Он знал что скорее всего будет скучно. Так и вышло. В зале было полным-полно молодежи избалованной и состоятельной, совсем мало тех чьи интересы простирались дальше вечеринок, романов и загулов с друзьями. Последние были с женами или с мужьями.

“Костюм ещё этот!”

Рафаэль специально выбрал его. Подумал, если будет не в настроении и от него станут шарахаться, то он с легкостью спишет все на шляпу и клюв.

Наплевать на то, что их знакомство состоялось таким образом. Она ему понравилась, сразу привлекла его внимание и ничего что первые пять секунд он молча взирал на ходящие перед ним стройные ноги и очень симпатичную задницу в короткой юбке.

“Такие моменты, они, как водится, потом становятся самыми лучшими воспоминаниями!”

Он нахамил ей, чуть ли не напрямую назвал проститукой, напугал, а она вместо того чтобы нестись сломя голову, затащила его в туалетную кабинку. Дальше все как-то вышло из-под контроля. Его увлекли эмоции, как ее, так и свои собственные - не замутненные ничем посторонним.

“Эта чертова шляпа!”

Нет чтобы вспомнить, что Алекс обронила ее возле мойки! Он же полез искать ее, дал ей время прийти в себя, а она сделала все по-своему! Ему надо было спросить ее номер, а еще лучше позвонить себе с ее телефона. Тогда бы не было всего этого.

"Тогда бы мы были дома, а не пытались выбраться из этого кошмара."

Потом тоннель под разрушенной эстакадой. Она стояла прямо перед ним, старалась разглядеть что-то в темноте, тогда как другие убегали. Людей хватало на несколько секунд, прежде чем они решали выбрать другой путь.

“Подойди ко мне!”

Почему он не задумался над тем, когда Алекс отказалась идти к нему в квартиру? Или когда влепила ему пощечину? Когда не пожелала подходить к нему, несмотря на его приказы, обаяние, просьбы или “вампирские штучки”?

Раф не знает. Он решил что всему виною Джейк. Все не выходили из головы его слова, что неприятно напомнили ему Карен.

В любом случае Рафаэль решил, что это он постарался, а надо было задуматься, вспомнить, провести какие-то параллели. Он так и делал, но как водится мысли, как назло, были совершенно о другом.

- Я должна вернуться, ты понимаешь это?

Выдает Алекс, едва открыв глаза. Она смотрит на него так серьезно, что на мгновение в него закрадывается подозрение, будто девушка притворялась все это время и просто лежала с закрытыми глазами.

Но это не так.

Раф несколько раз заходил к ней в каюту, видел, что она ворочается, слышал ровно стучащее сердце и размеренное дыхание.

- Ты никому и ничего не обязана, - отвечает Раф, более чем убежденный в собственной правоте. - Пойми уже это.

Алекс всего лишь человек. Она женщина, маленькая и слабая, которая вбила себе в голову какие-то… Нет, не глупости, что она в ответе за весь мир, за людей и нелюдей, что ее окружают. Это очень похвально, но не для нее.

- Он уже сейчас не может найти меня!

Ему не хочется отвечать за кого-то, тем более за Джейка. У него нет к нему претензий. Рафаэль злится больше на себя, чем на кого бы то ни было еще.

- Круг поисков сужен до невозможности!

Алекс садится в кровати, потирая лицо дольше чем это необходимо. Некоторое время она сидит, закрыв глаза ладонями. Он не сразу, но замечает, что из-под ее пальцев выбегают капли слез.

- А что будет там?

Раф притягивает ее к себе, перебирает короткие волосы, поглаживает шею и затылок, тяжело вздыхая при этом. Он рассчитывал, нет, очень надеялся на то, что до слез все-таки не дойдет.

- Пойми ты это наконец. Не все зависит от тебя!

- Ты понимаешь, он будет ждать меня там!

Нет. Он все прекрасно понимает.

- Оставь это, я очень прошу тебя. - Он целует ее в макушку. - Не надо быть самой сильной.

Это начало бесить его с самого первого дня их путешествия.

- Выбирать ничего не надо, доказывать, бежать сломя голову и спасать тоже никого не надо.

Это началось еще на пляже. Джейк позволил ей сделать выбор. Надо было свернуть Карен шею и это была бы совершенно другая история.

Теперь это уже неважно.

Отвратно то, что это оказалось заразным. Этот “трюк” с выбором повторил и Раф.

Все это продолжалось до первых слез, до первых в сердцах сказанных слов.

Он как будто пришел в себя. Нет никакой демократии, когда речь идет о жизни, здоровье и безопасности дорогих тебе людей. Прав кто-то один и это тот, кто сильнее.

У всего есть плюсы и минусы. У той истерики тоже.

В тот день он узнал, что Алекс неравнодушна к нему и что она бросила его посреди океана.

- Мы мужчины обычно сильнее вас, женщин.

Она отодвигается от него, вновь смотрит самым строгим взглядом на свете. Училка! Он вытирает ее слезы.

- Я может сейчас скажу тебе банальности, избитые аксиомы, но это мы должны защищать, спасать, добывать пищу...

Алекс хмыкает, выбираясь из постели.

- Ты еще скажи про пещеру!

Он поднимается следом за ней, глядя в ее опущенное лицо.

- Мы же договаривались вести себя как прежде? - Раф проводит по ее брови с только-только затянувшимся рубцом шрама. - Я сейчас заподозрю, что ты заигрываешь со мной.

Она отталкивает его от себя, отходя к двери, но расстояние между ними смехотворное. Раф приближается, но не обнимает ее, а просто встает рядом, поднимая ее лицо к себе.

- Я серьезно, Алекс. Перестань сомневаться в нас и брать все на себя. Дай нам возможность побыть теми кто мы есть на самом деле.

Он не хочет говорить этого, но все же нехотя, но добавляет, повторяет однажды сказанное, желая успокоить ее, только бы пропал этот полный слез и недоверчивости взгляд:

- Никуда он не денется, если ты на самом деле нужна ему.

- Мы пойдем через аэропорт?

- Да.

Через поля и взлетные полосы будет быстрее. Родные, пусть и непривычно занесенные снегом края радуют его взор. Им осталось всего ничего. Они почти дома. Солнце не успеет закатиться за горизонт, а он уже включит трансформатор, радиатор, поставит на плиту чайник и, как знать, может быть обнимет Алекс.

Это маловероятно, но Джейк все же надеется на это. Он видел брошенную лодку.

“Коджи” качалась на волнах совершенно пустая: ни людей, ни вампиров, ни бензина, не еды. Алекс или отправилась на юг пешком, или сменила лодку, или вернулась домой.

“На ней она уплыла?”

Не знает он, как ему удалось удержать себя от того, чтобы не ринуться вперед, забыв обо всем, о Натали и Захарии. Не начать обшаривать окрестности, обнюхивать каждый мало-мальски подозрительный клочок бумаги.

- Почему не через город?

Он косится на женщину, кутающуюся от ветра в складках необъятного шарфа, всем своим видом напоминающая огромный текстильный шар.

- Так будет безопаснее.

- Банды?

- Да, - соглашается он, после некоторого промедления. - И мертвецы.

Одна банда, но очень кровожадная и опасная. Не стоит испытывать судьбу и проверять, как Карен отреагирует на беременную женщину. Джейк еще помнит, что сказал ей о ее желании иметь детей. Он посмеялся над ней.

“Зачем ей дети? Она в принципе не способна на любовь, заботиться о ком-то кроме себя!”

Им то и дело приходилось останавливаться. Причин было немного, всего две: положение женщины и погода.

- Дом! Боже, как же я рад видеть это место.

Он слышит, как улыбается Захария. Ему не надо поворачиваться к долговязому, лохматому пареньку, чтобы убедиться в этом. Нью-Йорк с пригорка, несмотря на весьма потрепанный вид, продолжает оставаться им своими еще не разрушенными, заметенными снегом небоскребами, мостами, высотными зданиями.

- Еще чуть-чуть и будем дома, - он кажется и сам улыбается, произнося эти слова.

Натали время от времени начинает чувствовать себя плохо. Она быстро устает, едва передвигает отекшие ноги и плачет. Все чаще и чаще. Не показательно, а тихо, когда засыпает, прячет лицо в очередную чужую подушку.