По крайней мере, мне хочется думать именно так. Брендан гро Ярлак — просто знакомый. А если нет… ну, тогда я ему не завидую. 

Кабак встретил знакомым шумом и разухабистой музыкой из мудрёного гномьего проигрывателя, что умостился на барной стойке. А ещё запахом медовухи, специй, пирогов с малиной и вишней. Я аж забыл, зачем тащился сюда — вмиг захотелось сначала поесть, а уж потом бить морды кому ни попадя.

— Сядем? — правильно понял мою заминку Арти.

Официанткой сегодня оказалась дочка Мэтто, беты моего дяди. Миловидная, совсем юная — кажется, ей недавно исполнилось шестнадцать, — но уже очень высокая и даже с виду отнюдь не скромная неженка. И не скажешь, что омега, которой положено любить детишек, рюшечки и всякие домашние хлопоты.

— Эй, Тэя! — поприветствовал Арти, когда она принесла меню. — Как дела?

— Премерзко. Как и всегда, когда тебе шестнадцать: твои родители всегда всё знают лучше, а каждый первый мужик норовит залезть тебе под юбку, потому что тебе уже можно.

— Ну, вообще-то нет, — заметил я. — По закону…

— О, я в курсе: статья двести тридцатая уголовного кодекса Антеарской республики. Каждый день её кому-нибудь да пересказываю. Но знаешь, — она заправила за ухо бледно-розовую прядь волос, покрутила в пальцах карандаш, — всем насрать. Мне, впрочем, тоже: ходить в девственницах после шестнадцати я никогда не собиралась. Но я не фанатка секса в кладовке и прочей трёхминутной фигни… Ладно, заказывать что будете или так, на потрепаться зашли?

— И то и другое, — отозвался Арти, бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнул — он и без всяких комментариев знает, что я люблю. — Два стейка слабой прожарки, пирог с малиной, два бренди и немного свежих сплетен, пожалуйста.

Тэя улыбнулась. Красивая девочка, повезёт кому-то с женой, когда вырастет.

— В каком порядке?

— А вот в таком и давай, — велел я. — Хотя нет, сначала бренди.

Она кивнула, черкнула наш заказа в блокнот, попросила подождать десять минут и исчезла, чтобы вернуться с двумя бокалами. Выпивать перед тем, как сесть за руль — плохая идея. Если только ты не оборотень с диким метаболизмом, в котором все эти градусы исчезнут без следа уже через час.

Как и всегда, бренди был отменный, а еда и того лучше. Вот сплетни… те подкачали, прямо скажем.

Настолько, что впору перевернуть стол и злобно завыть не хуже любого волчары.

Серьёзно, мне и впрямь надо меньше работать. Иначе какого хрена я ещё не знаю, что гро Ярлак вовсю подбивает клинья к моей тигрице? И уж тем более мне следует знать, что один из моих бет в больнице, с серьёзными травмами, а другой еле ползает… и воняет антибиотиками на полкабака.

Ну да, все уж в сборе. Арти со мной, Элди в больнице, а оставшиеся четверо сидят в дальнем уголке, яростно шепчутся о чём-то и кидают на меня затравленные взгляды, думая, что я не замечаю. Видок у обычно развеселого Дитмара впрямь бледный и жалкий, а шея туго перебинтована. Даже жрать придурка почти перехотелось. Почти. Вилберн и Лейф косятся друг на друга с явным неодобрением — что тоже странное зрелище, ведь они приятели не разлей вода. И только Пэйта сидит с обычной уныло-язвительной физиономией да что-то насмешливо выговаривает остальным. Небось теперь будет делать вид, что он не с ними и вообще сразу сказал, что подкатывать шары к Реджине — плохая идея.

Очень плохая идея. Абсолютно самоубийственная.

Я пересёк уже не такой шумный зал, с громким скрипом подтянул к себе стул. Уселся напротив этих клоунов, по ошибке зовущихся оборотнями. Даже кулаком по столу не ударил (пусть очень хотелось), но все четверо осеклись и втянули головы в плечи, будто нашкодившие медвежата.

— Давненько не виделись, парни, — я улыбнулся, хотя вместо улыбки наверняка вышел голодный оскал. — Ничего не хотите мне рассказать?.. Опустим прелюдию — какого хера мои беты творят у меня же за спиной?

Секунд пять они неловко молчали и переглядывались. А затем Лейф поднялся и с видом человека, морозной ночью прыгающего в прорубь, заявил:

— Вожак, я прошу отдать мне в жёны твою кузину Регинхильд.

От такой наглости я чуть дар речи не потерял. Впервые в жизни, между прочим! И на лице наверняка застыло подобающее случаю выражение — охреневшее сверх всякой меры.

— А я тоже прошу, — задиристо протянул Вилберн. — Не дело это — волчаре отдавать девицу, которая родит сыновей-альф!

— Котят, — ехидно заметил Пэйта, взявшись за кружку. — Но да, он прав. Её мать родила троих, и все альфы. Разве можно отпустить в чужой клан дочь такой женщины? Вообще она не в моём вкусе, но на благо клана я готов…

— Полегче, братан! — возмутился Лейф. — Готов он… Я женюсь на Регинхильд! Я третий по силе среди мужчин клана! Я…

— …автомеханик.

— И какие у тебя с этим проблемы?!

— Да у меня-то никаких, но ты видел ту вертихвостку манерную? Слушок ходит, она в своей столице отшила не то ректора Магистерии, не то боевого мага в солидном звании. Ты-то куда лезешь, дубина?

— Ой, да у неё просто мужика нормального не было!..

Был. И есть. Я. Про ректоров никаких не слыхал, но пометку в уме сделал — узнать поподробнее. Лучше у самой Реджины, а то местные — мастера рассказывать сказочки что обо мне, что о ней. Впрочем, интуиция буквально орёт, что никакими сказочками тут не пахнет. Мою женщину посмел трогать какой-то мужик.

Это разозлило. Абсурдно, глупо — мы не были вместе, она могла встречаться с кем хотела. Однако радоваться сему факту я не обязан.

А уж тем более я не обязан мириться с наглостью моих бет.

Зарычал я низко, громко — так, что невольно вжала головы в плечи не только четвёрка самоубийц, но и прочие посетители. Кто-то даже за стул спрятался, не иначе решив, что я сейчас начну бросаться на всех подряд и грызть глотки. Не то чтобы я не мог, но…

— Слушайте сюда, — я поднялся, упёрся кулакам в столешницу. — Уж не знаю, кто из вас, полудурков, первым сочинил охуительную сказку о Регинхильд в волчьем клане… Да и знать не хочу — не готов разочаровываться в умственных способностях своих же бет. Регинхильд родилась Маграт — Маграт она и умрёт. Всем понятен посыл? — Мои идиоты, едва сообразив, о чём речь, тут же послушно закивали. Не слишком довольно, однако я не Ярлак, в живых могу и не оставить. И ничего мне за это не будет. — А если ещё хоть кто-то из вас приблизится к волкам — спущу шкуру. Мне как раз нужен новый ковёр.

— Но он же наших…

— И он не жилец, — пообещал я, почти ощущая на губах кровь поверженного соперника. Гро Ярлак будет умолять о пощаде. И в больницу отправится прямо по соседству к Элди. — Как и вы, если вздумаете воображать, что Реджина достанется кому-то из вас. То, что сейчас вы всей дружной компашкой не истекаете кровью — благодарите Ярлака, уж больно жалко на вас смотреть. Да и Тэе потом полы отмывать, а она вообще тут не при чём. Вопросы, возражения, мятежи?

— Знаешь, Хота, ты сам виноват, что мы все оказались в таком дурацком положении, — буркнул Лейф, неуклюже помявшись на месте. — Не дело это, братан, так с девушками поступать. Пять лет, значит, не нужна была, а теперь спохватился! И то только когда твой дядька ушлый решил волков к рукам прибрать.

Чего? Что он несёт вообще, какие волки?

— Сказочки, ваше альфачество, — едко протянул Пэйта, как ни в чём не бывало приложившись к кружке, — основаны на реальных событиях. Шандар разрешил волку ухаживать за дочерью. А волк официально, при всём своём клане заявил, что претендует на неё как на свою пару. Регинхильд якобы не в восторге, но тем вечером, когда грохнули Вендина, они с Ярлаком вполне мило ворковали.

— По крайней мере, она выглядела весёлой, — негромко пробормотал непривычно молчаливый Дитмар. — И это ой как паршиво, мужик. Любая женщина выберет того, кто заставляет её смеяться, а не плакать.

Арти положил руку на плечо прежде, чем я успел снова вызвериться.