Мой интерес к делам Архангельского в столице Татарстана сейчас был на последнем месте. Но я все-таки спросила его, наверное, для того, чтобы оттянуть время и не задавать пока самый важный вопрос. Про Ольгу.

— Расскажи про своего друга.

— В детстве он спас мне жизнь, я ему обязан очень многим… как и я он остался без отца… да ты сама с ним скоро познакомишься. Лично. И сама составишь о нем мнение.

— Когда это?

Илья пожал плечами.

— Когда будет финал игры. По правилам соревнование уже будет идти в открытую.

— Получается, он тоже играет, да? Он в нашем клане, да? Кто? Фобос? Или Деймос? Ты так уверен, что мы окажемся в финале?

Илья заулыбался — неожиданно открыто и по-доброму.

— Конечно, уверен. Есть вещи, о которых я не могу говорить, Алена. Даже тебе. Но я тебе никогда не врал, однажды ты все сама узнаешь и решишь. А я буду рядом. Пока ты сама этого будешь хотеть.

— Ты про игру или… или про нас с тобой?

Плечи сковал холод, а мне хотелось тепла. Хотелось зажмуриться и обнять Илью за шею, уткнуться носом в его шею и почувствовать его объятия. И чтобы все было просто и понятно. Или черное, или белое.

А не так как у нас с ним.

— Почему сразу не сказал, что ты это ты?! А еще про свидания меня выпрашивал! Что я чувствовала! Это… подло было!

Если мои слова и задели Илью, вида он не подал. Все так же терпеливо отвечал на мои вопросы, хотя не факт, что ему это было приятно.

— Я узнавал тебя постепенно. В игре тебе было комфортнее со мной, чем в реале, я чувствовал это и не хотел терять твое доверие. А потом, когда захотел рассказать, выяснил, что ты сама не хочешь рассказывать об игре. Универсум это только твоя история.

Напоминание о нашей переписке не принесло мне удовлетворения. Да, я скрывала Универсум от Архангельского, боялась, дурочка, что он решит, будто мне его помощь нужна. А он меня с самого начала за руку вел. Или за поводок как слепого котенка.

— Но ведь тебе нельзя быть в игре! Ты же ее разработчик!

— Это сплетни и слухи. Но если бы ты пришла ко мне и спросила, то знала бы правду.

— И какую же?

Я хмуро посмотрела на официанта, который, похоже, специально игнорировал нас, каждый раз проходя мимо, смотрел в другую сторону. Наверное, мы его напрягали. Мне было плевать на чужую реакцию — меня раздирали десятки совершенно разных эмоций. «Собрать себя в кучку» — сейчас я как никогда понимала значение этих слов. Но пока не получалось.

— Я тестировал игру по просьбе ее создателей. Чисто техническая фишка, проверял как работают алгоритмы. Не более того.

Как у него все просто — я же чувствовала себя полной идиоткой, которая из-за своей глупости не достойна даже сочувствия.

— А в универе все были уверены, что ты поэтому не играл…

— Не играл потому что было неинтересно.

— А сейчас тогда почему?

Илья снова коснулся пальцами моего запястья и стал задумчиво выводить какие-то сложные узоры на коже. Я замерла, не смея дышать, проклиная себя за то, что даже сейчас во время такого важного и неприятного разговора, я все равно реагирую на его прикосновения. Почему так?! Почему я не могу прямо его спросить об Ольге. О том, что у него с ней на самом деле!

— Почему я в игре? Потому, почему и ты. Ради того, кто нам очень дорог. Ты ради сестры, а я ради своего друга. Ему нужен рывок, а это отличная для него возможность. Все просто.

Просто.

Это слово — как насмешка, у меня мир сегодня перевернулся, а у него все просто! Я резко выдернула свою руку и спрятала ее под стол.

— А Ольга? С ней тоже просто?!

Вот и спросила. И снова замерла. Даже спину выпрямила как Дина.

— Ольга должна была забрать у меня свои вещи. На этом все.

Я зло рассмеялась — сама не ожидала от себя такой реакции. Жутко выводило из себя спокойствие Архангельского.

— Хочешь сказать, что у тебя с ней все? Но у нее с тобой не все. Она сказала, вы просто спите вместе время от времени и что я…

— Ты у меня одна.

От неожиданности я даже рот захлопнула. Его слова прозвучали как удар хлыста о землю, который мигом заставил остановиться целый табун диких лошадей.

— Одна? А…

— Оля тебя больше не потревожит. Забудь обо всем, что она тебе говорила. Есть люди, которые не умеют оставлять прошлое в прошлом. Это их беда, но не твоя. Не наша. Я хочу быть с тобой, поэтому предложил тебе стать моей девушкой, поэтому я здесь. Ты — мое настоящее, Алена. И, надеюсь, будущее.

Илья замолчал, протянул ко мне руку и терпеливо ждал, пока я решусь вложить свою ладонь в его.

В сильный мороз снег никогда не падает на землю красивыми романтичными хлопьями. Он громко скрипит под ногами, разгоняя все очарование зимней ночи. А еще в мороз, такой жгучий как сейчас, погода стоит настолько ясная, что так же светло как и днем. От яркого света никуда не спрячешься, даже если в душе у тебя медленно кружат снежинки.

Архангельский не предлагал мне поехать к нему, да я бы и не согласилась. Мне нужно время переварить наш такой скомканный, но важный разговор. Чувства переполняли и разрывали душу. Ревность к Ольге чуть притупилась, но никуда не ушла, хотя я уже и так поняла, что зря проглотила ее версию отношений с Ильей даже толком не выслушав своего парня.

Своего парня.

А ведь он поверил мне тогда, на перроне, что я не воровка. А что было? Слова Дэна, его портмоне и мои оправдания. Илья поверил мне, хотя у него не было никаких оснований.

А сейчас он стоит рядом и молча смотрит, как я топчусь у красивых кованых ворот. Я снова чувствую себя влюбленным истеричным ребенком.

— Спасибо, что привез. Дальше я сама, ладно? Или… или хочешь зайти? Дина будет рада тебе.

— Она тебя ждет, не меня. Увидимся.

Кивнув, Илья дождался, когда за мной закроются ворота и отвернувшись, пошел по хорошо освещенному тротуару. Я смотрела ему вслед, малодушно думая о том, чтобы сбежать. Рвануть на вокзал и умчаться ночным поездом домой к бабушке. Отсидеться у нее несколько дней с выключенным телефоном, обо всем подумать… Я грустно усмехнулась, подумав о том, что из кафетерия скорее всего придется уходить. Не представляю себе, как буду обсуждать с Ольгой замену фильтров в кофе-машине или новый холодильную камеру.

Еще раз вздохнув, я решительно зашла в подъезд.

Дина распахнула дверь, едва я вставила ключ в замок. На ней лица не было. Быстро втащила меня в квартиру и обняла.

— Слава богу! Я так боялась, ты не вернешься. Прости! Прости меня, пожалуйста!

Над головой тут же раздался грохот — мы с Диной синхронно вздрогнули.

— Опять ремонт? Поздновато уже.

Князева нетерпеливо махнула рукой.

— Целый день долбят, я уже устала к ним бегать… Как ты?

Дина нервничала и не пыталась этого скрыть. На бледном виноватом лице не было ни грамма косметики, а я подумала, что никак не привыкну до конца, что вот такая она настоящая.

— Я? Нормально… наверное…

Медленно раздевшись, я прошла в комнату и молча уселась в кресло. Знала, что нам предстоит нелегкий разговор, но сил особо не было. Так часто бывает — сначала ты переполнена эмоциями и мыслями, тебя распирает от того, сколько всего ты хочешь сказать, выразить, а через минуту уже пуста и хочешь клубком свернуться на кровати, чтобы тебя никто не трогал. Вот так со мной сейчас. Кажется, Дина это поняла без слов, больше не спрашивала ничего, спряталась за ноутом и молчала. В квартире стояла тишина, которая изредка нарушалась громкими ударами сверху.

Лишь спустя час я начала говорить. На Дину я не смотрела.

— Я не знаю, чтобы я сделала, как поступила, оказавшись на твоем месте, но это дико больно, когда тот, кому ты доверяешь, молчит. Вдвойне больно — знать, что у твоего парня и твоей подруги есть общие от тебя секреты! Это как… как будто вы оба мне изменили!

Боковым зрением я заметила как дернулась Дина, отодвинула в сторону ноут и напряженно смотрела на меня, не перебивая. И лишь когда я замолчала, раздался напряженный голос Князевой.