Оттарабанив всё это почти без запинок, девушка, явно очень довольная своим выступлением и раскрасневшаяся от перехватываемого дыхания, взглянула на Лазариса, ожидая одобрения.

— Кто-то внимательно слушал лекции, — широко улыбнулся Мастер Хаоса, — всё верно. Единственное, “хранилище” мне не нравится. Я называю это Истоком. Огромное скопление энергии, из которого вышли души всех нас и куда они в итоге вернутся. Вспомнив об этом, идея о том, что наши души считают нашу смерть путём к покою и комфорту, уже не кажется такой странной, правда?

— А что насчёт серости? — переспросил Ашадин, в принципе не любивший этот цвет и постоянно пытавшийся заставить Лазариса надеть что-то кроме его серых костюмов.

— Тут объяснить будет уже посложнее… но поверь, у меня есть причины считать Исток абсолютно бесцветным.

— Зная тебя, больше ты ничего об этом Истоке не скажешь, — усмехнулся Мастер Закона, после чего подмигнул Геате и продолжил, — но раз ты уже поведал так много об этом месте, может всё-таки объяснишь, зачем мы здесь? А то девушка явно волнуется после всех твоих рассказов о смерти.

— Немного… — Геата с совершенно искренней опаской посмотрела на раскрытый зев пещеры, а потом, уже с чуть менее искренней мольбой — на Лазариса.

— Разжалобить меня хотите? Не выйдет. Расскажу, когда сам буду уверен, что это задуманное мной в принципе возможно. А для этого нам придётся войти в эти пещеры и дойти до конца.

— А мы не свихнёмся, как люди из той экспедиции? — с легко читаемой опаской в голосе переспросил Рианет.

— После того, как я помог вам стать Мастерами пятого ранга, шансов свихнуться у вас куда меньше.

— Вот, конечно, обнадёжил…

— Ты вроде говорил, что магическая сила и ранг никак не влияют на скорость развития пустынной лихорадки? — перебив Ашадина, спросила Сивилла.

Ответа, правда, она не дождалась. Мастер Хаоса просто широко ей улыбнулся, явно не собираясь ничего объяснять.

— Всё, идём, я проверил, что хотел.

Как и рассказывал Эсмалор, это и правда был рукотворный тоннель. Однако вероятность того, что его соорудили специально ради того, что находилось в глубине Божьего Зова, с каждой минутой таяла. По всем параметрам это была просто штольня, древняя и заброшенная. В некоторых местах обвалился потолок, в других были видны следы восстановления таких обвалов, очевидно постарались члены погибшей экспедиции, кое-где на стенах можно было обнаружить покрытые толстым слоем ржавчины кольца для факелов, в других местах найти почти стёршиеся следы выработки. В найденном дневнике про это, похоже, не было ни слова, но от основного тоннеля то и дело отходили более мелкие ответвления, вскоре заканчивавшиеся тупиками. Похоже те, кто прорубил этот тоннель, искали вовсе не таинственное нечто, а банально драгоценные руды, которых во всех местных горах и правда было с избытком.

Однако задерживаться и изучать подробности быта людей прошлого было не время. Чем глубже пятёрка самопровозглашённых исследователей заходила в недра Божьего Зова, тем сильнее становилось невидимое и незаметное воздействие пустынной лихорадки. Если у входа в тоннель даже полчаса не сыграли бы особой роли, то здесь на счету была каждая минута. Особенно с учётом того, что уловить изменения в собственном рассудке люди не были способны и сами бы не поняли, как сошли с ума.

Спустя чуть меньше четверти часа быстрой ходьбы они, наконец, добрались до первой развилки. Той самой, на три новых тоннеля, после которой в единственном свидетельстве произошедшего — сохранившемся дневнике, пошли самые странности и доверять записям стало решительно невозможно. Отсюда Лазарис и компания оказывались на сто процентов предоставлены сами себе, без какой-либо полезной информации о будущем том, что от него можно ожидать.

— Куда пойдём? — робко спросила Геата после целых пяти минут простого стояния на месте.

Мастер Хаоса, всё это время стоявший перед тремя проходами в неподвижности, которой позавидовала и мраморная статуя, он, кажется, даже дышать перестал, ответил только спустя ещё минуты три.

— Налево.

Было видно, что чем глубже они заходили, тем более напряжённым и сконцентрированным становился Лазарис. По идее это вполне подходило под первые симптомы пустынной лихорадки: паранойя и нервозность. Но никто из четверых его спутников не допускал и мысли, что Мастер Хаоса первым из них пятерых поддался безумию. Частично они были правы. Лазарис не был болен пустынной лихорадкой. Но состояние в каком-то смысле и правда можно было назвать безумием, а если вернее — одержимостью.

Они шли ещё несколько минут, прежде чем наткнулись но новую развилку. На полу, уже не просто разложившийся, а почти полностью превратившийся в труху, обнаружился скелет. Похоже, тут упомянутая Лазарисом “серость” становилась куда агрессивнее, чем снаружи.

На этот раз Мастер Хаоса выбрал дорогу куда быстрее, всего минуты за полторы. И потом, когда коридоры окончательно превратились в лабиринт тоннелей, очевидно много раз пересекавшихся между собой, запутанных и переплетённых, а пепел, раньше бывший человеческими останками, начал встречаться всё чаще и чаще, на определение маршрута он уже почти не тратил времени. В какой-то момент Рианет, которому при его огромном росте приходилось двигаться постоянно согнутым и весивший около полутонны, с удивлённым “охом” провалился ногой прямо в камень пола. Как и говорил Мастер Хаоса, в такой близости от таинственного нечто серость уже настолько подточила камень, что он перестал выдерживать человеческий вес. Дальше они уже летели. И с каждой секундой скорость Лазариса, а значит и всех остальных, всё больше и больше увеличивалась, пока наконец их спуск по лабиринту тоннелей не превратился в подобие американских горок.

Да, именно спуск. Теперь было очевидно, что штольни огромной спиралью ввинчивались в толщу горной породы и Мастер Хаоса вёл своих спутников всё ниже и ниже, под пяту Божьего Зова. В головах Ашадина и остальных били колокола. Не от скорости, по сравнению с тем, как Мастера могли передвигаться по прямой на поверхности это были цветочки. Но все четверо ощущали, словно их сознания стали полигоном битвы неких неведомых сил, а сами они — лишь наблюдатели, неизбежные жертвы великой войны. Сначала Геата, потом Сивилла, Ашадин и, наконец, Рианет, лишились возможности нормально управлять энергией, чтобы поддерживать полёт и успевать за Мастером Хаоса. Так что Лазарис просто подхватил их невидимыми силовыми якорями и потянул за собой. Окружающий мир в их глазах смешался в неясную чёрно-серую массу, в ушах стоял нестерпимый гул, к горлу подступали приступы рвоты, тела с каждой секундой ощущали всё бо́льшую агонию, словно их рвали на мельчайшие кусочки, а мозги были готовы вытечь через ноздри…

А потом всё резко прекратилось.

От Автора: спасибо, что продолжаете читать мои книги. Помните, что ваши оценки, отзывы комментарии, причём даже не обязательно положительные — это невероятная мотивация для меня писать как можно лучшие истории.

— Что… чёрт побери… это было? — Ашадин, держась за голову, словно она была фарфоровая, приоткрыл глаза и попытался подняться на ноги, однако быстро понял, что это невозможно.

Все они впятером висели в воздухе, очевидно стараниями Лазариса, и твёрдой поверхности не было видно даже в десятках метров под ними. И хотя факт существования подобного пустого пространства в недрах горы уже сам по себе был довольно необычным, то, что привлекло внимание Мастера Закона следом, было куда невероятнее.

Во-первых, всё вокруг было алым. Густо-алым, словно вытекающая из вены кровь, из-за чего все образы и очертания казались какими-то потусторонними и жуткими. И ещё более жуткими казались глаза Мастера Хаоса, в которых вместо обычной затаившейся тьмы отсвечивали кровавые протуберанцы. Источником же подобного алого сияния являлась небольшой, размером меньше кулака, кусок то ли камня, то ли металла странной формы, напоминающий букву какого-то древнего алфавита, висевший, как подсказывала интуиция, в самом центре огромного пространства.