Экскурсанты шли по широкой лесной тропе. Валерия с любопытством глазела по сторонам, но ничего необычного не замечала. Лес и лес. Не очень густой. Деревья, весьма похожие на земные осины, росли неплотно. Кое-где встречались заросли кустарников. Если в районе моста ощущалось что-то таинственное и нереальное, то здесь это чувство исчезло.

Скорость передвижения была не очень высокой — из-за Анджея. Он так и не смог полностью распрямиться. Всё время потирал спину, кряхтел. А ещё чувствовалось, что зуд усиливается. Он почёсывал то руки, то ноги, то бока. Вот ведь коварное растение — подействовало даже на те участки тела, которые были одеждой прикрыты. Почёсывался ли Тоцкий, Лера не знала — он же шёл в хвосте, она его не видела. А вот у Моники, которая всеми силами избегала чертополохов, всё-таки имелся небольшой участок поражения — ладонь. Видимо, когда пыталась вытянуть Анджея из репейника, задела рукой растение. Так сказать, производственная травма.

Просвет между стволами деревьев постепенно становился всё светлее и светлее и, наконец, взгляду открылась тёмно-синяя озёрная гладь. Тропа оборвалась на высоком берегу. Красота — дух захватывает. Противоположный берег был обрамлён лесом. Высокие ели — на вид древние, трёхсотлетние, вплотную подступили к воде. Солнце было уже на самом горизонте, его не видать. Только край неба над озером ещё был светел и окрашивал воду в нежно-розовой цвет.

Энтони выбрал место для лагеря — ровную поляну, поросшую невысокой травой. Общими усилиями через полчаса лагерь был разбит, палатки установлены. Одна — для девушек, вторая — для парней и третья — для преподавателей. К работе не были привлечены только Анджей и Филипп. Анджей — по причине временной нетрудоспособности, а Филиппа послали собирать травки для чая, снимающего зуд.

Через какое-то время у него всё было готово, и весь отряд уселся у костра. Страдающим от зуда был налит особый чай, остальным — простой с добавлением воды из медового ручья. Валерия попивала медовый чаёк, радуясь, что ей нет необходимости принимать противочесоточный сбор Филиппа, потому как названия у трав были подозрительные — что-то там гремучее и змеиное.

Вскоре окончательно стемнело. Небо сделалось чёрным-чёрным, словно чтобы подчеркнуть россыпь золотистых звёзд. И вода в озере — чёрная-чёрная. Поглядишь вверх — бездна, поглядишь вниз — бездна. Ночной воздух был довольно свеж, ветерок прохладен, но возле костра не ощущалось холода. Языки пламени танцевали древний первобытный танец, сплетаясь и расплетаясь, выбрасывая в воздух снопы искр.

Подходящая обстановка для таинственных неспешных историй. И нашёлся желающий такую историю рассказать.

— Научного объяснения, почему в этих местах аномальный магический фон, нет. Но существует несколько легенд, — начал Энтони. — Одна из них гласит, что много веков назад озеро Уйгель и все прилегающие территории ничем необычным не отличались. Здесь не боялись селиться люди. На этом берегу озера располагалась деревня. Но противоположный берег, даже в те времена, уже пользовался недоброй славой. Ходили слухи, что там любят проводить ритуалы колдуны из неродственных миров. Раз в семь лет они собирались в облюбованном месте для тёмных игрищ — их прельщали тамошние непроходимые леса.

Доминика — юная деревенская красавица-сирота, заворожённая рассказами о таинственных колдунах, стала наведываться на противоположный берег озера каждую беззвёздную ночь. Неизвестно, что ею двигало. Хотела посмотреть тёмный ритуал? Однажды ей это удалось. Но она не осталась незамеченной. По легенде один из колдунов — уродливый карлик обнаружил её присутствие. Он был поражён красотой юной девы и возжелал её. Доминику, напротив, напугало его уродство. Она хотела убежать, но он не дал. Тогда в отчаянии, не зная, как остановить колдуна, она сорвала медальон с его шеи. Колдун в то же мгновение исчез. А Доминика бросилась в деревню.

С той ночи в этих местах начали происходить необъяснимые явления. Тут стало невозможно жить. Люди ушли. Никто не знает, есть ли в легенде хоть доля правды. Но многие предпринимали попытки найти медальон, полагая, что он является сильным артефактом и именно он искажает магический фон этих мест…

Валерия заслушалась историей Энтони и не заметила, что Тоцкий уже поднялся и немного отошёл от костра. И оттуда, издалека, подаёт ей какой-то странный заговорщицкий знак. Он кивал головой в сторону озера, будто предлагал прогуляться.

Валерия не сразу расшифровала мимические сигналы Тоцкого. Допустить, что он зовёт её прогуляться, она никак не могла. Тогда что? Явно ведь что-то от неё хочет. Что означают его кивки в сторону озера? Она проследила за направлением его взгляда, и тут до неё дошло, в чём дело. Тоцкий кивал не столько на озеро, сколько на того, кто двигался в данном направлении — на Анджея.

Так-так, попечитель решил оторваться от коллектива и прогуляться берегом озера в одиночестве? Подозрительно. Видимо, это не просто прогулка, а часть диверсионного плана. Теперь понятно, на что намекает Тоцкий — хочет, чтобы Лера проследила за Анджеем. Они же договаривались постоянно держать его в поле зрения, чтобы предотвратить любые его козни. Что ж, Валерия была готова к шпионской работе.

Она поднялась и с видом, что хочет немного размять ноги, отошла на несколько шагов от костра. Постояла для конспирации некоторое время, а потом отправилась следом за Анджеем, стараясь держаться от него на таком расстоянии, чтобы он ничего не заподозрил. Благо, вокруг было достаточно темно и ей не составило труда красться незамеченной.

Анджей, не доходя до озера несколько метров, снова свернул в лес. Лера тенью последовала за ним, сохраняя безопасную дистанцию. Следить за попечителем было нетрудно. Он находился не в лучшей форме. Шёл не спеша, полусогнутый, время от времени потирая спину. Валерия даже подумала, что может, Анджей на этот раз и не является сообщником Ольшанского. Может, ему действительно спину прихватило? Иначе зачем бы ему сейчас передвигаться радикулитной походкой, если Тоцкий его не видит?

Однако бдительность она не теряла, и не зря. Как только Анджей зашёл чуть глубже в лес, поведение его сделалось странным. Он остановился у коряжистого дерева, прижался к нему спиной и начал совершать абсолютно невообразимые змееподобные движения. Музыку бы — и просто танец у шеста. Он ещё и звуки издавал выразительные: то ли кряхтел, то ли крякал.

Лера наблюдала за ним из-за другого дерева метрах в десяти и ей очень хотелось подойти поближе, дабы иметь возможность получше разглядеть, что он вытворяет. И вот когда она уже почти решилась на вылазку, над её ухом неожиданно раздался недовольный шёпот:

— Вы здесь зачем?

В шёпоте Лера уловила знакомые дьявольские нотки. Тоцкий, что б его! Так же заикой можно сделать! Как он смог настолько незаметно подобрался?!

— Что значит зачем? — не менее сердито прошептала она возвышающейся над ней горе. — Вы же сами сказали мне следить за Анджеем.

— Сам сказал?

— Ну, не сказали, а знак подали. Вы же мне подмигивали.

— Я подмигивал, чтобы вы обратили внимание, что Анджей активизировался, и были на чеку, а не чтобы шли за ним в лес. Мне бы даже в голову не пришло посылать вас за ним. Студентам нельзя без разрешения преподавателей отдаляться от лагеря. Мы в аномальной магической зоне. Здесь небезопасно.

У Леры ухо горело от его назидательного шёпота. Почему Тоцкий всегда такой горячий? Дышит тут, щекочет кожу, сбивает с мысли. Видите ли, нельзя без разрешения. Подмигивал же — значит, сам виноват.

— Непонятная у вас система знаков, дьер Ян, — Лера на всякий случай пыталась отдалиться от Тоцкого, плотнее прижавшись к дереву, но это не мешало ей повышать градус словесной атаки. — А, между прочим, считается, что только одним взглядом можно сорок восемь разных эмоций передать.

Её упрёк в отсутствии у него взглядопередавательных способностей Тоцкий сопроводил взглядом, выражавшим добрую половину этих сорока восьми эмоций.