Раф теперь совсем рядом, стоит не то чтобы напротив, а лицом к лицу. Алекс отодвигается назад, чтобы лучше видеть его, не может удержаться и начинает смеяться, глядя на его преобразившийся вид.

- Рафаэль! Прекрати, пожалуйста.

Одного включенного светильника явно недостаточно, чтобы рассмотреть его как следует. Она знает, что Раф старается напугать ее, не больше, не меньше. Но ей не страшно.

А как?

Ей интересно! И клыки хочется потрогать! Он ведь в прошлый раз не дал проверить ей насколько они острые.

- Мне не страшно!

Дождь еще! Словно спешит усугубить ситуацию, подыграть вампиру, придать происходящему некоего драматизма - хлещет все сильнее, грохочет по яхте, заглушая другие звуки. Краем глаз видно, как где-то вдалеке сверкает молния.

- Или придумай что-нибудь другое!

Он наклоняется к ней, перед этим подтягивая её к себе обратно, дотрагивается до лица, берет за подбородок и отводит в сторону. Зубы вампира оказываются очень холодными, как будто и в самом деле отлиты из металла.

- Что может быть страшнее того, что тебя собираются убить?

Его дыхание согревает, но больше все же щекочет кожу.

- Если это смерть, то умру я в хорошем настроении, - говорит Алекс, улыбаясь. - О таком я и мечтать не могла!

Она проводит по его плечам, отряхивая их от гипотетических соринок. Клыки чертят по ткани пижамы и царапают кожу невесомым прикосновением - по рукам Алекс бегут мурашки.

- Алекс, ты невозможна! - наконец выдохнул вампир ей в шею, превозмогая сиюминутное желание дотронуться до нее. - Могла бы быть посерьезнее на смертном одре, повизжать чуток.

Алекс хмыкает. Он не тот монстр, что вызывает у нее панику и желание забиться в дальний угол.

- Ну, извини. Сейчас визжать мне совсем не хочется. Скажи еще, что ты никогда не ел таких нахалок?

Раф выпрямляется, глядя на то, как девушка одергивает рубашку и, все также сидя по-турецки, двигается обратно, подальше от него, но только для того чтобы не задирать голову.

- Не ел, - соглашается он, даже не думая преображаться в человека. - Только воспитанных девушек.

Алекс тянется к его лицу, как и когда-то, чтобы дотронуться до одного из самых длинных и острых клыков, но Раф вновь удерживает ее руку, качая головой.

- Не надо. Поранишься. Все может очень плохо закончиться.

Раф все же подтягивает её еще ближе, в этот раз взяв за бедра. Алекс держится за его руки, она уже знает что сейчас произойдет, предполагает это, поэтому повторяет его жест, также как и он качает головой из стороны в сторону, говоря:

- Не надо, Раф. - Она очарованна его ярко вспыхнувшими глазами. - Пожалуйста, не усложняй все.

Он видит, как ее темные глаза в обрамлении таких же темных, густых ресниц распахиваются, выдавая выражение восторга. Вот так должно быть, но только без отталкивающих рук и протестов с ее стороны.

- Не усложнять?

Она нравится ему и пахнет от нее просто чудесно, а еще его притягивает к ней и... Раньше было проще. Алекс была так далеко, не сидела рядом, обнимая и улыбаясь лучшей из своих улыбок. Она была с Джейком, что напрочь выбивало из Рафа всякие мысли об объятиях и поцелуях. Она нравилась ему и только. Сейчас тоже, но больше, чем когда бы то ни было. Раф не делится своими женщинами и не забирает чужих.

- Да.

Именно. Но у Рафа другое мнение, а может просто желание, бороться с которым не хочется, особенно когда вдруг представился такой момент.

- Нет, Алекс. В жизни так не бывает.

Он наклоняется к ней уже в человеческом обличие, целует теплые, пахнущие чаем губы, такие сладкие и терпкие. Алекс держится за его плечи, отталкивая его от себя, но Раф не обращает на это внимание. Сопротивление с ее стороны слабенькое, она ведь даже не выбивается из рук.

- Ты ведь должна мне поцелуй, помнишь? - шепчет он ей в губы, поглаживая нежную кожу скул, аккуратные ушки, приближая ее лицо еще ближе.

- Он уже был, - ее голос изменяет ей, дрогнув, став слабее.

Раф трется своими губами о ее губы.

- Было больно, - продолжает говорить он ей также тихо, как и раньше, - а ты хочешь знать, как это было бы на самом деле.

Алекс качает головой. Раф освобождает ее руки из плена их тел, укладывая себе на плечи, прижимая ее к себе еще ближе.

- Того раза было вполне достаточно.

Нет. Не достаточно. Они оба запомнили тот день и не выкинули из памяти как нечто неважное и поверхностное. Ему сейчас даже больше чем когда-либо не дает покоя оба пойманных им взгляда в ее исполнении. Один полный смущения и разочарования, другой сердитый и тоже такой смущенный.

- Разве? Я не могу забыть вкуса твоих губ. - Он облизывает нижнюю губку, чуть оттягивая ее. - Хочу вновь ощутить их мягкость и как ты отвечаешь мне.

Он просит ее ответить на поцелуй, хочет, чтобы он не был похож на те прежние. Алекс качает головой. Нет. Пока у нее есть остатки воли, пока тело окончательно не сошло с ума, реагируя на его прикосновения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Раф! - это не похоже на восклицание или вскрики, это похоже на мольбу. - Пожалуйста!

Яхта качается все тише, дождь кажется что замолкает, оставляет их наедине в этой не то борьбе, не то в уговорах, не то в соблазнении.

- Пусть все будет сложно у меня.

Их дыхание, как и сердцебиение, давно смешалось, став общим, слившись в стремительную, неровную песню сердец.

- Ведь ты меня предупреждала.

Рафаэль прихватывает, сминает ее губы еще и еще раз, держа лицо в объятьях своих рук.

Он не отступает.

Эти уговоры превратились в какую-то чувственную игру и он очень жаждет получить этот поцелуй.

- Что же ты делаешь?

Ей все-таки удается отстраниться, посмотреть на него с некой укоризной.

- Почему нельзя было оставить все так как есть?

Он не знает. Просто все сошлось. Время, место, звезды над головой, женщина, улыбающаяся так притягательно, смеющаяся над его слабой попыткой добиться от нее хоть какого-то испуга.

- Потому что я без ума от тебя, - голос подводит его, став хриплым.

Его руки ложатся ей на талию, сжимают бедра, поглаживая их, вновь устремляются наверх, рассыпая по телу кучу мурашек, вместе с обжигающей волной, что распространяется по всему организму.

- Ты в моих мыслях и ни на минуту не покидаешь их с момента нашей первой встречи.

Девушка качает головой, облизнув вмиг пересохшие губы. Раф не знает, но эти прикосновения прожигают даже сквозь рубашку, воспламеняют каждую клеточку тела, заставляют стремиться к нему, забыв обо всем.

- Это всего лишь поцелуй. - Он по очереди целует уголки ее губ. - Что изменилось с того дня?

Алекс сдается. До этого просто лежащие руки скользят по груди, тревожат и без того разгоряченное сознание.

- Проклятье!..

Она отвечает на поцелуй, обнимая его за голову, притягивая к себе еще ближе. Раф на какое-то мгновение потерялся, не ожидав такого поворота, а потом с силой притянул ее к себе, желая почувствовать ее тепло каждой клеточкой тела.

Алекс возвращает ему его прикосновения, повторяет движения, но только отбросив в сторону всякую осторожность - сердито, требовательно, нетерпеливо.

Всего мгновение и очередная, но более яркая вспышка молнии и ему все равно на весь мир вокруг, не имеет значения ничего кроме нее, ее рук, что все также продолжают притягивать к себе, губ, отвечающих на каждое его движение, с теперь уже непонятно кому принадлежащими судорожными вздохами.

- Почему мы так задержались? - говорю я больше себе, чем кому-либо еще. Я чувствую себя виноватой еще и за это.

Прошло девять дней с того момента как мы вышли из Манхэттена и достигли Делавэра. Сначала нас задержал Нантакет, затем разразившаяся буря, что отбросила нас на северо-восток от назначенного курса. Все как будто препятствовало тому, чтобы мы попали на Юг. Я злилась на погоду, на Рафа, на себя.