— Рианет… — в эту секунду Геата почувствовала, как на её душу рушится огромная гора. А ещё ощутила в ладони холод клинка, который вот-вот должна была воткнуть в сердце молодого человека. Да, лучше было так, чем если бы он узнал правду сам и потом. Но от осмысления разумных доводов чувство, что сейчас это именно она убивает Ин’Раконта Шартал, девушку не покинуло. — Твой отец… умер. Спустя несколько месяцев после твоего заключения. Он…

— ТЫ ВРЁШЬ! — от крика Рианета задребезжали стёкла в рамах и закачалась люстра на потолке.

Он взмахнул той рукой, которую держала Геата и она отлетела к противоположной стене словно ядро из пушки. Если бы не магия, которой девушка замедлила себя, от такого удара она бы наверняка умерла. Однако потенциальная возможность смерти пока что не исчезла. Соскочив с кровати на скорости, едва уловимой человеческому глазу, Рианет догнал ещё находившуюся в воздухе Геату и, схватив её за горло, с размаху впечатал в стену. Вероятно, Марн всё-таки был прав, и развязывать ремни заранее было не лучшей идеей.

— А ну стой! — бывший телохранитель отреагировал настолько быстро, насколько был способен, но наставленные на него пистолеты Рианет просто проигнорировал.

— СКАЖИ, ЧТО ТЫ ВРЁШЬ! ОН ЖИВ! ОН НЕ МОГ УМЕРЕТЬ!

Почти трёхметровый великан, держащий в вытянутой руке шею миниатюрной девушки и в ярости кричащий ей в лицо — это выглядело по-настоящему страшно. Сейчас, несмотря на силу Мастера, Геата и правда оказалась на пороге смерти. Сжать пальцы Рианет точно смог бы куда быстрее, чем она — создать заклинание. Однако, стоило отдать девушке должное, вместо того, чтобы запаниковать, она лишь вновь, почти тем же жестом, что и раньше, положила ладони на руку Рианета.

— Я… — говорить ей было невероятно сложно, воздух с трудом проходил по сжатому горлу, но она старалась произнести каждое слово как можно чётче, чтобы даже ослеплённый гневом молодой человек смог её услышать. — Очень хотела бы… чтобы это… оказалось… ложью. Но… такова правда. Это жестоко… бесчеловечно… но это правда. Прости… мне очень… жаль, но… я не могу… ничего сделать… с этим. Прости… Рианет…

И это подействовало. Ладонь Рианета разжалась и Марн в последнюю секунду успел поймать падающую обессиленную девушку. Сам же недавний заключённый, сев на пол, закрыл лицо руками и заплакал навзрыд, вздрагивая всем телом. Невозможно было представить, что сейчас творилось в его голове. То, что сделал с ним Лазарис, исцелило разум и душу, и, похоже, поставило что-то вроде мысленного барьера, изолировавшего Рианета от всех травмирующих воспоминаний. Но, хотя он и не помнил о том, что произошло, сам факт свершившегося события никуда не делся. Вычеркнутые из жизни одиннадцать лет и смерть единственного близкого и любимого человека… в двадцать один, а памяти молодого человека было именно столько, подобные потрясения были катастрофическими.

— Рианет… — Геата, сейчас лежавшая на полу у стены, попыталась подняться несмотря на внутренние травмы и вопреки настойчивым попыткам Марна уложить её обратно в горизонтальное положение.

Однако ответом был лишь более громкий всхлип.

— Оставь его, — прошептал бывший телохранитель, — ему нужно время. Поговорим, когда он сам будет готов.

От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, при чём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории.

— Вы тут…

Несмотря на то, что в созданном Лазарисом доме были довольно высокие потолки, Рианету всё равно приходилось пригибаться, стоя под ними, а дверные проёмы теперь и вовсе скорее всего станут его самыми главными врагами. Однако, преодолев один такой проём и неудобный коридор после, планировка дома через широкую арку вывела его в большую залу со вторым светом, то есть в комнату, не имевшую перекрытий между первым и вторым этажами, а потому по высоте подходящую даже для таких великанов. Именно там Рианета и ждали Геата с Марном.

— Да, проходи. Можешь сесть на диван в углу.

— Спасибо… эм… как ты себя чувствуешь? Извини меня пожалуйста, я, похоже, серьёзно переборщил.

— Ничего особо страшного, — улыбнулась Геата, которая вопреки своим словам лежала на кровати на животе, с приподнятым верхом, пока бывший телохранитель водил над её спиной небольшим попискивающим приборчиком. — Жить буду.

— Это радует… — Рианет смущённо потёр голову и всё-таки опустился на предложенный диван, который от такой нагрузки прогнулся и жалобно заскрипел. — Прости ещё раз. Я, честно, не знаю, что на меня нашло, я такого раньше бы никогда не сделал.

— Обязательно скажи об этом господину Лазарису, когда он вернётся, — Марн поднял глаза от спины девушки. — Ты — его триумф, как он сам сказал, так что он обязательно что-нибудь с этим сделает.

— Триумф? В каком смысле? И, если можно, я бы хотел услышать как можно более полную версию. Включающую всё, что произошло за эти… — он гулко сглотнул, — одиннадцать лет.

— Это будет довольно долгий рассказ…

— Так, погодите, дайте всё уложить в голове…

Геата с Марном, периодически чередуясь, закончили действительно очень долгую историю обо всех важных событиях одиннадцати лет без Лазариса, а потом ещё и о множестве событий, случившихся после его визита в столицу империи Зверя, с которого обычно отсчитывали время “тирании” Мастера Хаоса.

И осмыслить в ней было что. Даже если не брать в расчёт события, что не имели прямого отношения к Рианету и не имели бы, останься он на свободе, всё равно оставалось огромное количество непростых по многим причинам вещей. К примеру, тот факт, что человек, которому Рианет был невероятно благодарен за, фактически, возрождение его семьи, за мудрые наставления как в магии, так и в жизненных вопросах, которого считал своим величайшим благодетелем и лучшим другом, вдруг стал преступником планетарного масштаба. Смерть отца, каким бы ужасным, трагичным и травмирующим это событие ни было, как-то двояко трактовать было невозможно. Рианету не нужна была даже миллисекунда размышления, чтобы определить, что он по этому поводу чувствует. А вот текущий статус Лазариса… над этим молодому человеку, который, как и Геата, раньше никогда не был замечен ни в чём противозаконном и считал преступления серьёзнее шуточной кражи из магазина недопустимыми ни при каких обстоятельствах, нужно было серьёзно поразмыслить.

Однако, если говорить о сиюминутных вопросах, требующих внимания, то больше всего Рианета, а также и Геату с Марном, интересовало то, что с ним сделал Лазарис. Час после того как он чуть не убил девушку, когда Рианет, дезориентированный и погружённый в тяжёлые думы, просто сидел на полу своей комнаты, ему было совершенно не до того. Да и в процессе рассказа о событиях времени его заключения как-то экспериментировать с магией было, мягко говоря, не с руки. Но теперь, когда все серьёзные вещи, которые должны были прозвучать, прозвучали, а первый шок и первая скорбь — прошли, Рианету, как, отчасти, и Геате с бывшим телохранителем, очень хотелось какого-то действия. Даже больше, молодому человеку оно было необходимо.

Так что уже через пару минут, преодолев несколько неудобных дверных проёмов и комнат, они втроём оказались на улице. Вернее, Рианет — на лужайке, а немногочисленные зрители — на веранде, которая на эту лужайку и выходила.

— Что… что я должен сделать? — с некоторой опаской глядя на собственные руки, ещё ощущая под пальцами чужую хрупкую плоть, спросил Рианет.

Конечно, он был отличным магом и прекрасно знал, как использовать заклинания. За одиннадцать лет в темнице могли растеряться какие-то затвержённые рефлексы, но, как и с ездой на велосипеде, разучиться полностью тут было невозможно. Однако рассказ о задумке Лазариса по созданию нового витка развития системы Мастеров, то благоговение, что слышало в голосе Геаты, а также страх перед обретённой силой не позволили ему сразу пойти по привычному маршруту. Впрочем, иного варианта на самом деле и не было. О чём Геата ему тут же и напомнила.