В Девани-Хасе, зале аудиенций старого шаха, на мозаичных плитах корчились раненые. Убитые валялись на мраморных ступенях широких лестниц.

Пушки подтащили ближе, и снова смертоносный огонь из двух больших батарей полил по стенам, по крыше, по мощным сводам, по мраморным террасам дворца.

Большой отряд британцев начал заходить сбоку, чтобы занять запасный выход со стороны реки.

Лалл-Синг дежурил на наблюдательном посту на крыше.

— Они заходят с реки, Инсур! — кричал Лалл-Синг. — Они заходят с реки, и я даже не могу прострелить голову тому проклятому саибу, который идет впереди!…

Подрывной отряд британцев бежал к главному выходу.

— Кончено. Они сейчас взорвут ворота, — сказал Инсур.

Он послал сигнальщика к гелиоскопу, на вышку здания.

Стоял ясный жаркий день, солнце уже восходило к полудню. С вышки Селимгурского форта на дворец смотрел начальник форта Чандра-Синг.

Лела стояла возле него. Еще в первый день штурма отец велел ей уйти в форт.

И в ясном свете дня на вышке дворца повернулся диск солнечного телеграфа.

«Мы окружены! — подал сигнал сияющий под солнцем диск. — Выход к реке закрыт».

— Там есть другой, подземный, в саду! — закричала Лела. — Подай им знак, Чандра-Синг. Скорей дай им знать, там есть дверца у самой реки.

Чандра-Синг сам побежал к прибору.

Подрывной отряд уже был под самыми воротами дворца. Пригнувшись, британцы перебегали через ров, по настилу из бревен, который сипаи в последнюю минуту позабыли убрать.

Лейтенант Гом бежал впереди с фитилем. Лейтенант Мак-Кинн нес сумку с порохом и подрывную трубку.

И тут Лалл-Синг на вышке громко закричал. Он увидел ответный сигнал.

— Говорит форт Селимгур! — закричал Лалл-Синг. «Выходите подземным ходом! — сигналил форт. — Мы прикроем отступление по берегу реки».

— Выводи людей, Лалл-Синг! — сказал Инсур. — Я останусь у ворот.

Лейтенант Мак-Кинн заложил порох у основания ворот. Лейтенант Гом зажег фитиль и отбежал.

Вспышка пламени, взрыв, и западные ворота дворца распались в щепы.

Но за первыми воротами были вторые, забаррикадированные изнутри. Перегнувшись через бронзовую пушку, перегораживающую вход, не спуская глаз с ворот, с карабином наготове здесь стоял Инсур. Один заряд остался у него, для того, кто первым войдет в ворота.

Сипаи толпились позади пристроек, у каменной плиты, полузакрытой дерном. Плита была поднята, и один за другим люди входили в темноту и сырость подземного хода.

Без суеты, без крика, теснились сипаи у входа в подземелье. Ни один человек не толкнул, не опередил другого в этой очереди за жизнью.

Вторые ворота трещали под ударами ружейных прикладов.

Молодой сипай-сигнальщик последним перебегал через двор.

— Погоди минуту, Хайдар! — сказал ему Инсур. — Поднимись на вышку и просигналь Чандра-Сингу то, что я тебе скажу.

Двор опустел. На вышке дворца медленно повернулся блистающий диск.

Чандра-Синг принял сигнал. Смертельная бледность покрыла его изуродованное оспой лицо.

«Ждите еще двадцать минут! — сказал диск. — Потом поворачивайте свои пушки и бейте по дворцу».

Первым вбежал в ворота британский лейтенант. Рослая фигура сипая, прилегшего за бронзовой пушкой, поднялась к нему навстречу. Сипай прицелился, не торопясь, и последнюю свою пулю послал прямо в лоб лейтенанту.

Британские солдаты рассыпались по двору. Они шагали через мертвого сипая, легшего у ворот. Просторный двор был почти пуст. У замолкшего фонтана лежало несколько убитых. Мозаичный пол великолепного зала аудиенции, Девани-Хаса, был забрызган кровью. Солдаты обыскивали зал. Они искали драгоценностей, но не могли унести с собою ни цветных мозаичных плит, ни прелестной росписи мраморных колонн. Этот зал построили потомки Тимура для приема почетных гостей, для пышных празднеств. «Если есть в мире рай, то вот он, вот он, вот он», — вилась по стене узорная надпись, хитро сплетенная из золотых персидских букв. Под этой надписью скребли руками плиты умирающие.

Отряд занял весь двор. Но едва королевские стрелки расположились у большого фонтана, как граната с шипеньем упала посреди двора, за нею другая, и скоро из первой партии, ворвавшейся во дворец, и половины не осталось в живых.

Это Чандра-Синг, повернув свои пушки, бил из форта Селимгур по дворцу. Чандра-Синг выполнял приказ своего начальника, Инсура-Панди.

«Дели — очаг восстания и измены, в течение четырех месяцев являвший собой соблазнительный пример для всего Индостана, крепость, где мятежная армия Бенгала пыталась сосредоточить свои силы, наконец отбита нами у бунтовщиков. Правитель Дели — пленник в своем собственном дворце».

Так генерал-губернатор Индии, лорд Каннинг, писал несколько дней спустя в обращении ко всем британским подданным Индостана.

Правителя Дели привез Ходсон. На другой день после взятия крепости он получил чин майора, благодарность генерала и это ответственное поручение. Ходсон нашел сбежавшего Бахадур-шаха в нескольких десятках миль южнее крепости, в каменных пристройках огромной древней гробницы Хамаюна.

Майор подъехал к гробнице один, без своего отряда, с двумя только спутниками. Он послал к шаху парламентера.

— Сдайся нам добровольно, Бахадур-шах, — велел сказать ему Ходсон, — сдайся добровольно британцам, и мы обещаем тебе жизнь.

— Пускай сам Ходсон-саиб повторит эти слова при мне, — потребовал старый шах.

Ходсон согласился.

Он вошел к шаху один, без охраны, и повторил обещание генерала.

Несколько часов спустя богатый поезд подъехал к Лагорским воротам Дели: нарядный парчовой паланкин с завешенным пологом и несколько крытых повозок. Жены, слуги сидели в повозках. Конная мусульманская стража окружала поезд. Длинный Ходсон ехал верхом подле пленника, один единственный европеец среди всего эскорта.

Все остановились у ворот.

— Кто в паланкине? — спросил Ходсона дежурный по страже офицер.

— Всего лишь шах Дели, — ответил майор.

Стража хотела приветствовать Ходсона троекратным «ура».

— Не надо, — сказал Ходсон. — Старик еще, пожалуй, примет приветствие на свой счет.

Он проехал со своим пленником по разрушенному бомбардировкой Серебряному Базару и в воротах дворца передал шаха с рук на руки гражданской страже.

За сыновьями и внуками шаха Ходсон поскакал к гробнице Хамаюна на следующий день, с небольшим отрядом.

Он начал с того, что обезоружил свиту наследников. Потрясенная челядь, сбившаяся в тесных каменных пристройках гробницы, без единой попытки к сопротивлению отдала оружие. Ходсон приказал всех сыновей и внуков шаха, в том числе и самого старшего, Мирзу-Могула, посадить в две крытые повозки и везти в Дели.

На полпути повозки остановились. Ходсон велел всем принцам выйти из повозок. Их было семь человек. Ходсон приказал им раздеться, снять пояса, кинжалы, всю верхнюю одежду. Те, дрожа, повиновались. Ходсон выхватил карабин у ближайшего солдата и собственной рукой застрелил всех семерых, в том числе и Мирзу-Могула, того самого, которому обещал престол.

Так майор Ходсон одним ударом покончил со всеми претендентами на трон Дели и положил конец династии потомков Тимура.

Генерал Вильсон похвалил майора за быстроту и решительность действий и дал ему большой отряд британской конницы для погони за повстанцами, ушедшими на юг.

Но похвала генерала не веселила Ходсона. Тощий саиб искал Панди, самого главного Панди, и не мог найти.

Где он?… Сложил голову вместе с другими на улицах Дели или сумел уйти и сражается где-нибудь в другом месте?…