— Ты знаешь, кто…

— Неужели ты думаешь, что я бы не сказала тебе, если бы знала? — фыркает Ида.

Ведьма в офисе «Позитивного Энгельсфорса». Значит, все это время они были правы в своих предположениях? Неужели Хелена получила благословение демонов и помогает им приблизить апокалипсис? Или это Кристер? Или кто-то еще?

А может, это просто обыкновенная ведьма, которых, судя по всему, в нашем городе — пруд пруди.

— Алло! — сказала Ида. — Ты меня слушаешь?

— Слушаю, — ответила Мину. — Но нам надо сосредоточиться на процессе. Мы не можем бороться с двумя врагами одновременно.

Из трубки доносится звук, похожий на всхлипывание.

— Ты что? — спрашивает Мину.

— Супер! — шмыгает носом Ида. — Просто супер! Оказывается, мои родители, мои друзья и мой парень — члены какой-то демонической секты!

Мину хочет поправить Иду. Сказать, что секта, может быть, не демоническая, а обычная. Но от этого Иде вряд ли станет легче.

— Алло, — опять говорит Ида. — Ты слушаешь?

— Да.

— Я иду домой, — задыхаясь, говорит Ида. — Мы можем немного поболтать?

— О чем?

— Фиг знает. О чем угодно, только не о конце света.

— Ида, — говорит Мину, зная, что потом будет жалеть об этих словах. — У тебя могут быть друзья совсем не в «ПЭ». Мы можем быть твоими друзьями, если ты…

— Если я что? Почему именно я должна меняться? Почему я всегда во всем виновата? Что во мне не так?

— Жаль, что ты этого не понимаешь, — отстраненно произнесла Мину.

Ида замолчала. В трубке слышалось только ее тяжелое дыхание.

— Я дома, — сказала она наконец.

Мину слышит звук отпираемой двери.

— Пока, — говорит Ида и отключается.

Мину смотрит на свой телефон. Ну что ж, можно приниматься за следующий тяжелый разговор.

Ингрид появляется со склада, неся в руках два фонаря со свечками. Она ставит их на прилавок рядом с Линнеей и смеется:

— Смешно выглядишь!

Линнея косится на нее.

— Могу себе представить, — бурчит она.

Стоя у кассы, она складывает счета в папку, одновременно пытаясь удержать плечом и подбородком карманный фонарик.

— Как всегда, — говорит Ингрид, становясь перед зеркалом в раме из винных пробок. — Свет отключили именно в тот день, когда мы решили разобраться на складе. И еще неизвестно, когда дадут снова. Иди домой. Продолжим завтра.

— Ничего, я не спешу.

Ингрид распускает длинные белые волосы. Снова собирает их в пучок на затылке.

— Ты настойчивая, — говорит она.

«Может, и так», — думает Линнея.

На самом деле она просто не хочет сейчас выходить в темноту. Не хочет оставаться в этот вечер одна. Не знает, куда себя деть. Все время оглядывается. Вздрагивает от малейшего звука.

Ингрид идет к полкам с распродажным товаром и вынимает оттуда тролля, сделанного из шишек.

— Сколько ты уже здесь лежишь, дружочек? — говорит она ему. — Никто не хочет тебя брать. Наверно, пора тебе перебираться в мусорное ведро.

Сдув пыль с несчастного тролля, Ингрид ставит его обратно на полку. Линнея знает, что ему ничего не грозит. Ингрид никогда ничего не выбрасывает.

— Хочешь взять белую кружевную ткань, которую мы недавно получили? — спрашивает она у Линнеи. — С этими пятнами мне ее не продать, а ты все равно все красишь в черный цвет.

— Спасибо, — говорит Линнея. — С удовольствием.

Она не может понять, каким образом Ингрид удается сводить концы с концами. Клиентов у магазина почти нет. Говорят, Ингрид живет на наследство, оставленное мужем, который когда-то выиграл большие деньги в лотерею. Ходят сплетни, что дети Ингрид с матерью не общаются. И что сама Ингрид была одним из активных посетителей клуба свингеров, до пожара находившегося в квартале Малая Тишина.

Но все это для Линнеи было неважно, важно было то, что Ингрид общалась с ней как с обычным, нормальным человеком.

Резкий сигнал прорезает тишину, Линнея вздрагивает и роняет фонарик. Он ударяется о прилавок и падает на пол. Гаснет.

— Господи, — говорит Ингрид. — Кто звонит в такое время?

Линнея снимает трубку старого, висящего на стене телефона.

— «Магазин Ингрид», — говорит она в трубку.

Молчание.

— Алло!

Короткие гудки. Линнея смотрит на Ингрид и пожимает плечами.

В следующее мгновение начинает звонить телефон в сумке Линнеи. Чертыхнувшись, она начинает его искать. Он замолкает, но принимается звонить вновь, лишь только она берет его в руки. Это Мину. Не иначе как опять какая-то хрень случилась.

— Что-нибудь случилось? — спрашивает Линнея вместо приветствия.

— Да, — говорит Мину.

— Это ты сейчас звонила в магазин?

— В магазин?

Линнея вздыхает:

— Забей.

Бросив на Ингрид извиняющийся взгляд, она берет один из фонарей и идет в подсобное помещение, на ходу слушая рассказ Мину о том, что произошло в «ПЭ».

— Вообще-то не очень удивлена, — сказала Линнея, когда Мину закончила. — Но ты права. Не надо спешить. Пока у нас есть другой враг.

— И еще… — Мину делает паузу.

— Что?

Взгляд Линнеи упирается в стол, на котором разложены коллекционные тарелки с портретами членов королевских семей Европы.

— Ты можешь сейчас прийти ко мне? Во время перебоев с электричеством в редакции начинается хаос, значит, папа придет поздно. И мы будем одни. Если ты можешь, конечно. Было бы здорово, если бы ты сейчас могла прийти.

Линнея понятия не имеет, зачем Мину ее зовет, но слышит, что она очень взволнована.

— Хорошо, я приду, — говорит она.

Линнея освещает карманным фонариком дом Мину и констатирует про себя, что именно таким она его и представляла. Большая двухэтажная вилла. Высокие деревья, ухоженный сад.

Неподалеку раздается треск мопеда. Линнея замирает. Ей показалось, что она уже слышала этот звук, когда выходила от Ингрид. Неужели ее кто-то преследует?

«У тебя мания преследования, — убеждает она сама себя. — Расслабься».

Сделав последнюю затяжку, она бросает сигарету, идет к двери и звонит.

— Входи, — приглашает Мину, открывая ей дверь.

Она держит в руках подсвечник на четыре свечи. Пламя колышется на сквозняке.

Линнея входит в холл, стягивает свою леопардового рисунка шубу из искусственного меха и пристраивает ее на вешалку среди темной верхней одежды. Да, стиль одежды в семействе Фальк Карими скучноватый.

Мину ведет ее в гостиную. На столе уже стоит коричневый чайник и такие же чашки, сахар и молоко. На блюде два сорта печенья. И всюду свечи. Впечатление такое, будто Мину просто решила пригласить ее на чай.

Линнея садится на диван и оглядывает комнату.

Все устроено со вкусом, не придерешься. Красиво, но как-то скучно. Только книги могут рассказать что-то о живущих здесь людях.

Мину наливает чай в две чашки.

— Не знаю, с чего начать, — говорит она, придвигая Линнее чашку.

Она тоже садится на диван.

— Помнишь, тогда в столовой, когда Макс взял тебя в плен, Ванесса вдруг услышала твои мысли?

— Да, — ответила Линнея. Она взяла чашку и осторожно отхлебнула чай. Стараясь не показывать своего беспокойства.

— Ты тогда ведь не знала, что ты, ну, как будто зовешь ее, да?

— Нет. Почему ты об этом вспомнила?

Мину покусала нижнюю губу:

— Потому что это случилось снова. В прошлый понедельник. Но в этот раз твои мысли услышала я.

Линнея чуть не пролила на себя чай.

— Это невозможно, — сказала она. — Тебе показалось.

«Это невозможно», — повторила она про себя.

Конечно, это невозможно. В тот раз с Максом она ужасно испугалась, думала, ей пришел конец.

— Ты думала про Ванессу… — сказала Мину. — Что ты… Что она…

Линнея с грохотом отставила от себя чашку. Чай выплеснулся на блюдце.

— Линнея…

Линнея встала. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот разорвет грудную клетку.

— Мне надо домой, — сказала она.

Вот, значит, что чувствует человек, когда его мысли прочитали. Теперь стало понятно, почему девчонки так сильно разозлились, когда услышали про ее магические способности.