— Остальные задачи решите сами, — процедила она и села за учительский стол.

Мину опустила глаза в тетрадь. Ей было очень стыдно за поведение Ильвы, а ведь впереди еще целый год… Слабый учитель не может навести в классе порядок. А слабый и неуравновешенный учитель сам создает в классе хаос.

Проходит, кажется, целая вечность, прежде чем наконец звенит звонок.

Мину выходит из класса последней. Ильва сидит за кафедрой и желает хороших выходных тем ученикам, которые случайно смотрят в ее сторону. Вид у нее жалкий, и Мину старается кивнуть ей как можно приветливее. Ильва улыбается так благодарно, что у Мину щемит сердце.

Вместе со всеми она спускается вниз и подходит к шкафчику, чтобы взять учебники, которые ей понадобятся дома. Кипа получается внушительной. Второй курс гимназии действительно гораздо труднее, чем первый. Скоро придется возить книги в тачке.

У выхода Мину видит Густава. Он стоит возле доски объявлений с ярким листком в руке.

— Привет! А я как раз собирался тебе звонить. Давай сходим куда-нибудь в выходные?

Только Мину хотела согласиться, как вспомнила про завтрашнюю встречу в парке. Директриса говорила, что их ждут какие-то «изменения». А вдруг придется все выходные упражняться в магии? Может, второй год обучения магии тоже труднее, чем первый? Кроме того, Мину хотела на досуге подумать про то, что случилось с Николаусом.

— Не могу, — говорит она.

— А что ты будешь делать?

Сама Мину никогда бы не задала собеседнику такой вопрос. Вдруг он не занят, а просто не хочет с ней встречаться? Но, похоже, Густаву такое даже в голову не приходит. Все-таки он удивительно… уверенный в себе человек.

— Я обещала маме, что буду дома.

— Жалко… Я хотел тебя вот сюда пригласить. — Густав протянул ей рекламу. Такую же рекламу Мину видела на коврике в прихожей Николауса. Яркий фон, группа обнявшихся людей, закат солнца и радостная надпись: «Позитивный Энгельсфорс» ждет тебя завтра. Мину читает адрес. Это в центре города, там, где раньше была библиотека. Для гостей будет угощение и музыка. И воздушные шарики для детей.

— Откуда ты это взял? — спрашивает Мину.

— Один знакомый дал, Рикард. Мы не виделись с прошлой весны. А я думал, он только футболом интересуется.

— Что это вообще? Похоже на… секту.

— Не думаю. Рикард говорит, это классно.

— Что именно классно? Что они делают?

— Я как раз хотел пойти и узнать. Может, пойдем вместе?

— Лучше я буду держаться от них подальше. А то кто тебя потом выкрадет и разгипнотизирует?

Она думала, Густав засмеется, но он остался серьезен.

— Ты сама говорила, что нашему городу нужно обновление. И если есть люди, которые хотят ему помочь, зачем над этим иронизировать?

Мину с удивлением замечает, что слова Густава задевают ее за живое. Его поведение вдруг начинает ее раздражать. Она чувствует, что устала от его положительности.

— Нет, конечно, иронизировать не обязательно. Гораздо лучше обо всех думать хорошо. И делать только так, а не иначе, потому что наш мир устроен очень правильно и справедливо.

Густав смотрит на нее не мигая, и Мину понимает, что перегнула палку. Кому как не Густаву знать, что мир устроен вовсе не «правильно и справедливо». На его глазах Ребекка прыгнула с крыши и разбилась. И он до сих пор думает, что это было самоубийство.

— Желаю хорошо провести время с мамой, — говорит Густав и уходит.

Мину смотрит ему вслед и пытается понять, что произошло. Как ей всего за несколько минут удалось наделать столько глупостей?

Да, она повсюду ищет демонов, но это не значит, что все должны думать, как она. Кто дал ей право судить Густава за то, что он хочет видеть свет там, где она видит тень?

— Густав! — кричит Ида, увидев, что Густав выходит из школы.

У нее тут же мелькает мысль, что кричать на весь школьный двор — глупо. Но ведь стоять и ждать, пока Густав выйдет, — тоже глупо. Так уж повелось, что ради Густава Иде все время приходится перешагивать через собственную гордость.

Увидев Густава и Мину возле доски объявлений, Ида выбежала из школы и стала ждать. Мину и Густав ссорились. Упускать такой шанс было нельзя.

Вот, наконец, и он. Ида еле сдержалась, чтобы не броситься ему навстречу. Она то боялась спугнуть его слишком бурным проявлением чувств, то переживала, что не проявляет свою симпатию более явно. Откуда ему узнать про ее чувства? Особенно теперь, когда все считают Иду девушкой Эрика.

Но сдаваться нельзя. В один прекрасный день Густав поймет, что они с Идой созданы друг для друга. Только нужно набраться терпения.

— Привет, Ида, — говорит Густав, подходя ближе. Голос у него уставший, и мысли Иды начинают лихорадочно бегать.

Из-за чего они с Мину поругались? Это хорошо? Или плохо? Если у Густава из-за Мины так портится настроение, значит, она ему очень нравится? А может, он вообще разозлился не на нее? А, например, на меня? Хотя нет, конечно, не на меня, а на нее. На Мину кто хочешь разозлится.

Ида сейчас отдала бы все на свете за способность Линнеи читать мысли. Ей так хотелось знать, что творится в голове у Густава.

— Правда, здорово, что впереди выходные? — спросила Ида, слегка погладив себя по плечу. Совсем чуть-чуть, ненавязчиво. Никакой порнографии. Просто Ида где-то прочла, что парням нравится такое доказательство чувственности и уверенности в себе.

— Угу, — мычит Густав. Они так редко разговаривают наедине. Иде хочется, чтобы разговор тянулся как можно дольше.

— Что будешь делать? То есть я знаю, что у тебя тренировки, а кроме этого?

Бред какой-то. Но с другой стороны, она дает ему понять, что уважает его интересы и занятия. Кстати, у Иды есть преимущество перед Мину — в отличие от нее она действительно любит спорт, в частности футбол.

— Я собирался пойти с Рикардом, — говорит Густав и протягивает Иде флайерс.

— Как интересно! — восклицает Ида и делает вид, будто читает листовку, хотя на самом деле не понимает ни слова из написанного, думая только о загорелых руках Густава. Какие они мужские и взрослые.

— Но, может, я и не пойду, — говорит Густав. — Посмотрим.

— Понятно, — кивает Ида, вертя в пальцах серебряное сердечко. — У меня тоже полно дел.

Черная шапка волос мелькает в отдалении. Мину быстрым шагом направляется к калитке, бросив на них беглый взгляд.

Противная Мину! Она целовалась с Густавом. Пусть на самом деле это был Макс в образе Густава, и все же. Поцеловать один раз копию Густава лучше, чем тысячу раз целоваться с настоящим Эриком.

Кстати, не исключено, что с настоящим Густавом Мину тоже целовалась.

Интересно, Юлия правда видела, как они обнимались возле шлюзов?

Ида не может удержаться. Она должна знать.

— А Мину теперь твоя девушка?

Густав удивленно смотрит на Иду:

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто я слышала, что…

Что вы обнимались возле шлюзов.

— Что вас вместе видели в городе. Вот я и спросила.

Еще раньше, чем Густав ответил, Ида поняла свою ошибку. Густав вздохнул.

— Ох уж этот город, — сказал он. — Почему здесь все друг за другом следят?

— Но, в общем, это не мое дело, — быстро добавила Ида. — Я так и сказала тому человеку, который мне про вас рассказал. Это Юлия. Я ей сказала: «Нужно заниматься своими делами, а в чужие нос не совать». Но ты ведь знаешь Энгельсфорс.

Густав улыбнулся Иде почти сочувственно, и ее сердце резануло словно ножом.

— Хороших выходных, — сказал он и ушел.

— И тебе, — крикнула она ему вслед громче, чем следовало.

Густав ушел, а Ида осталась стоять. Ноги у нее подкашивались.

Он так и не ответил на вопрос про Мину.

Рыцарь скачет по пустынной местности, Ида чувствует, что засыпает. На редкость скучный фильм. Она едва досмотрела его в прошлый раз, но сегодня, несмотря на ее протесты, папа зачем-то опять его включил.