Она развернулась посмотреть, какой эффект на Тоцкого произвёл её спецэффект. Тот, конечно, излучал невозмутимость, но Лера успела заметить промелькнувшее в его глазах восхищение. Пусть знает, как земные девушки умеют расправляться с деревьями! И не только с деревьями.

Путь оказался расчищен, и можно было ехать. Лера собиралась по дороге вывести Тоцкого на чистую воду — а именно, узнать, что всё-таки означала его фраза про помолвку. Была ли это просто попытка разозлить Леру и вызвать в ней магию, или же он действительно встал на сторону зла, в смысле на сторону Ольшанского, и собрался перестать искать пути к аннулированию документа.

Она удобно устроилась на сиденье и начала продумывать, как бы позаковыристее задать вопрос, но никак не получалось собрать мысли в логическую цепочку. Они рассыпались, становились неясными и вовсе таяли. Лера поняла, что она засыпает. Причём желание спать было таким непреодолимым, что с каждой секундой всё труднее и труднее было держать глаза открытыми.

— Клонит в сон? — догадался Тоцкий. — Такое бывает после первой практики с переливанием чужой магии.

Вот оно что. Побочный эффект. Лера хотела что-то ответить Тоцкому, который укрывал её неизвестно откуда взявшимся пледом. На языке крутилось что-то такое залихватское, но мысль опять ускользнула. Валерия сладко зевнула и отключилась…

Проснулась она, только когда мобиль остановился возле корпуса общежития. Причём проснулась не до конца. Она как в тумане слышала слова Тоцкого о том, что на следующую ночь у них намечено ещё одно приключение — подслушивание разговора Ольшанского и Корнелии. Он пообещал за ней заехать. Сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Буквально на автопилоте Лера выбралась из мобиля и поднялась в свою комнату, чтобы рухнуть в постель досыпать.

Утро выдалось сумасшедшим. Тересе пришлось попотеть в попытках разбудить Валерию. Самой Лере это казалось нереальным. Но опытная староста знала толк в быстром приведении студента в боевую готовность, в каком бы состоянии он ни был. Подняла, умыла, одела, накормила, и Лера наконец-то проснулась.

Они с Тересой уже собирались идти на занятия, когда к ним в комнату заглянул посыльный. Он передал Лере небольшой чёрный пенал и испарился, не сказав, что это и от кого.

— Вам всё скоро объяснят, — единственное, что услышала от него Валерия.

Пенал был сделан из лёгкого, но прочного материала. Внутри, судя по всему, находилось тоже что-то нетяжёлое. Но самое обидное — было непонятно, как пенал раскрыть. Золотистая застёжка имела странную конструкцию, с какой Лере ни разу не приходилось сталкиваться. Она пыталась надавить, потянуть, покрутить элементы застёжки, но ничего не происходило. Тереса тоже ничем не смогла помочь.

Терзало любопытство, что же внутри и кто прислал подарок. Если бы Лера увидела содержимое, сразу же догадалась бы от кого. Оставалось только ждать, что таинственный даритель вскоре объявится и всё объяснит. У Леры было несколько вариантов: Злата, кто-то из одногруппников, Тоцкий или Ольшанский. Вот от Ольшанского не хотелось бы ничего принимать. Он у Леры пока ассоциировался только с подставами, которые постоянно подстраивал им с Тоцким руками Анджея.

Странности утра на этом не закончились. По дороге на занятия Валерия неожиданно получила сообщение от Ольшанского. О пенале ни слова. Значит, презент не от него. Зато он озадачил кое-чем другим.

— Девочка моя, у меня для тебя сюрприз. Хочу кое с кем познакомить. Пришлю за тобой экипаж завтра сразу после занятий.

Леру устраивало, что Ольшанский собирается организовать ей встречу с каким-то таинственным не названным незнакомцем не сегодня, а завтра. У неё будет время подумать, соглашаться или нет. Тем более уже сегодня ночью они с Тоцким подслушают разговор Ольшанского с Корнелией, и возможно узнают что-то новое, что поможет Лере понять, нужно ли и дальше держаться от «лётчика-залётчика» подальше или всё-таки позволить ему хотя бы минимальное сближение.

С этими мыслями она шагала к главному корпусу Академии, параллельно переговариваясь с Тересой о содержимом пенала. Старосту не меньше чем саму Леру заинтересовало, что может оказаться внутри. Они вместе строили предположения и сошлись на том, что в пенале какая-нибудь писчая принадлежность.

Валерии вспомнилось, как однажды, когда ей было лет девять-десять, одноклассники подарили на восьмое марта всем девочкам по одинаковой ручке. Воодушевлённые вниманием юных кавалеров, некоторые подружки на следующем же уроке решили испробовать подарки в действии. А подарочки-то оказались с подвохом. Чернила в ручках были особенными. Через три часа все надписи, сделанные этими ручками исчезали. Вот и сдали девочки тетрадки на проверку, не догадываясь, что когда учительница начнёт проверять, то выполненных ими упражнений в тетрадках не будет. В то время ручки с исчезающими чернилами только-только появились в продаже, не все про них знали.

Анна Васильевна, Лерина учительница начальных классов, была строгой, но справедливой. Она сначала во всём разобралась, а потом только начала вершить правосудие. Двойки тогда получили не девочки, ставшие жертвами розыгрыша, а сами шутники, «забывшие» предупредить об особенностях подарков.

Валерия не знала, почему ей вспомнился тот давний случай из детства. Может, она и в этом презенте тоже чует какой-то подвох? Нормальные люди ведь, когда делают подарки, сразу говорят, что это, зачем и почему.

На крыльце академии Леру поджидала Злата. В строгом костюмчике, очень похожем на академическую униформу, со строгим портфельчиком в руках. У Валерии невольно губы растянулись в улыбку. Вот неспроста сестра тут в такую рань и так подчёркнуто по-деловому одета.

— Лерочка, Тересочка, — бросилась она обниматься.

В этом вся Злата. Радуется встрече, будто сто лет не виделись, а всего-то ночь прошла.

— А я тут вот зачем, — посерьёзнела она. — Как думаете, не выгонят меня, если я с вами на лекциях посижу? Я где-нибудь в самом уголке, на самой задней парте, чтобы меня видно не было.

Валерия всей душой поддерживала энтузиазм сестры. И Тереса, разумеется, тоже была категорически «за». Она на секунду задумалась, а потом выдала:

— В уголочке — это будет наш запасной вариант. У меня есть идея получше. Насколько я знаю устав академии, а я знаю его наизусть, пункт третий, подпункт седьмой гласит, что на лекции допускаются вольные слушатели.

Злата просияла.

— Нам нужно только добиться разрешения администрации академии. И я думаю, мы его добьёмся. Не вижу ни одной причины запретить Злате присутствовать на лекциях. Идёмте, — бодро скомандовала она и решительным шагом направилась в административный корпус.

Злата и Валерия последовали за ней не менее решительно. Лера, конечно, понимала, что вольный слушатель — это совсем не то же самое, что студент. На практических занятиях присутствовать нельзя. Оценки тебе ставить не будут. Диплом по окончанию тебе не выдадут. Но всё равно, получить статус вольного слушателя — уже кое-что. Злата начнёт понемногу втягиваться в учебный процесс. А тем временем Лера попробует провернуть тот план, который придумала первоначально — подстроить так, чтобы Злата при помощи своего дара узнала что-то пикантное из прошлого Тоцкого, а потом этим пикантным его и огорошить.

— Ждите здесь, — велела Тереса возле кабинета ректора. — Пойду первой, разведаю обстановку.

С отважностью Жанны д’Арк она скрылась в приёмной. Решила принять первый удар на себя. Понятно почему. Тоцкий совершенно непредсказуемый. Казалось бы, что тут такого — разрешить хорошенькой послушной и доброй девушке слушать лекции? Но ведь может найти, к чему придраться.

В ожидании Тересы Валерия и Злата немного пошептались. Лера расспрашивала, как у сестры прошёл остаток вчерашнего дня, а та в подробностях рассказывала.

— Когда я приехала в отель, отца там ещё не было, — поделилась Злата. — Оказывается, пока мы были на экскурсии в аномальной зоне, он тоже куда-то уезжал. Вернулся только вчера поздно ночью. Такой активный, бодрый и довольный. Наверное, сделку удачную заключил. Он всегда бывает на подъёме, когда дела идут в гору. Только знаешь, что странно? — в глазах сестры заблестела настороженность.