— И ты оправдываешь себя тем, что все остальные не лучше тебя?

— Я, кажется, уже сказал. Я не оправдываюсь и не ищу оправданий. “Я сделал это не специально, меня заставили!”, “Она сама напрашивалась и получила то, что заслужила!”, “Почему одним достаётся всё, а другим — ничего? Я просто восстанавливаю справедливость!” Всё это — попытки прикрыть свои страхи, свои порывы, свои мысли и свою боль, это слабый и лживый путь. Я использую людей не потому, что они плохие и жестокие и заслужили это, а потому что я так решил. Я сражаюсь не потому, что культ сделал то или это, а потому что я так решил. Я убиваю не потому, что из меня сделали убийцу и чудовище, а потому что я так решил. В моих действиях не виноват никто, кроме меня, и ответственность за все свои поступки я буду нести самостоятельно. Я не герой, прикрывающийся моралью и нравственностью, я не злодей, утоляющий свои низменные страсти и компенсирующий фобии. Я — чудовище, монстр, я мыслящее стихийное бедствие, избравшее своей целью войну и хаос!

Эсмалор, пересиливая подрагивавшие колени, вскочил на ноги и, до белизны сжимая кулаки от переполняющего его гнева, навис над Лазарисом.

— Ты погряз в самолюбовании настолько, что сам поверил в собственную божественность! Ты не бедствие, ты человек, получивший невероятную силу, возгордившийся и возомнивший, что обрёл вседозволенность! Но это не продлится вечно. Однажды тебя сбросят с трона, и ты будешь падать так долго, что сам пожалеешь, как высоко себя превознёс над другими!

— В моих силах убить тебя щелчком пальцев! — Мастер Хаоса тоже встал и теперь уже он смотрел на невысокого Стража империи сверху вниз, буквально давя Эсмалора силой и голосом. — В моих силах сравнять Элтор с землёй! В моих силах уничтожать армии! Эту силу я не “получил”, я выстрадал её, вырвал её зубами у мира и смерти! Ни ты, ни кто-либо другой, ни даже сам бог не в праве обвинять меня в тщеславии или бесчестии! И если однажды я упаду в бездну, не мне надо будет бояться, а ей!

— Твои слова лишь подтверждают мои, просто ты отказываешься это принимать! — Эсмалор, окутываемый дикой аурой Мастера Хаоса, уже по-настоящему дрожал, его голос дрожал, его душа сжималась от ужаса, но он продолжал журить величайшего врага человечества, словно малое дитя.

Однако Лазарис, секунду назад явно исполненный возмущения и гнева, вдруг широко улыбнулся и сел обратно на стул, и даже его губительная аура пропала. И на лице Стража империи на секунду промелькнула паника.

— Ты даже не гордец, ты просто трус, что прячется в Диких Землях вместо того, чтобы выступить и вступить в бой с врагом! — прокричал он прямо в лицо Мастера Хаоса, а после и вовсе замахнулся для пощёчины, но Лазарис поймал руку Эсмалора, а после спокойно достал из нагрудного кармана платок, чтобы протереть попавшую на лоб капельку слюны.

— Можешь больше не стараться, я не убью тебя, как бы ты меня ни поносил. Хороший ход — вывести меня и заставить прикончить, чтобы лишить возможности вытянуть из тебя информацию. Но ты не такой умелый актёр, как было необходимо. К твоему сожалению.

— Всё, что я сказал, было правдой, — произнёс Эсмалор, несмотря на то, что он уже явно смирился с поражением и уселся обратно на койку.

— Я верю в то, что ты в это веришь. Но правда для каждого своя, а истину раскроет только время. Да и то для каждого времени истина будет своя. Несёт ли моя война бессмысленную разруху или же это необходимое зло? Глупы ли шесть империй, потому что вступили со мной в противостояние или это решение повлечёт пока неизвестные положительные изменения? Является ли культ Зверя врагом человечества почище меня или их победа в итоге приведёт Сфарру в новую эру?

— Ты правда веришь, что последнее возможно?

— А почему нет? Сколько учёных и изобретателей сейчас сидят под крылышком империи Зверя? Сколько важнейших открытий было сделано под патронажем культа? Честно, даже я не возьмусь сосчитать. Я никогда не говорил, что они — зло. Они отличаются от вас только тем, что сумели тайно накопить силы заранее и теперь активно этими силами пользуются, расширяясь ударными темпами. И это нельзя никаким боком обозвать злом. Я хочу сжить культ со свету по личным мотивам, я не поборник морали. Да и, если подумать об этом чуть в профиль, даже если бы империя Зверя и правда была филиалом ада на земле, кто сказал, что зло обязательно должно быть сокрушено добром?

Эсмалор тяжело вздохнул.

— Потому что в противном случае у людей не останется никакой мотивации сражаться в этой войне.

— Верно. Добро и зло — лишь ярлыки, как бы банально это ни звучало. В мире считанные единицы согласятся вступаться за абсолютное зло. Даже бандитам, ворам и убийцам в большинстве случаев нужно оправдание. Таковы люди, с этим ничего не поделать. Вы готовы перевернуть с ног на голову собственное понимание мира, лишь бы не видеть себя в нём в роли злодея.

— Неужели ты и правда не считаешь себя человеком?

— Нет, — Лазарис покачал головой. — Но это не гордыня, о которой ты тут кричал. Я не “выше” людей, я не “важнее”, не “лучше”. Я просто больше не человек, и на этом всё. Моё тело выглядит человеческим, но это лишь оболочка. Моя душа не походит на человеческую совершенно. Даже мой разум больше не способен оперировать некоторыми человеческими категориями. Я понимаю вас, потому что когда-то был человеком. Но этот человек умер и утонул во тьме. Я — то, что вернулось.

— Звучит… жутко.

— Не без этого, — Мастер Хаоса натянуто усмехнулся, — но может быть, этому миру и не хватало такого как я?

Эсмалор надолго замолчал, даже двигаться перестал, словно заснул. Лишь его глаза, светло-зелёные, ясные и чистые даже спустя сотни лет жизни, с жадностью всматривались в лицо собеседника. Седые волосы, аккуратно постриженная борода, морщины… внешне Лазарис был куда старше Стража империи, и хотя на самом деле всё было наоборот, почему-то Эсмалору с каждой секундой казалось, что именно он — юнец, смотрящий на умирающего старика. И спустя несколько минут Страж империи всё-таки понял, почему. Глаза. Тёмные, почти чёрные, лишь на какой-то невидимый оттенок отличавшиеся от кромешной тьмы, глаза Мастера Хаоса были полны бесконечных усталости и боли.

— Может быть… может быть не хватало…

От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, причём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории.

Восточная половина Тэрна, континента Сфарры, занятого Эрдской империей: ледяная пустыня Унгидал, песчаная пустыня Маридал и разделяющий их Хаэрданский хребет. Главный источник мутировавших металлов и пород на планете. Отсюда Эрд ежегодно выкачивал миллионы тонн материалов для создания самых разных приборов и артефактов, от чудес инженерии вроде имперского глайдера до банальных чайников. Это буквально был бизнес континентального масштаба, который только для добычи требовал сотен тысяч рабочих мест. Если же посчитать всех людей, занятых обслуживанием, логистикой, продажей и обработкой — выходили по-настоящему колоссальные цифры. По факту, больше трети всех фирм и компаний империи были так или иначе связаны с восточным Тэрном.

И от того становилось немного странно, почему за многие десятки лет эти пустыни до сих пор не обустроили и не обжили, ведь это значительно снизило бы затраты на транспорт и обеспечение рабочих. Даже Дикие Земли, по крайней мере до появления Лазариса, Убнурр и Магьё пытались заселить, хотя бы по окраине. А тут не было никаких опасностей, за исключением очевидной проблемы любых пустынь: отсутствия воды. С ресурсами Эрда это можно было бы решить невероятно легко: добывать воду из земли, опреснять и перекачивать океаническую, растапливать вечную мерзлоту, в конце концов. Магия для таких проектов идеально подходила.

Но нет, ни один рабочий посёлок на восточном Тэрне не продержался и нескольких лет, несмотря ни на какие вложения и поддержку. Однако причина была не в лени, не в бюрократии и не в каких-то непредвиденных катаклизмах. Всё было куда страннее. Люди не могли продержаться в этой местности потому что, если оставались в Унгидале или Маридале дольше пары лет, сходили с ума. Где-то через полгода начинала развиваться паранойя, ухудшался сон, расшатывались нервы, даже самые стойкие и уравновешенные становились раздражительными и начинали споры и ссоры по любому поводу. Потом появлялись галлюцинации, бред, люди всё чаще не могли понять, где реальность, а где вымысел, и даже если осознавали происходящее могли набрасываться на окружающих с кулаками по малейшему поводу. И чем дольше человек оставался на этой земле, тем хуже становились симптомы. Через два-три года люди окончательно теряли связь с реальностью и, если за ними не следили, не помогали, не заставляли есть, они вскоре умирали банально от истощения. У тех же, в ком продолжали насильно поддерживать жизнь, ещё через какое-то время агрессия переходила в страх. Фобии самого разного толка появлялись одна за другой, пока наконец человек не начинал вопить от ужаса уже вообще без каких-либо причин. Ещё спустя несколько дней наступала смерть от разрыва сердца, шока и прочих связанных симптомов. Грубо говоря, люди пугались до смерти.