Я вытащила из рюкзака записную книжку и принялась конспектировать. Практически как на паре, только никак не могла избавиться от неприятного осадка в душе после разговора с Князем.

В целом все выглядело просто и понятно. Кафетерий ориентирован на здоровую пищу — здесь салаты, супы, суши, вторые блюда. Есть и бутерброды, но тоже в зеленой эко-упаковке. Соки, вода, морсы и никакого алкоголя. С кассой Аня пообещала познакомить отдельно, как и с маркировкой товара. Пока же мне было велено продезинфицировать все столы.

Этим я и занималась усердно, когда мне позвонила Тонька. Я сразу поняла — что-то случилось. Первая мысль, может, плиту не выключила? Но нет, все оказалось еще ужаснее.

— Тебя с Князевым спалили! Вы там, что целовались? А говорила, у тебя с ним ничего… а как же Архангельский?

Тоня тараторила, пока я от ужаса покрывалась холодным потом. Да как же так?

Моя соседка не врала — когда я залезла по ссылке в чат, то насчитала штук пять наших фоток с Князевым. Причем с разных ракурсов. И да, казалось со стороны, что мы и правда целуемся.

Окончательно добили комментарии. «чем она так намазана, что княже к ней липнет?» «А как же Арх?» «Вы поверили, что она с Ильей, рили?» «обычная давалка».

Дальше было еще хуже. Я быстро спрятала телефон обратно в карман и яростно стала надраивать несчастный стол.

Слева над головой раздалось тоненькое «дзынь» — новый посетитель пришел. Я даже голову не подняла. А вот Аня радостно поздоровалась.

— Привет, Илья. Тебе как обычно?

Он прошел мимо, едва задев меня плечом и уселся за стол, который я только что вытерла.

— Да, как обычно. Привет, Ань.

Со мной не поздоровался, будто и нет меня рядом. Интересно, он, что даже пальто не снимет? У нас конечно, не ресторан высокой кухни, но вешалки есть, одна так вообще стоит рядом с его диваном. Но нет, конечно же, нет. Даже не знаю, кому больше плевать на правила — Князеву или Архангельскому. И главное, почему в моей жизни они оба появляются практически одновременно?

Я отчаянно натирала стол, и думала о том, уже готова была уже поверить в какой-то заговор или игру между ними, если б не слова Ани про «как обычно». Значит, он сюда часто приходит? И я ни при чем? А он видел наши с Князевым фотки в чате? Как же я не хочу, чтобы видел! И чтобы думал, будто я дешевка, которая вот так, не успела приехать и уже…

— Ален? Алена!

Я удивленно обернулась на возглас Ани. Оказывается, она уже налила большой стакан кофе и сейчас, стоя за прилавком, выжидающе смотрела на меня.

Что Алена? Я не сразу поняла, когда услышала от нее:

— Нет, я не тебе, конечно, у меня девочка новенькая, стажерка. Ален, отнеси каппучино клиенту, пожалуйста.

Вот сейчас я заметила в ее руке мобильный. Теперь все ясно!

Только не ясно, почему клиент сам не может поднять свою пятую точку и взять стакан. Здесь вроде как самообслуживание — посетителя сами забирают с витрин упаковки с едой и сами оплачивают на кассе, там же берут чай или кофе.

Аня сделала такие глаза в ответ на мое замешательство, что я тут же рванула к ней. Не поломаюсь, отнесу ему этот чертов кофе, а то еще работы лишусь, толком ее не получив!

Стакан, хоть и из плотного картона, но пальцы грел прилично. Главное, не пролить. Знала бы Анька, как я вылила компот на идеально белую рубашку университетской звезды, никогда бы не доверила мне этот кофе. Зато Архангельский вообще не парился — равнодушно, но с легкой ленцой во взгляде он наблюдал, как я медленно несу ему кофе, стараясь не расплескать. И почему Аня крышкой не прикрыла стакан? Когда я, наконец, поставила его на стол, то вместо «спасибо» услышала:

— А теперь принеси остальное.

Я изумленно посмотрела на Архангельского. В его серых глазах было что-то такое, что напоминало предгрозовое мрачное небо. Что-то, от чего хотелось спрятаться или наоборот броситься делать, что велено в надежде, что гроза пройдет мимо тебя. А может, это у меня просто от волнения разыгралось воображение?! А на самом деле передо мной сидит пресыщенный всеобщим обожанием обычный хамоватый сноб. Наверное мои мысли отразились на лице со всеми знаками препинания, потому что Архангельский чуть сощурился и холодно спросил:

— Что я сказал непонятного?

Мне было что ему ответить, но я все же повернулась к Ане и… не увидела ее. Куда она исчезла? В подсобку сбежала?

— Русский язык неродной? Принеси как обычно.

То поднос за меня носит на виду у всех в столовке, то сидит как барин перед крепостной, когда мы вдвоем. Я с ума с ним сойду к концу года, если выживу, конечно.

— Да не знаю я как обычно! Я всего два часа здесь как работаю. Скажи сам, чего тебе нужно. И вообще, у нас самообслуживание. Бери сам с витрины.

Я боялась, что Архангельский сейчас разозлится и тогда гроза точно обрушится на мою несчастную голову. Но вместо того, чтобы ругаться, парень почему-то развеселился. И смотрел на меня с любопытством. Раньше такого не было.

— Я устал, принеси сама.

Спокойно, Алена, тебе нужна работа. Вспомни, что тебе его фанатки устроили, а эта Аня явно из их числа.

— Хорошо. Что значит, «как обычно». Что ты ешь?

В ответ он прикрыл глаза и молча вытянул свои длинные ноги вперед, да так, что сесть на кожаный диванчик напротив и не споткнуться о белые кроссовки Архангельского было просто невозможно.

Тишина. Серьезно?! Я беспомощно таращилась на его безмятежное лицо. Похоже, кое-кто решил поспать.

Ладно. Черт с тобой! Я подошла к открытым витринам и оглядела оставшиеся коробки с едой. Не сказать, чтобы выбор был богатый. Глаз зацепился за овощные палочки в прозрачном пластиковом стакане — огурцы, сельдерей и морковка.

Вот их пусть и ест!

— Приятного!

От моего громкого возгласа Архангельский вздрогнул и открыл глаза. Я с легким злорадством наблюдала, как она удивленно нахмурился.

— Это что?

— Еда, разумеется.

— Я это не заказывал. Унеси обратно!

Мне пришлось досчитать до трех про себя, чтобы ответить спокойно.

— Так ты не сказал, что ты хочешь. Скажи и я принесу.

— Как обычно.

Да он издевается просто! Привык, наверное, что перед ним все прыгают от радости! Я излишне резко схватила со стола стаканчик с овощными палочками и отнесла его на витрину.

Ну и что ему принести? К Ане за помощью идти не хотелась — раз она до сих пор сидит в подсобке с телефоном, значит, серьезное что-то. Мне нужно самой все разрулить.

Бейглы с индейкой и говядиной, роллы с лососем и огурцом, потом еще супы…

— Уверена, что тебе нужно здесь работать?

Теперь уже пришла моя очередь вздрагивать от неожиданности. Я не заметила как Архангельский подошел и встал у меня за спиной. Значит, не так уж и устал.

— В смысле? Нормальная работа.

И какое тебе дело?

— Сегодня здесь тихо, но бывает по-разному. И не у всех стальные нервы как у Ани.

Я медленно повернулась к парню.

— Так это типа проверка была? Поэтому ты меня гонял туда-сюда? Какого, а?!

— Я не психолог, но скажу, что эта работа тебе не подходит.

Он потянулся рукой к витрине и взял «Цезарь» и два бейгла с индейкой. А потом спокойно пошел за свой стол. А я так и осталась стоять у витрины.

Из подсобки выглянула обеспокоенная Аня. Она нервно крутила пальцами свои русые волосы, а тонкие губы выглядели неестественно ярко. Похоже, искусанные до крови.

— Ребят, у вас все в порядке?

За нас ответил Архангельский.

— В норме.

— Отлично. Илюх, я тебя потом рассчитаю, ладно? Дождешься меня, да? Ален, мне минут на десять надо срочно отойти, я недалеко буду.

Аня снимая на ходу фартук, выбежала из кафетерия в чем была — в легком пуловере и светлых брюках. Похоже, у нее и правда, что-то случилось.

Архангельский молча встал из-за стола и подойдя к входной двери, перевернул вывеску. Теперь со стороны было видно, что у нас «закрыто». А потом Илья защелкнул металлический замок на двери.