Не до семейных дрязг, в общем. Даже таких странных — чтобы моя Джинни целую неделю не разговаривала со своим любимым папочкой? Не иначе причиной тому был я — вечное бельмо на глазу у Шандара. Приятно, не отнять. Но странно. 

— Я не слишком интересуюсь своими малолетними кузенами, — хмыкнул я наконец. Нет, ну интересуюсь конечно. Но уж точно не загонами в вихрастых головах. — Им всего по десять, с ними даже разговаривать не о чем.

— Ну, со мной же было о чём…

— Мы жили вместе, а ты был на редкость умным малым, хоть и занудой. И мне тогда было восемнадцать, а не тридцать!

— Реджина поссорилась с отцом? — громогласно изумилась Уна, не проникшись нашими детскими воспоминаниями. — Эта несносная папенькина дочка? Мисс Вы-знаете-кто-мой-отец? Вот так новости!

Я такому желчному тону ничуть не удивился: они с Реджиной никогда не были подругами. Уна даже не пыталась скрыть, что хотела меня в мужья и в койку, и, пусть я ни разу не дал повода думать, что испытываю к ней что-то, ревновала дико. И до сих пор ревнует — не заметить это может только слепой.

— Реджина давно выросла, — отозвался Арти недовольно, — и не обязана во всём мириться с отцом.

— Ну и зря, — Уна пожала плечами, сложила руки на пышной груди. — Шандар не мой кумир, но кое в чём он прав — вздорной маленькой сучке нужна крепкая рука. Маршал гро Ярлак подойдет как нельзя лучше. Красивый, сильный, уложил уже двоих наших собратьев… Чем не идеальный муж для нашей полосатой принцесски?

Яд из голоса Уны можно черпать ложками. Она была бы рада избавиться от… соперницы. И плевать ей с высокой горки, что для меня существует только моя Джинни.

— Что ты сказала?

Уна от моего холодного тона предсказуемо вздрогнула, подалась назад. Впрочем, приступ паники длился недолго — куда осторожнее, но всё же она заявила:

— Что слышал, Хота. Ты альфа. И должен понимать, когда и с кем лучше договариваться. Отдашь Реджину волку — получим друзей навек, а сами избавимся от порченой крови.

Арти оскалился прежде, чем я успел поставить на место зарвавшуюся медведицу.

— Я по-твоему, тоже порченая кровь?

Его Уна не испугалась — если дойдёт до драки, вряд ли она сильно уступила бы моему брату. И она об этом прекрасно знает.

— Ты — бета, а Реджина — альфа, которая рано или поздно начнет рожать. Кого она родит клану медведей? Тигров, как и её мать? А потом что? Кланом медведей будет руководить полосатый котик? Очень радужные перспективы для семьи гро Маграт, сильнейших оборотней Севера.

И ведь не сказать, что совсем не права… Да нет, не права Уна целиком и полностью, потому как за идиотскими представлениями о чистоте клана забыла о главном. Обо мне. А я, как известно, тот ещё любитель полосатых котиков.

Зарычал я низко, уже не удерживаясь от частичного обращения. Обнажил клыки, подцепил фривольную футболочку когтистой лапой. Слышал, мой дядюшка научился проворчивать такие фокусы только к своим сорока.

— Ты не учла одного, — проговорил я, не без усилия вернув себе нормальный облик, — кланом будет руководить мой сын, Уна. Мой. Впрочем, я не твоего мнения спрашивал. Что с Ярлаком? Какого хера это облезлое недоразумение трогает моих медведей?

— Слушай, брат, я уже работаю над этим… — замямлил было Арти, но заткнулся, едва я зыркнул на него искоса.

Уна же низко рассмеялась и покачала головой эдак укоризненно — как если бы я задал вопрос по типу «сколько будет дважды два».

— Это они его трогают, Хота. Мечтают заполучить себе в пары Реджину, как и он. Всех прибило завести себе котяток, ну надо же! Нынче в моде толерантность! — за напускным весельем послышались уже привычные злоба и зависть. Надо же, а она и впрямь ненавидит Джинни. — О чём вы все только думаете? У наших мужчин есть шанс получить медвежонка, но уж гро Ярлак от твоей девки точно не дождётся щенят.

Не дождётся, это верно. Я кастрирую его прежде, чем он притронется к моей женщине.

Но нет у меня что-то терпения, чтобы по крупицам выжимать из Уны всю эту охуительную историю. Неохотно разжал пальцы, даже заботливо поправил ворот развратной не к месту кофтеечки.

— Назовешь Реджину иначе, чем по имени, ещё хоть раз — и я нарушу своё правило не трогать женщин. Всё поняла? — обманчиво ласковым тоном проговорил я, стряхивая с её плеча несуществующие пылинки. Уна поспешно закивала в ответ. — Пошла с глаз моих.

Возражений не последовало — подхватив с крыльца последнюю коробку, позабытую на время наших разборок, она исчезла в доме. Я выжидательно посмотрел на Арти.

— Твои беты и прочие приблудные кузены вторую неделю грызутся за право повязать ничейную альфу, — хмуро заявил тот. — Или что, ты думаешь, Лэнса в Хварн понесло ради живописных видов? Ну хотя можно и так сказать. Эх, не будь мне те «виды» как родная сестричка…

— А с каких это хуёв она ничейная? Она моя!

— Вот и я так думал, Хота! — рявкнул Арти, становясь совсем непохожим на обычного себя — милого зануду-трепача в нелепой одёжке. — Думал, ты вытащишь голову из задницы! Вы оба! А вы вместо того, чтобы помириться и потрахаться, усадили весь клан на пороховую бочку! Реджина твоя? В самом деле, брат? Так почему об этом не знают ни она, ни твой клан? Да что там — весь грёбаный Север судачит, как маршал пёсик рвёт твоих родичей за твою же альфа-пару. Сюрприз, блядь!

— Весь Север? — уточнил я.

О Лэнсе и Вендине, допустим, хер забудешь, ну да и померли они крайне удачно, придраться не к чему. Гро Ярлак тоже не жилец, просто до этого не нарывался. Но чтобы весь Север? Многовато смертников на один округ.

— Ты слишком много работаешь, — мрачно поделился со мной Арти. А то я без него не в курсе, мать его тигрицу. — Вожак клана должен быть в курсе таких вещей.

— Все вопросы к моим бетам, — язвительно прошипел я. Братец возмущённо вскинулся, но я не дал ему заговорить. Работаю я, может, и много, да только соображаю быстро и всегда по делу. — Пошли, обозначим, кому и что я должен.

— Куда? К Ярлаку, что ли? Нет, я не против, но, может, сначала решим проблему с Джинни? Хота, вряд ли ей понравится, если ты заявишь на неё права без её ведома. Вы это уже проходили…

Я красноречиво закатил глаза.

— Не всё в этом мире вертится вокруг только вокруг симпатичной кошачьей задницы. В кабак пошли, послушаю, кто и что судачит. — И не только послушаю. Кулаки, например, почесать уж очень охота. — А Джинни я для начала преподнесу подарочек.

— Думаешь, цветы и конфеты сработают? — ехидно ухмыльнулся Арти. — Или сразу за колечком поедешь, как я настаивал?

— Джинни не хочет цветов, конфет и колечек. Она хочет своего столичного оленя — и она его получит. Джентльмен я или где?

— Или где, — тут же фыркнули в ответ. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Олли не заслужил всех этих обвинений, ну а Джинни всё время плачет из-за него, когда думает, будто мы не видим… В общем, да, сначала задобри, а потом заводи эту свою ты-принадлежишь-мне пластинку. Не то чтобы я не обрадуюсь, если тебя разок спустят с лестницы!

— А не ты ли, говнюк мелкий, пару минут назад требовал, чтобы мы мирились и трахались?

— Ой, а с каких пор последовательность — кошачье достоинство?

Да ни с каких. Меня, впрочем, Прядильщик этим качеством тоже обделил. Вру ведь напропалую, и даже перед собой ни разу не стыдно.

Не всё вертится вокруг кошачьей задницы? Ага, как же, держи карман шире. Как раз вокруг неё и вертится. Как бы я ни воображал себя суровым альфой, попросту разозлённым беспорядками в клане, а суть одна — хрен бы я полез в разборки между своими недоумками и гро Ярлаком. Он, конечно, охамевшая скотина, но в своём праве — это ему бросают вызов, а он отвечает как может. Я бы даже восхитился обмудком, уложившим моих ребят на лопатки (и знатно взгрел бы их за слабость и феерическую тупость). Если бы он не претендовал на Реджину. Почему вообще бросают вызов не мне, а ему? Джинни не проявляет к нему интереса. Не больше, чем к старому знакомцу, изредка заглядывающему к нам в гости.