— Иду! — откликнулся мужчина, стремительно поднимаясь с места. Он хотел взять мою руку, но я переложила ее со стола к себе на колени, словно не замечая его движения.

— Спасибо за кофе, — поблагодарил он меня, переводя взгляд вниз, на мою руку на коленях.

— Это тебе спасибо! Вкусно приготовил, — пошутила я. Стас улыбнулся в ответ, но взгляд его оставался напряженным.

Когда за ним закрылась дверь, я, расслабившись, растеклась по стулу. Этот разговор меня вымотал, но не настолько, чтобы с интересом не покоситься в сторону окна. Вот только в саду уже никого не было. Ни Полины, ни Тимура. И я еще раз задумалась о том, что Стас стал почему-то более лояльно относиться к симпатиям сестры по отношению к тигру. С чего бы это?

Эту ночь я провела в думах. В голову постоянно лезли образы Полины и Тимура вместе, и я готова была грызть подушку. Я спать хотела! А они?!

Утром я встала, как говорится, не с той ноги. Смотрела на всех волком, и айтишники обходили меня стороной, уже зная, что значит такое выражение лица. Чтобы как-то разогнать тоску, я сделала небольшой перерыв и пошла прогуляться по саду.

Думала, что меня остановят, но после того как я узнала про оборотней, видимо, некоторые запреты спали. Никто и не думал меня останавливать, когда я вышла через ближайший вход в сад. За мной увязался один охранник, но шел так далеко, что я не ощущала дискомфорта.

Этот уголок участка я знала, именно по нему меня водила кругами Полина, когда увела из дома. Но было любопытно взглянуть и на остальную территорию. Я свернула за угол дома и с интересом разглядывала причудливые статуи и каменные оазисы.

Вдалеке мелькнул садовник, одетый в коричневый комбинезон, увидел меня и быстро скрылся из виду. Я не стала мешать работе мужчины и свернула на дорожку, уходящую вглубь. Там, впереди, белела крыша беседки, и в своем воображении я дорисовала деревянную резную решетку, уютные скамейки внутри…

Но перед тем как я смогла рассмотреть строение беседки, до меня донеслись голоса. Высокий женский и низкий мужской. И, пробравшись за тенью кустов розы, я смогла рассмотреть парочку — Тимура и Полину. Конечно, парочку — это я круто сказала. Эти двое сидели на лавках напротив друг друга, хотя по всему виду девушки было видно — она была не против другого положения вещей.

Вырез платья открывал верхнюю часть груди, а ноги, закинутые друг на друга, завлекали. Мысок туфельки кокетливо пританцовывал, а взгляд голубых глаз девушки не отрывался от мужчины.

— И кому же по карману нанять тебя? То, что медведям, мне и так понятно. Но кто? Борис? — предположила она, взбивая накрученные спиралями волосы.

— С чего ты взяла, что медведи? — Тимур забавно приподнял одну бровь, и я засмотрелась, чуть не опрокинув садовую фигурку. Черт! Надо быть менее беспечной!

Полина подалась вперед, прогнув спину, и мне захотелось приклеить палку к ее позвоночнику, чтобы привить ей правильную осанку.

— Да с того, что у лисов эти разработки украли мы. Им нет никакого резона нанимать тебя.

— Для того, чтобы попортить вам нервы?

— Слишком скупы. Они скорее потратят деньги на очередной эксперимент или обставят очередную «норку».

Тимур хитро блеснул глазами, закинув руки на спинку скамейки. Подставил лицо лучам солнца, зажмурившись, и его губы еле заметно изогнулись в улыбке.

— Но толку, Тимур? Теперь все в одной лодке, — с искренним недоумением спросила Полина, раздосадованная невниманием оборотня. Но если она рассчитывала на ответ, то ошиблась. Со стороны мужчина по-прежнему не раздалось ни звука. Он продолжал принимать солнечные ванны, поглядывая на девушку через опущенные ресницы.

— Ты что молчишь? — не выдержала она.

— Слушаю, — пожал плечами он. — Ты сказала, что нам надо срочно поговорить. Я тебе даю такую возможность.

Полина пересела к нему на скамейку, и я напряглась.

— Зачем тебе эта работа? Ради денег?

— Мне хватает и без этого, — он следил, как девушка откинулась на спинку скамейки, но не убрал руку.

— А ты? Зачем ты начала работу над этим приложением?

— А то ты не знаешь?! Как и все! Помочь своему народу.

— Ты не поняла. Зачем ты в это полезла?

— А кому еще? Отцу становилось все хуже, от брата не было вестей. А кровь альфы только во мне. Да и немаленькая доля, как ты заметил по моему нраву… — она нервно облизала губы. — Мне надо было завоевать доверие стаи. А что может быть лучше, чем привести в нее новую кровь?

— Да я тебя и не осуждаю. Наоборот, даже восхищаюсь, — он посмотрел ей в глаза, а потом убрал руку за ее спиной.

— В твоем голосе так и слышится «но».

— Но не женское это дело, Полин, — Тимур посмотрел в сторону дома, и я пригнулась, чтобы он краем глаза не заметил меня.

А потом случилось непонятное:

— Ты… плачешь? — намного тише, чем говорил прежде, спросил он.

В ответ раздался всхлип.

Тимур выглядел растерянным, и, смотря на него, я понимала, что он не знает, что делать. Даже своим рукам не мог найти места.

— Думаешь, я хотела этого? — громко шмыгнула носом Полина.

— Не имею ни малейшего понятия, — искренность тигра поразила даже меня. Девушка резко подняла голову на мужчину и тихо, но четко, произнесла: — Никогда. Но у меня не было выбора.

Она потянулась к нему всем телом, закрыла глаза и подставила для поцелуя лицо. А я чуть из кустов не выпрыгнула! И только чудо удержало меня на месте.

Тимур хмуро посмотрел на девушку, не пошевельнувшись ни на сантиметр.

— Полин…

— Т-ш-ш, — она открыла глаза и прислонила палец к его губам. — Давай не будем говорить…

Она набросилась на него, закрывая мне обзор своей головой, которую в этот момент я мечтала отвинтить от тела.

— Но почему? — вдруг воскликнула она, отшатнувшись. — Чем я плоха?!

— Ничем, — Тимур поднялся, поправив одежду. — Просто ты не та.

Он спешно сбежал по ступеням беседки и быстрым шагам пошел по тропинке. А девушка, наперекор всем моим предположениям, не стала заливаться слезами, а с прищуром смотрела ему вслед.

В кабинет я пришла с двояким чувством, которому сама не могла дать объяснения. Весь вечер у меня не получалось сосредоточиться на документах, и даже программисты заметили, что я витаю «где-то там, далеко». Но не с ними.

— Ты не заболеваешь снова? — больше всех беспокоился Вова. Мое отсутствие им объяснили просто — заболела. И теперь они боялись остаться один на один с бумагами.

— Нет, не переживай. Не придется вам больше самим все распределять.

— Да? — простодушно улыбнулся парень. — Отлично! А то мы чуть не подрались, пока делили.

— А что там делить-то? И так понятно, кто и за что отвечает!

— Тебе понятно. А нам хотелось взять себе что полегче.

— Вот даете! — удивилась я, недоумевая, как они умудрялись еще и выяснять отношения. На мой взгляд, тут само собой все делилось. И было интуитивно понятно. Но, как оказалось, только на мой.

И в свою комнату я вошла, не видя ничего вокруг. Охрана, казалось, попривыкла и к шумным айтишникам, и ко мне. Не знаю, какой эпитет они мне приписывали, да и не желала бы узнать. Пусть останется тайной за семью печатями.

Краем уха я услышала их разговор о какой-то потасовке с медведями, но не стала акцентировать на этом внимание, больше озабоченная своими чувствами. А они, как оказалось, у меня еще как есть. И сегодня я смогла признаться в этом самой себе.

Я завалилась на кровать, не включая свет и не снимая обуви — для меня неслыханный поступок. Но внутри все кипело, бурлило, как только я опять представляла, как Полина тянется к Тимуру. И маленький бунт с туфлями был лишним показателем того, что со мной не все в порядке.

— Тебе плохо? — из темного угла комнаты вышел Тимур. Свет из окна падал на него, придавая чертам лица некоторую хищность. Ну право, тигр, собственной персоной.

Я села на кровати, схватившись за сердце.

— Ты меня испугал!

— Не изменяю нашей традиции, — глаза оборотня сверкнули в темноте зеленым и желтым.