутины… Несмотря на то, что детишек мы с мужем отправили на соревнования, а потом запланировали им летний лагерь на месяц, легкости и интима в нашей жизни не добавилось. То одно, то другое, мелкие, но досадные поломки машины, ремонт дачи, купленной в прошлом году, быт…

Мне кажется, мы так привыкли вариться в рутине, что, даже имея возможность вырваться из нее, не предпринимаем больше ни одной попытки.

— Я здесь… — плюхается на соседний стул Агата.

Ого! Вот это скорость…

— Уже начала? — принюхивается к моему стакану. — А-а-а… Не начала, аскезница!

Ничуть не стесняясь, она отпивает у меня из бокала немного, потом просит бармена замесить ей «Космополитен».

— Пойдем по классике, — говорит она. — Выкладывай, что стряслось.

— Обалдеть! — выдыхает она через минут пять. — И ты не оттаскала шлюшку за волосы?! Не ударила ее пару раз лицом об раковину?!

— Агата! Я кто, по-твоему?! Быдло какое-то, что ли?! В драку я не полезла…

— Но хотела же…

— Хотела надавать по щам, — признаюсь. — Но это же не чужой человек, племянница моя родная… И потом… Мне кажется, мужик больше виноват. То есть мой муж. Он сам глазел на ее фигурку, чуть не облизывался, и в трусах у него было все по стойке смирно.

— Ты к нему в трусы залезла еще после этого? Попользовалась прибором?

— Фу! Нет… Я просто вот так его схватила! — показываю жестом. — И все.

— Взяла муженька за яйца. А он что?

— Ну, что? Я же тебе говорила! Отпрыгнул в сторону от меня, как от чумы… Так обидно, — всхлипываю.

— Значит, недостаточно крепко ты его за яйца схватила. Надо было так сдавить, чтобы аж дышать не мог!

— Ага. Мужу мошонку расплющить, племянницу — избить. Так, что ли?

— Но хотелось же оттаскать шлюшку за патлы?.. Признайся!

— Честно? — призадумываюсь. — Хотелось. В особенности когда она передо мной в итоге маечку сняла и сиськами потрясла. А сиськи у нее торчком…