Но когда он впился в мои губы, мне стало совсем не до них…

Боже, нас сейчас застукают, а мне все равно. Я бы могла списать все на его ауру загадочности и харизму, но он целовался так, что я желала, чтобы на дверях чудодейственным образом появились замки.

И я не возмущалась, когда его рука смяла мне грудь. Нет! Именно в тот момент я захотела большего!

Он был так экзотически заманчив, так дерзок, как никто другой. Его поступки были непонятны, и здравомыслящая женщина давно бы бежала, куда глаза глядят, а не с упоением целовалась с вором. Наверное, именно поэтому я продолжала попустительствовать своим желаниям.

Я всегда все делала правильно, пусть это и вызывало у меня зубовный скрежет. Но после предательства бывшего я поняла, что больше не хочу быть овечкой. Я хочу быть волком.

И если у меня сейчас все внутри плавится от поцелуев этого мужчины, то почему я должна отказывать себе в такой малости. Вот сейчас закончим, тогда и можно заорать, наверное…

А может… И отпущу его с миром.

М-м-м…

Определенно отпущу, надо будет повторить!

Он оторвался от губ, сжал мою голову руками, заставляя меня сосредоточить расфокусированный взгляд на его лице.

— Завтра в шесть утра у охраны пересменка. Ты хватаешь свою очаровательную попку и несешь ее к озеру. Калитка будет открыта.

Я резко выдохнула воздух, а потом постаралась отстраниться, но он не дал, впечатав в свое тело:

— Суворовы выжмут из тебя все соки и выбросят. У тебя есть только один выход. Завтра. В шесть. — Так же резко, как и притянул, он отпустил меня. Скользнул к окну и не прощаясь выскочил в него.

Я бросилась смотреть, но уже никого не было видно: ни на стене, ни на садовых дорожках. Только кусты слева шевелили своими ухоженными ветками, несмотря на то, что погода была абсолютно безветренная.

Я прижала руку к припухшим губам и улыбнулась так, будто бы мужчина прихватил с собой еще и мои мозги. Но ничего не могла с этим поделать.

А между тем расхлебывать плоды его деятельности предстоит мне. Он явно нахимичил с мониторами, и что теперь с работой, которую делали несколько дней наши ребята — знает только он. Но вскоре об этом узнают все. Вот только осталось решить — с моей помощью или без.

Нужно ли мне забить тревогу? Или уйти в свой кабинет, и пусть айтишники сами столкнутся с проблемой?

А что я скажу охране на вопрос о том, почему я не подняла шум сразу? Ведь он уже как пару минут убежал?

И что он говорил о том, что после работы на Суворовых я…

Дверь открылась, и ввалилась моя команда в полном составе, а мне ничего не оставалось, как с открытым от ужаса ртом повернуться и заорать:

— Ловите вора!

Кажется, я начинаю привыкать к этому дурдому…

Спокойно ужинаю, пока айтишники нашей фирмы рвут на себе волосы, потому что вся работа ушла псу под хвост. Да-да, тот самый мастер головокружительных поцелуев пустил насмарку то, над чем мы с ребятами корпели несколько дней. И знаете, мне на удивление было все равно.

Вот не пойму, это что, так моральная компенсация подействовала?

Тогда надо всем женщинам такие компенсации прописывать. Особенно тем, кто работает от звонка до звонка в офисе, улыбаются хамоватым клиентам и кивают шефу на его просьбу поработать сверхурочно. Скажете, себя описала? Да, так и есть. А оттого, что я это понимаю — совсем тошно.

Но знаете, от этой ситуации все-таки была польза! Как только Полина написала Стасу, что у нас произошло, он тут же вышел на связь и сообщил, что едет.

— Похоже, он был уже в аэропорту, — шепнула мне за столом девушка. А потом с тоской покосилась на пустое место отца.

— Как он? — спросила я ее, откладывая вилку в сторону. Мне было неудобно жевать, когда задаю такие больные вопросы.

— Зол, как демон! Как же еще, — хохотнула Полина, а я на нее уставилась, словно она была музейным экспонатом, выросшим прямо из пола посреди экскурсии. — Эм… Ты про кого спрашивала?

— Про Юрия Александровича, конечно! — я взглянула на место за столом главы семьи. А девушка сразу сникла.

— Плохо, — мне показалось, что она смахнула слезу. Но она не дала грусти завладеть собой: выпрямилась, уверенно посмотрела на меня и улыбнулась. Вот только в ее улыбку не очень-то верилось.

— Но будет лучше, — заверила она то ли меня, то ли себя. — Стас вернется, мой проект полетел в бездну, а значит, у него не останется выбора!

Она сказала, а только потом сообразила, что я не должна понимать, о чем речь. Ну а я сделала вид, что и правда не в курсе. Ведь я совершенно случайно подслушала разговор Суворовых и не должна знать толком ни о чем.

Я дальше принялась за ужин, а у самой в голове бешено крутились шестеренки. Полина и до этого казалась мне не слишком расстроенной крахом проекта, но сейчас я убедилась в этом. Она нашла в этом плюсы и рассчитывала на то, что Стас должен проникнуться наследием отца и остаться здесь…

Что же такого было в этом проекте? И будем ли мы дальше делать его?

Судя по тому, что мы еще здесь сидели — то да. Но зачем, если сама заказчица рада неблагополучному старту работы? И почему Юрию так нужен Стас как преемник?

Я больше не верила в совпадения. Догадывалась, что оборотень по объявлению каким-то образом подстроил нашу встречу, всю эту ситуацию, но пока не понимала как.

Не понимала я ни Стаса, который так стремился закрыться от мира на далеком острове, загораживаясь от семьи. Не понимала и Полину, которая с таким рвением объясняла мне идею проекта, а теперь рада, что брат возвращается в лоно семьи из-за ее неудачи.

— А что будет, если Стас уедет совсем? — я повернулась к пьющей чай девушке.

Она окинула меня взглядом с головы до ног:

— Ничего хорошего, Лена… Ничего хорошего.

В воздухе так и повисла недосказанность, но я уже привыкла к этому ореолу тайн. У меня и без того было над чем поломать голову — предложение вора…

С одной стороны — Суворовы мне не сделали ничего плохого. Тут кто-то скажет: «Как же! Лишили связи, поставили перед фактом, одевают по своему вкусу и втягивают в непонятно что!».

Но меркантильные заметят: «Зато деньжищи какие!»

А романтичный: «А какие мужчины вокруг!»

И вот из всех сторон моей натуры мне сейчас не хватало только одного голоса — сознания. Чтобы подсказал мне умную мысль, я так сделала и не мучилась.

Вот опять вру сама себе! Я, как и любая нормальная женщина, сделала бы все в точности до наоборот!

Растерянность и смятение бушевали внутри. Губы хотели повторения поцелуя, а ноги — унести меня ото всех подальше, в безопасное местечко.

Возможно, загадочный мужчина специально сгущает краски, чтобы я поступила так, как ему надо. В конце концов, он украл данные о проекте, пустил разработку программы в мясорубку, и после всего этого я должна ему верить?

И куда мы с ним отправимся? В далекие дали?

Или он просто проводит меня до дома, куда приедет шеф и устроит скандал? Или Полина?

Я закончила ужинать позже всех, не торопясь пошла в комнату под неизменным «конвоем», так и не приняв решения. Тут определенно творились странные дела. Но убегать? Так и не узнав, какие цели были у этой программы? Да и без этого непонятно, что за разборки сына и отца, и причем здесь какие-то альфы…

Я легла на кровать, закинув руки за голову, и стала рассматривать рельеф потолка. Гипсовые вензеля, не слишком навязчивые и вычурные, почему я их раньше не замечала?

— Пип-пип! — пришла смс, которая подобно бомбе подорвала меня с кровати.

Связь! У меня появилась связь!

Я дрожащими пальцами разблокировала экран, открыла сообщения и нахмурилась:

«Если ты еще сомневаешься, то выйди за калитку часа так в два ночи»

Краем уха услышала голос Стаса в коридоре, который явно приближался, и молнией бросилась к кровати. Кровь со скоростью болидов Формулы-1 текла по венам, я сунула телефон под себя, уповая, чтобы он не зазвонил, и притворилась спящей.