Судья устремляет взгляд на Адриану и знаком велит ей встать.

Адриана пытается встать, но силы изменяют ей. Александр предлагает ей руку, но Адриана отталкивает его и встает, опираясь о стул.

— Адриана Лопес, — объявляет судья, — вы приговариваетесь к высшей мере наказания.

На лице Адрианы не дрогнул ни один мускул. Александр заметно побледнел.

— Приговор будет приведен в исполнение через неделю.

Ветер бьет Иде в лицо, свистит в ушах. Она зажмуривается. Наверно, именно так чувствует себя человек, когда его выкидывают из самолета на высоте десяти тысяч метров над землей.

Вдруг ветер стихает. Наступает мертвая тишина. Потом кто-то откашливается.

Ида осторожно открывает глаза. Она стоит уже по другую сторону круга. И видит напротив себя Мину. В ее теле она только что находилась.

Ида размыкает круг и оглядывает себя. Побывав в чужом теле три дня, она понимает, как хорошо вернуть свое собственное. Собственное… Нет слов, чтобы описать это ощущение. Да откуда им взяться? Такое может случиться только в ее несуразной жизни.

— Получилось, — говорит Мину, и в ее голосе звучит облегчение. — У всех все в порядке?

Девушки кивают. Ида смотрит на них в слабом свете карманного фонарика, лежащего на эстраде. Линнея достает из голенища пачку и закуривает сигарету. Ванесса поправляет волосы. Анна-Карин застегивает полупальто, надетое поверх черного костюма. Наверно, мечтает поскорее влезть в свой любимый тренировочный костюм.

Нет сомнений, что все вернулись в свои собственные тела.

Вы слышите меня?

Линнея вопросительно смотрит на Избранниц.

Вместо ответа Ванесса становится невидимой, потом снова появляется.

— Наши силы вернулись, — говорит она. — И пользоваться ими почему-то стало легче.

— Наши силы нам понадобятся, — говорит Мину. — Мы должны помочь Адриане.

Ида вспоминает, как стража уводила Адриану, которая тряслась так, что едва могла идти.

Ида и раньше не любила Совет, но теперь она их просто возненавидела. Мерзкий Александр, который мучил собственную сестру и убил бедного ворона. Мерзкий Виктор. Мерзкая старуха-судья.

Какое право этот суд имеет решать, Избранница Ида или нет?

— Но как? — спрашивает она. — Я не представляю, что мы можем сделать. К тому же они, наверно, ждут, что мы будем действовать.

— Неважно, что-нибудь придумаем, — сказала Анна-Карин. — Адриана пожертвовала собой ради нас.

— Я согласна, — сказала Линнея. — Надо что-то делать. У нас есть неделя. Но сейчас есть дело более срочное. Я думаю, что знаю, кому в ближайшее время угрожает смерть. — Линнея смотрит на Ванессу. — Вилле и Юнте.

Ванесса вздрогнула, как от пощечины.

— Зачем Хелене убивать их? — спросила Анна-Карин.

— Они продавали Элиасу наркотики, — еле слышно проговорила Ванесса.

— О’кей, — сказала Мину, — мы их предупредим. Но сначала обсудим все, что произошло за последние дни. Чтобы мы знали, что нас ждет, когда мы вернемся к обычной жизни.

— Дедушка рассказал мне свой сон, — вдруг произнесла Анна-Карин. — Ему снилась девушка, которая жила много сотен лет назад. Она задержалась на границе между миром живых и миром мертвых. Догадываетесь, кто это? Она сказала дедушке, что нам надо научиться доверять друг другу и мы не должны иметь друг от друга тайн. Тогда мы сможем бороться с тем, кого благословили демоны.

Анна-Карин говорит очень тихо, и Иде приходится наклониться вперед, чтобы что-нибудь расслышать.

— Может, именно для этого мы и менялись телами, — продолжает Анна-Карин. — Чтобы лучше узнать друг друга. Матильда еще тогда, в самый первый раз, когда приходила сюда, в Болотные копи, говорила, что это важно. Так что я думаю, мы действительно должны все рассказать друг другу.

Ида думает про минуты, которые провела с Густавом дома у Мину.

Она не хочет ни с кем делиться этими воспоминаниями.

Линнея поворачивается к Ванессе и коротко суммирует информацию:

— Тебе в пятницу пришла эсэмэска от Вилле. Он написал, что не может забыть ваш поцелуй.

Она говорит это язвительным тоном, Ванесса не отвечает, смотрит куда-то в сторону. Ида понимает: бывший парень Ванессы, наркоман Вилле, раньше гулял с Линнеей и та все еще в него влюблена.

— Ну мы с тобой были вместе почти сутки напролет, поэтому ты знаешь почти все, — сказала Мину Линнее, — за исключением того, что твой учитель рисования был не очень доволен моим творчеством.

— Кстати, про школу, я думаю, что учительницу физики вряд ли порадуют результаты контрольной, которую мы с Идой написали за Мину и Анну-Карин, — добавила Ванесса.

Мину в ужасе смотрит на нее.

— Я даже вопросы не поняла, — призналась Ида.

Теперь настала очередь Ванессы рассказать Анне-Карин о том, что случилось в ее жизни. Иде сделалось плохо от одного только рассказа о Мие Ниеминен. Теперь понятно, почему Анна-Карин такая.

Начиная рассказывать Иде про то, что случилось, Анна-Карин очень волнуется.

— Ты почти все знаешь, — говорит она. — Но сегодня ночью звонила Юлия…

Она смущенно замолкает и отворачивается.

— И?.. — спрашивает Ида.

— Ну, в общем, она и Эрик… Они, типа… Ну, ты понимаешь… Я не знаю, что на самом деле было между ними, но они…

— Очень рада за них! — прервала ее Ида.

— Мне очень жаль…

— Один другого стоит. Ты думаешь, я расстроена?

Но на самом деле Ида расстроена. Черт с ним, с Эриком. Но Юлия… Как Юлия могла так с ней поступить?

Больше всего на свете Ида хочет сейчас оказаться рядом с Троем.

— Твоя очередь, Ида! — говорит Мину.

Ида неохотно рассказывает. Старательно избегая упоминания Густава. Но в конце концов приходится рассказать и о нем.

— Я помирила тебя с Густавом, — говорит она. — Но мне было бы легче, если бы ты заранее сказала, из-за чего вы поссорились.

— Я не думала, что это важно, — объяснила Мину. — Мы с ним долго не общались.

— Ну теперь вы опять общаетесь. Он понял, что «ПЭ» — это дрянь, но собирается остаться там, чтобы собрать про них побольше информации для твоего отца.

— Этого нельзя делать! Это опасно! — воскликнула Мину.

«Все ясно, она влюблена в Густава», — думает Ида.

— Думаешь, я не пыталась его отговорить? Но ты же знаешь, какой он упрямый, — говорит она вслух и быстро добавляет: — А потом мы немного поговорили обо мне. Это не я начала, но мне пришлось немножко себя защитить.

— От кого? — не поняла Мину.

— Густав, похоже, думает, что я совсем дура. И мне пришлось ему объяснить, что я не такая плохая, как многие думают. Ну и я слегка расчувствовалась. Так что не удивляйся, если Густав теперь будет про тебя думать, что ты очень эмоциональный человек.

— Что ты сделала? — Мину испуганно смотрит на Иду.

— Ничего особенного… Ну поплакала немного… И он, типа, меня утешил. Вот и все.

Над танцплощадкой повисла напряженная тишина.

— Что еще? — спросила Ида. — Что такое?

— Ида, мы знаем, почему ты заговорила про себя с Густавом, — сказала Линнея.

Ида нащупывает серебряное сердечко, радуясь, что оно опять под рукой.

— Мы ведь сейчас говорим откровенно… — продолжала Линнея. — Помнишь, как ты выпила сыворотку правды?

— Конечно, помню, — ответила Ида, наматывая цепочку так сильно на палец, что пальцу сделалось больно.

— Но ты не помнишь, что ты тогда говорила, — сказала Анна-Карин.

— Нет, и что?

— Ты сказала, что влюблена в Густава, — вставила Ванесса. — Уже очень давно.

Ида вспомнила осеннее барбекю у них дома. Слова Фелисии, после которых она чувствовала себя раздетой и выставленной на посмешище. Сейчас было так же. Только еще хуже. Кажется, будто она целый год ходила раздетой и не знала об этом.

— Почему вы ничего мне не сказали? — спросила Ида. — Вы смеялись надо мной за моей спиной?

— Извини, — сказала Мину. — Мне очень жаль.

Остальные промычали что-то утвердительное.