Но я также понял и другое.

Мне не нужно было ничего резать и выдирать с корнем.

Я просто нашел самое обнаженное место, где то больше и сильное пульсировало в такт нашим сердцам, вынуждая их тянуться друг к другу... и словно перевязал это место невидимой нитью – так, как перевязывает садовник ненужный стебель, обрекая его на увядание. В первый миг мне показалось, что я потеряю сознание от боли, но уже спустя пару вдохов мы оба ощутили небывалую незнакомую легкость.

Впрочем... едва ли Айна поняла, что я сделал.

А ниточка была прочная.

Очень прочная.

Я знал, что она исчезнет лишь тогда, когда эта предначертанная нам богами связь утратит свою силу, и оставит нам только нас самих – таких, какие мы есть без вмешательства этой проклятой магии.

Быть может, это займет лишь пару дней... А, может, целый год. Но однажды мы сможем обнять друг друга и не испытывать больше боли от того, что нам не суждено быть вместе.

С Фарром все оказалось проще.

Его всего лишь пришлось разозлить как следует.

Я знал, что в сердце моего брата слишком много огня. Огня, которому он не дает вырваться. Но огонь нельзя прятать вечно... Если так делать, однажды это пламя сожжет изнутри. Или потухнет. И неизвестно, что хуже.

Фарр слишком долго отрицал эту часть себя. Столь долго, что сам поверил, будто в нем нет огненной силы. А ведь именно она делала его тем несносным насмешником, которого я встретил впервые... и человеком, которому все под силу.

Я уже уходил из его комнаты, стараясь не морщиться от боли в ребрах, когда услышал тихий вопрос в спину.

«Лиан, почему?»

Я знал, о чем он спрашивает. Но все еще не знал, как ответить, поэтому брякнул первое, что смог.

«Понял, что ты был прав. Так будет лучше для всех, – и добавил, уже уходя: – Теперь все в твоих руках... Дархи»

К себе я шел быстро и ни о чем не думая.

Боль стала меньше... но все еще была слишком велика, чтобы позволить себе хоть на миг остановиться.

Вот только дойти до своей комнаты я не успел. У лестницы натолкнулся на Патрика, и по его лицу сразу же понял, что хозяин замка в полной мере ощутил потоки Силы, гулявшие по его дому.

«Лиан! – он встретил меня сердитым настороженным взглядом: – Что тут у вас, демоны забери, происходит?!»

Я уже раскрыл рот чтобы попытаться ответить, как вдруг он крепко ухватил меня за плечи и всмотрелся в мое лицо. В его прищуренных глазах разом промелькнули изумление, страх, грусть и что-то еще, чему я не нашел бы слов.

«Ты... – Патрик опустил руки и вздохнул. – Идем-ка, мальчик, поговорим»

И я послушно поплелся за ним к кабинету, хотя больше всего на свете хотел остаться один.

Как будто мало было разговоров на этот день...

«Садись туда, – Патрик указал мне на кресло возле камина и, подойдя сзади, положил ладони на мои виски. Несколько минут прошли в молчании, потом он со вздохом отошел и встал, глядя на огонь. – Как ты это сделал, Ли? И... зачем?»

Я тоже смотрел на огонь. Патрик – не Айна и не Фарр. С ним я мог быть честен.

«Увидел наше будущее. И оно мне не понравилось. Слишком много боли. Слишком много потерь. К тому же... так как есть, тоже неплохо»

«Неплохо... Мда... – Патрик сплел пальцы перед грудью, помолчал немного. Свет от огня вдруг так ярко вычертил морщины меж его бровей и возле глаз. – Не представляю, чего тебе это стоило... и надеюсь, ты не совершил ошибку. Лиан, ты же понимаешь, что это значит для тебя?»

«Да»

«И не боишься?»

«Боюсь. Именно поэтому хочу уехать как можно скорее и найти ключ к разгадке. Кайза сказал, я смогу снять свое проклятье, когда спасу жизнь другого мага... А в старом храме мне стало ясно, что это напрямую связано с нашим прошлым, с Силой, которая исчезает из этого мира... Я надеюсь успеть...»

Огонь в очаге танцевал и сплетался в бесконечно меняющиеся узоры, которые никогда не повторяются. И его отсветы на лице принца отражались то одним, то другим чувством.

«Айна и Фарр знают?»

«Нет»

«Так и думал, – Патрик отвернулся от камина и попытался изобразить на лице улыбку. – Я сделаю тебе оберег, Ли. Настолько сильный, насколько это возможно. Ты должен успеть»

Про драку с Фарром он даже не спросил.

– Эли?.. – губы Шуны коснулись моей шеи, окончательно возвращая из сна в явь. – Что случилось? Почему ты опять на полу?

– Ничего. Все хорошо.

Шуна мягко развернула меня к себе и всмотрелась в мое лицо. Руку мне Фарр как мог поправил, а вот отек на щеке никуда не делся.

– Ты подрался с братом?

-– Ну... почему сразу подрался... Может, просто с лестницы упал.

Она коснулась рукой опухшей челюсти, в глазах, что отражали лепестки огня, промелькнуло отражение моей боли.

– Ты не умеешь врать.

– Не умею...

– Может, расскажешь?

Я усмехнулся и привлек ее к себе. Вдохнул цветочный запах волос и нежный аромат чистой кожи. Здесь, в замке Патрика Шуна стала совсем другой. Она словно смыла с себя вместе с потом и грязью половину своего стремления казаться сильней, чем на была на самом деле. И половину своей дерзости и бравады. Вот только слабей от этого не стала... Скорей уж наоборот.

– Тебе идут платья, – сказал я, расправляя едва различимый в полумраке цветочный узор на ее рукаве. – Ты в них совсем другая.

– Похожа на эту вашу книжную девчонку? – фыркнула Шуна. – Не заговаривай мне зубы, Синеглазый! Я спросила, за каким вонючим демоном ты полез на рожон! Твой брат не похож на человека, который начинает драку без повода.

О, да.

– Так вышло... Нам просто нужно было закончить то, что мы начали в конце лета. Оставалось... недосказанное.

– Ага... недобитое ты хотел сказать?

– Вроде того.

– Ты говорил, тогда вы дрались из-за этой красотки. А теперь-то... зачем?

Слишком много вопросов. Я отыскал ее губы и накрыл своими.

Так лучше...

Опомнились мы уже в постели, смятой и влажной – с мокрыми спинами и частым дыханием.

Уставшие до изнеможения.

И настолько же счастливые.

– Эли... – Шуна стиснула мои плечи. – Знаешь... так как с тобой, у меня не было никогда...

Я понимал, о чем она говорит. Женщин у меня водилось много, но лишь с одной и лишь единожды я познал похожие ощущения полета и безграничного восторга, единства и растворения в каждом мгновении.

– Знаю... – я провел рукой по ее худым лопаткам, похожим на маленькие крылья. Под пальцами проскользнули длинные старые шрамы... – Знаю, птичка. У меня тоже. Почти...

Шуна вдруг вцепилась в меня так, словно, я мог исчезнуть.

– Не смей уйти от меня, слышишь?! – она уткнулась мне лицом куда-то за ухо, прошептала еле слышно: – Я сдохну без тебя, Эли. Ты мой теперь. Мой навсегда. Я никому тебя не отдам. Я... я люблю тебя...

Эти слова взорвались в моей груди огромным огненным шаром и на миг лишили дыхания.

Как бы мне хотелось сказать ей то же самое...

Но я не мог.

Мне все еще не хватало уверенности в том, что это так. Хотя ответные слова уже давно подрагивали на кончике языка.

Вместо того, чтобы позволить им сорваться, я просто обнял Шуну в ответ – так же крепко. И еще во много крат крепче и горячей, надеясь, что огонь моего тела восполнит нехватку слов.

Что она простит мне это молчание.

– Скажи, что не уйдешь... Что никому не позволишь забрать тебя!

Я зажмурился.

– Не могу... – мне не хотелось ей лгать. Не в этот раз. – Есть одна... старая подруга. Она давно имеет на меня виды.

– Ваша девочка с чернилами на руках?

– Нет, – я вдохнул поглубже, вспоминая холодное прикосновение бездны. – Обычно ее руки испачканы кровью... Это смерть, Шуна. На мне лежит проклятье, и покуда оно не снято, мы с ней можем встретиться в любой момент.

– Нет! Не говори так! – Шуна вырвалась из моих рук и сверкнула яростным взглядом. А уже мгновением спустя ее гнев погас. – Его можно снять?