Во всем мире, остались только мы и наш танец любви. Нежность и ласка, сменялась страстью и сладостью томления. Поцелуй. И мужские руки уверенно стаскивают мою рубашку. Еще поцелуй. И я помогаю ему избавится от ненужной одежды.

— Обнаженной тебе больше идет, — прошептал мой мужчина, обдав томным, ласкающим воздухом шею и ушко.

Стало жарко. Влажные пряди волос прилипли к лицу. Их я не замечала. Глубокое, прерывистое дыханье не давало сказать Драгону все, что я чувствую. Тысячи слов остались на кончике языка. И вложив их в поцелуй, я прильнула к Драгону.

Тепло наших тел слилось, и голова закружилась, будто опьянев. И закружился мир вокруг. Слившись воедино, мы падали. Я не смогла сдержать стон, вырвавшийся, сдерживаемый слишком долго. Запрокинув голову, я видела, как взгляд дракона полыхнул, лишь он услышал этот стон. Его приоткрытые губы жадно ласкали мои, впиваясь и не отпуская.

Драгон, низким голосом, прошептал:

— Я разрушу для тебя вселенную, если захочешь.

Очнувшись, я вздрогнула. Разрушу мир? Глаза дракона лихорадочно блестели, яркие всполохи огня, что питает подземные глубины — горели во взгляде. Твёрдым жестом, Драгон прижал мое запястье к стене.

— Ты — мое сокровище, — страстно прошептал он, — мое. Только мое.

Другой рукой он смял мои бедра, прижимая к себе.

— Драгон, — простонала я, — проклятье набирает силу! Нам нужно остановиться, — я уже шептала, страстно, едва сдерживая сладкие стоны.

Ладонью оттолкнула Дргагона. Рука встретила лишь твердость его тела. Непоколебимое желание.

— Мы не будем останавливаться, — произнес он и накрыл мои губы поцелуем, не давая произнести:

— Не будем.

Голова закружилась, я закрыла глаза. Нырнуть в омут с головой — вот, что могло описать все мои чувства. Мы рухнули в эту бездну вместе. А на глубине, я нашла яркие, светящиеся потоки истинной магии. Стоило лишь протянуть незримую руку, воображаемую — потянуть за эти бесплотные нити, и они принадлежали мне. Вся сила магии этого мира сосредоточилась в них. Драгон легко подхватывал их и оборачивался, наполняясь бесконечной силой. Теперь он стал непобедимым драконом. И проклятым безумием.

Ветер наполнен пеплом. Альвиг запрокинул голову, вглядываясь в небо — серое от густой пепельной пыли. Лес потемнел, наполнился изумрудными оттенками. И тревожностью.

— Птиц не слышно, — тихо произнес властитель лесов, — ни птиц, ни зверей.

Чудовища Даргоро-Даз были здесь.

Яавиг, наместник востока, шагнул в тень кроны деревьев, крепко держа рукоять длинного меча. Мужчина слегка согнулся, расставив ступни удобнее, а локти шире. Его тело выражало готовность сражаться, а поза намекала — что бой будет совсем скоро. Альвиг равнодушно окинул взглядом нервничающих наместников. Они боялись чудовищ. Альвиг не испытывал страха перед древними монстрами — он рос в темных землях, где цветы и деревья готовы убить тебя каждую секунду. Если твои домашние любимцы — громадные сколопендры, а ядовитый паук — лучший друг в любом путешествии — древние чудовища могут стать твоими друзьями. Соратниками в сражении против дракона императора.

Альвиг улыбнулся.

Сначала он услышал скрежет и пощелкивания. Вой, рык, повизгивая — алчные, страждущие мяса, живого и трепещущего. И мягкое постукивание громадных когтей о камни в лесной чаще. Навстречу ему вышли они — невообразимые чудовища, скрытые веками в подземельях драконьей крепости. Запечатанные из страха перед их силой. Скопище длинных игл, торчавших из лап и спин, черной гладкой шкуры, хитина, множества быстрых ног, крыльев и россыпей глаз. Пасти их источали запах гнили и вызывали первобытный страх.

Альвиг шагнул навстречу и прошептал заклинание на древнем языке. Чудовища взревели, приветствуя нового повелителя.

***

Драгон мягко потянулся. Гибкое тело, словно принадлежавшее крупному хищному зверю, наполнилось еще большей силой. По коже пробегали разряды золотистых молний, отражавшиеся в драконьей чешуе, которая устилала наше ложе. Мужчина повел пальцами, и стены пещеры заискрились. Он улыбнулся:

— Весь мир принадлежит нам, — произнес он, глядя мне прямо в глаза. Лавовые волны расплавленного золота безумия лились из его взгляда. Это был взгляд страсти и стремления обладать, абсолютной власти и знания, что ты способен разрушить весь мир по своему желанию. Эти глаза пугали и завораживали одновременно. Будто смотришь в бездну, наполненную еще и диким пламенем. Упадешь — погибнешь, не добравшись дна.

Я чувствовала, как падаю в эту бездну.

— Драгон, любимый, — произнесла я. Его глаза вспыхнули еще ярче. Я пыталась произнести, что весь мир не принадлежит нам — ведь для него это был не просто речевой оборот, он и вправду стал обладателем такой власти.

Драгон улыбнулся, поправляя локон моих волос, упавший на лицо.

— Не бойся, я защищу тебя.

Я не боялась других. Я начинала бояться его самого и его силу.

— От кого?

— От них, — рассмеялся дракон, вскакивая с ложа. Грацией он напомнил дикого хищника, завидевшего добычу. Это казалось веселой игрой для него.

Только сейчас я услышала голоса. В коридорах пещеры были наместники — я различила властителя восточных земель, лесных и Альвига. И еще странные шорохи, и скрежет. Будто кто-то царапал камни, когтями, тверже алмазов.

— Сейчас мы убьем темного, разорвем молодое деревце, рассеем тени, — нараспев произнес Драгон.

Я вздрогнула.

Альвиг уже почти зашел в пещеру, я легко разобрала как он говорил:

— Аарнирн здесь, я чувствую ее силу. Питает дракона. Но мои чудовища легко отвлекут чешуекрылого, — я буквально слышала, как он довольно ухмыляется. — Тихо, — скомандовал он, — первыми зайдут чудовища.

Я почувствовала смрад дыхания. Сердце заколотилось в страхе.

Драгон, выхватив меч, принял боевую позу. Кожа заискрилась золотом чешуи, а меч засветился кровавыми рунами.

— Нет, Драгон, — я в страхе схватила дракона за руку, — она стала холодной и твердой — вместо кожи я чувствовала чешую. — Я не хочу сражения.

Если обезумевший дракон убьет наместников — поднимется восстание. Если он проиграет — об этом я и думать не хотела.

— Давай уйдем!

— Я не бегу с поля боя, — взревел Драгон.

Я испуганно всхлипнула, и по лицу мужчины пробежала тень.

— Я напугал тебя, — он выдохнул, стараясь взять себя в руки, и я заметила язычки пламени, вырвавшиеся изо рта. Это и вовсе заставило меня испуганно зажать рот руками. Лицо Драгона исказила мука.

— Нет, нет, — зашептал он, — не бойся меня.

Он с сожалением убийцы, отпускавшего жертву, взглянул на проход, по которому к нам спешили наместники и чудовища во главе с Альвигом.

— Здесь есть потайной лаз. Если уйти через него, то выйдем в подземелья Даргоро-Даз, — произнес он, сжимая мое лицо ладонями. Меч, волшебным образом исчез в ножнах. Драгон вновь обратился в любимого и доброго дракона.

Я кивнула.

— Подземелья все еще полны чудовищ, — сказал он.

— Я уверена, ты защитишь меня, — ответила я и добавила, не произнеся ни слова: а если мы погибнем там — то вместе. Я не достанусь Альвигу и не стану его игрушкой для утех и истинной магии.

Мы шли часами, путаясь в подземном лабиринте. Дорога то уводила вниз, то петляла, то и вовсе приводила к темным нишам, откуда доносилось смрадные дыханье и скрежет. Дракон не прятался — он давал о себе знать тоном сильного воителя — ревом и огнем. Чудовища, расползшиеся поодиночке, страшились дракона и избегали нападения.

Альвиг быстро отстал в лабиринте. Даже плутая, дракон неуловимо чувствовал крепость Даргоро-Даз и, будучи городским жителем, все равно свободно ориентировался в древних драконьих подземельях. Альвиг, темный маг, потерял след, но я знала, что он собирает еще больше чудовищ в пути. Справится ли с ними Драгон? Я надеялась, мы попадем в город, под защиту стражи раньше, чем темный маг и его приспешники настигнут нас. Будут ли они столь рьяно желать свержения дракона императора под лучами солнца и взглядами всего мира? В замке нас ждал и Дайгор. Советник дракон уж точно нашел бы средство, как избавить Драгона от проклятия, а наместников от желания свергнуть дракона.