Откровенно говоря, я не жду, что за поворотом меня встретит вселенская любовь или что-то в этом роде. Просто я решила, что пора честно посмотреть правде в глаза: мое сердце однажды разбили, и оно больше не способно любить мужчин…

Не собираюсь я тратить остаток своей жизни на мужика, которого не люблю и который, к сожалению, уже не любит меня. Если бы любил, то не поступил бы так низко.

На работу я приезжаю вовремя, чуть раньше, за десять минут до начала рабочего дня, но создается впечатление, будто я опоздала.

Всюду царит необычайная взбудораженность, все вокруг такие возбужденные, яркие, с видом, будто усердно заняты работой.

Я даже с часами в телефоне сверилась: вдруг наручные часы начали брехать и безбожно отстают?

Нет, все в норме…

Полная недоумения, отправляюсь в свой отдел продаж. Прохожу мимо отдела финансов и бухгалтерии, девочки галдят, воодушевленные.

Мимо проплывает Анастасия, глава отдела маркетинга.

— Насть, что творится?

— Галь, ты как с Луны свалилась. Новый босс же! — говорит она. — Ты вчера еще с обеда ушла, а он к вечеру явился, флудилку рабочую не читала, что ли?

— Я не ушла, у меня было несколько встреч с оптовиками. Флудилку, честно, еще не читала. Как увидела, что там под пять тысяч сообщений, так открывать не стала. Думала, снова кто-то в клубе опозорился или кто-то засветился в потрахушечной… — то есть в нашей подсобке кого-то на горячем поймали.

— Нет, босс новый появился.

— И как он? — спрашиваю почти безразлично.

— У половины девочек — оргазм на рабочем месте.

Мне кажется, коллектив так бурно отреагировал бы на любого мужчину, который будет моложе нашего Николая Макаровича, которого все за глаза называют просто Магарыч, за любовь выпивать хорошенько. Трезвым он бывает довольно редко, но мужик хороший и начальник неплохой, но сдает уже наш Магарыч…

— Ладно. Буду знать.

— Вчера уже была встреча со всем персоналом. Сегодня он ждет у себя на ковер тех, с кем вчера не встретился, — многозначительно смотрит на меня.

— Что?

— Ничего. Ты у нас за оптовиков отвечаешь, и не было тебя. Готовься, — хлопает по плечу. — Готовь запасные трусы и носовой платочек.

— А платочек зачем?

— Так босс-то разошелся… Вчера четверых скосил ласковой просьбой написать заявление по собственному… — вздыхает. — Явно своих хочет привести. Кумовство у них в крови.

У кого, хочется мне спросить, но меня окликает секретарша:

— Огнева? К боссу!

Иду, едва живая. Ведь у меня ни запасных трусов, ни платочка. Только коробка Рафаэлло и корзина цветов, прижатая к груди.

О том, что цветы надо было бы оставить, я вспоминаю, уже переступив порог кабинета. По привычке прохожу до кресла, куда обычно садилась, чтобы презентовать доклад Магарычу, и застываю, удивленная.

Здесь уже… повсюду изменения. Старой мебели как не бывало, коробки с новой высятся вдоль стен. Стол, определенно, уже новый, как и роскошный диван и огромное кресло.

Новый директор сидит спиной ко мне, рука с телефоном у уха, слушает кого-то.

— Потом, Муса, — говорит он. — У меня дела.

Только от звука его голоса у меня по спине волной проносятся мурашки и возникает желание дать деру! Бежать прочь со всех ног.

Но я все же цепляюсь за крошечную возможность, что мне… показалось!

Да-да, показалось, прошу. Но…

Когда мужчина медленно разворачивается в кресле и показывается мне лицом, становится ясно, что нифига мне не показалось.

Это он… Тот самый… Из бара!

— Здравствуй, Огнева, — барабанит крупными пальцами по столу. — Подходи, не бойся…

Его голос журчит, ласково, как тихий ручеек, который вмиг может превратиться в бурную, горную реку!

— Извините, я, кажется, ошиблась. Кабинетом…

Отступаю назад.

— Меня…. Меня… кажется, в отделе кадров ждут и…

Он поднимается из-за стола и огибает его, как огромный тигр, быстро оказывается рядом и пресекает мою жалкую попытку слинять, закрыв дверь хлопком ладони.

Громко щелкает замок. Отступать некуда.

— Мы кое-что не закончили, Гала. И мне не терпится продолжить… — горячее дыхание касается моего виска.

Галина

Как? Как он меня назвал?

Пока я пытаюсь сообразить, что все это значит, новый босс времени зря не теряет, роняет ладонь на мою талию и с довольным урчанием опускает ее ниже, на мой зад.

Сжимает властно ягодицу, не оставляя сомнений, для каких целей он припер меня к двери. Для тех самых, нереализованных желаний. Он прижимается ко мне бедром, и я чувствую, как твердо и уверенно он нацелен продолжить начатое.

Прямо и здесь сейчас.

Меня, честную и скучную женщину, вот-вот на кабачок насадят. У двери кабинета нового босса!

Губы уверенно движутся по скуле вниз.

Нет, так не пойдет! Я совсем не такая… Пусть шлюшку какую-нибудь так шпилит. Секретаршу для этих целей заведет, в конце концов, а со мной так нельзя.

Я… Я вообще решила себя ценить и не давать в обиду всяким там… Степанам и даже горячим… как там его… Марат!

Поэтому, собравшись с мыслями, которые грозили превратиться в желе, я в последний миг успеваю приподнять корзину с цветами повыше.

Наглый, горячий рот Марата ныряет прямиком в цветник.

Мужчина издает недовольный рык, отрывает лицо.

Его взгляд направлен мне прямо в глаза, сжигая дотла.

— Это что такое?

Не отрывая взгляда, он сплевывает лепесток, прилипший к его губе.

Невозмутимо сплевывает и только сейчас обращает внимание на цветы у меня в руках.

— Что за букет, я спрашиваю?

Низкий голос иногда так чувственно рокочет: в этих гортанных звуках слышны отголоски местности, откуда он родом. Во мне все дрожит, ох…

— Это подарок от моего супруга. Я замужем!

Вот, хоть здесь пригодилось.

— Тем более, — невозмутимо ухмыляется, не спеша снимать лапу с моей пятой точки. — Нет ничего лучше, чем замужняя, но заскучавшая дама.

— То есть вы еще и на таких, как я, специализируетесь? На пару с дружком своим? — спрашиваю. — Подслушали, подсели, угостили выпивкой… Опоили и в постель?!

Мой голос звенит от возмущения.

— На этот раз… не выйдет.

Толкнув мужчину руками в грудь, отхожу в сторону, деловито прижимая к груди цветы и конфеты.

Взгляд Марата проходится по презентам, но задерживается именно на моей груди.

— Реально, Огнева, — хмыкает. — Это девичья?

— Это фамилия по мужу.

— Надо же. Ему явно не подходит. Иначе бы он такую зажигалочку из рук не выпускал!

— Вы позвали меня, чтобы обсудить мою семейную жизнь или мою работу? Может быть, все-таки представитесь, как полагается?

— Дашаев Марат Нурланович, — продолжает улыбаться губами.

— Очень приятно, Марат Нурланович. Хотите обсудить мою работу?

— Ты знаешь, чего я хочу. Не ломайся.

Дрожь по телу волной. От такого напора отбиться крайне трудно! А уж если взять в расчет, как меня будоражит это, ой… Пропала!

Аж перед глазами проносятся черные мушки, как попала.

— Не понимаю, о чем речь. Итак, если вы хотите обсудить работу с оптовиками…

Марат отмахивается и, подойдя ко мне, резким жестом вырывает из моих рук цветы.

— Выкинь эту дешевку. Такая женщина достойна большего.

Ох, как приятно! В низу живота закипела лава, давно я не слышала ничего подобного.

Спокойно, Галя, ты же знаешь… Есть мужчины, которые, чтобы пробраться в женские трусики, могут сказать все, что угодно! Очевидно, этот мужчина — именно из таких.

За неимением букета приходится вцепиться в коробочку с Рафаэлло.

Темный взгляд мужчины проходится по мне жаркой волной.

— Боишься, что ли?

— Нет.

— Тогда конфеты убери.

— Не могу. Очень их люблю…

Трясущимися пальцами вскрываю упаковку и пытаюсь раскрыть хотя бы одну. Дашаев со вздохом ловко вскрывает пакетик и проталкивает конфету мне в рот, но мазнув пальцами по губам, с намеком.