У ползущего прочь яростно-сопящего мужика сломана нога - она неестественно волочится за ним и не желает слушаться. Тот не кричит и не стонет, продолжает покорять новые сантиметры пространства.

- Похож на бездомного пса.

- Скоро сдохнет. - Кен громко сплевывает себе под ноги. - Эй-Джей!

- Это плохая идея! Он расскажет!..

- Даже если сдохнет! Этот козел - он ведь не тупой, сразу поймет в чем дело!

Советчиков-то вдруг откуда столько набралось! Когда он будет отвечать Карен за каждый свой поступок, слово или действие - сразу засунут языки в задницы!

Эй-Джей легко обходит обреченного, присаживается перед ним и ждет, когда тот поднимет голову, когда же это происходит, он хватает и притягивает его к себе, заглядывая в глаза.

- Мы уйдем, а ты вытащишь стрелы из головы этого парня - он кивает перед собой, но на всякий случай повторяется: - Все до единой.

Эй-Джей не уверен, что у него получится этот фокус. Он как-то подглядел его у Карен. Она старалась внушить детям, что с ними не происходит ничего страшного или ужасного, а потом приказывала забыть, что они когда-то видели ее. После таких визитов из подвала, а теперь уже комнаты, исчезал один или два ребенка.

“Жадная и бездушная тварь!”

Эй-Джей повторяет свой приказ еще раз, теперь добавляя к нему еще одно:

- Ты никого не видел и понятия не имеешь куда мы ушли.

Вампиры уходят, растворяются в окружающем пространстве, оставляя раненного человека.

-Ты ничего не знаешь о таких как я и никогда не знал! Никогда!

Витор не видит их, не обращает внимание что остается один. Он ползет обратно еще быстрее, чем пытался убраться отсюда.

“Он ведь мертв! Мертв! И уже не будет живым! Никогда!”

Он не понимает зачем ему это нужно, однако вытаскивает короткие стрелы одну за другой, а потом ждет. Сам не понимает чего именно. Витор знает, что это необходимо и всё тут!

- Что за хрень?!

Человек остается неподвижным еще несколько минут, затем дергается, скрежещет зубами, его лицо покрывают сотни клыков, как будто в нем проснулся гигантский робот дикобраз.

- Твою мать!

Чудовище поднимается, точнее садится, хватается за лицо, закрывает его руками, а потом…

Витор икнул. Он еще никогда не видел такого. Он не встречал таких чудовищ.

“Сейчас ведь день! День!”

Мужик с иглами вместо лица бросается к нему, оказывается так близко, хватая его за шею. От его лица остались только глаза, а все остальное месиво, чертов хаос игл, начищенных до зеркального состояния.

- Что здесь произошло? Кто был здесь? Что ты видел?

Человек в его руках кричит не потому что ему больно, а потому что он напуган, ему страшно и Джейк видит, как прямо на его глазах начинают седеть его темные волосы.

- Чёрт!

Он ведь не скажет.

Джейк выпускает его, отбрасывает от себя, поднимаясь, оглядываясь, осматриваясь. Следы на земле говорят о том, что еще несколько минут назад тут топталось не меньше дюжины вампиров.

Этот парень ничего не скажет ему теперь. Они нашептали ему. И теперь хоть убейся, но тот будет говорить лишь то, что ему приказали сказать.

- Я ничего не видел! Не видел! Я помог тебе! Я ничего не видел!

Жаль что фокус с требованием забыть прежние указания не работает. Джейк отпускает человека. Его трясет от злости. Он оказался таким беспечным и позволил убить себя стайке людей. Обычных людей!

“Им есть за что ненавидеть таких как я!”

Он возвращается к нему, предупреждает его слабые попытки “бегства”.

- Ты видел женщину? Она должна была плыть на лодке!

Он описывает ее так подробно, как только может. Но этот Витор молчит, продолжает упираться и шепчет беззвучно одну и ту же фразу: “помог тебе!”

- Отвечай! Отвечай на мои вопросы!

Джейк отстраняется. Все без толку. Этот парень слишком слаб, он напуган и не может вспомнить то чего не видел.

- Не было лодки!

Джейк возвращается, наблюдает, как тот вновь пьет из фляжки. Он умрет, если ему не помочь -истечет кровью или умрет от болевого шока.

- Она шла на Север, к девяносто-пятой трассе! Говорила, что ей надо в Нью-Йорк!

- Почему вы ее отпустили?

Витор делает еще глоток, рассматривая теперь уже нормального парня.

- Мы убиваем только таких как ты, тварь! Все остальные вольны делать все, что захотят!

Тварь никак не реагирует на обидное прозвище. Он сомневается в том, что это была Алекс.

- С ней должны были быть дети. Мальчишка и девчонка.

- С ней был мальчишка! Во всем остальном - все в точности, как ты и описал. Темные волосы, зеленые глаза, пушка, мальчишка, пузо!

Пузо? Про живот Джейк ничего не говорил!

- Да! Она была либо толстой, либо беременной. Других баб - я не видел.

- Дарресон…

Я поднимаю глаза на вампира. Я готова вернуть ему его обращение, в котором нет ничего особенного, но тем не менее оно бесит меня, если им злоупотреблять.

Его лимит на сегодня закончился и всему виною шахматы, что стоят между нами. Я безбожно проигрываю уже третью партию, а у него, кажется, с каждой новой победой отшибает кластеры памяти - потому что он забыл как меня зовут!

Хуже, когда он обращается этим сексистским и обезличенным “женщина”, а это уже было в предыдущие два раза. Отдает востоком и временами, когда мы приравнивались к статусу “собственности”. Движимое имущество, черт побери!

- К тебе как после этого обращаться “мужчина” или может быть “мой господин”?

Раф съедает моего слона, поставив шах и мат королю.

- Мне очень нравится второй вариант.

Да, конечно! Черт! Нельзя быть такой тупицей!

- Дарресон... - передразниваю я его, старательно копируя интонации голоса.

- Чего ты злишься?

Я не злюсь. Просто хватит на сегодня. Я поднимаюсь из-за стола, чтобы налить себе кофе, перед этим опрокинув на доску оставшиеся фигуры. Я безнадежна. Не выиграла ни одной партии.. Это вторая причина по которой я не в настроении. Я умею проигрывать, но не обидно, когда на тебе ставят очередной крест.

- Ничего подобного и в помине нет, - говорю я ему, игнорируя поднявшегося из-за стола вампира, “выползая” с другого его края. - Не хочешь играть, так и скажи.

Фрискес лежит на полке со специями. Ради раскабаневшего кота пришлось переместить несколько банок с крупами и специями в другое место. Ему там нравится - никто из детей не в состоянии вытащить его оттуда, вдобавок он не мешает под ногами, ему тепло и он может наблюдать за приготовлением пищи в самой лучшей точке обзора.

- Надоело учить меня? Возьми и скажи!

- С чего ты это взяла?

Я тянусь за пачкой кофе, заодно почесав за ухом голубоглазого бандита. Воинственный кот до сих пор защищает меня от Рафаэля, пусть и не так рьяно как раньше - шипит и рычит со своего насеста.

- Только потому что я назвал тебя по фамилии?

- Нет, твой тон говорит о том, что я безнадежна.

Рафаэль встает рядом со мной, смотрит в иллюминатор на окончательно выглянувшее светило.

- Ты ошибаешься, но я считаю, что ты научишься быстрее, если у тебя будет дополнительный стимул.

В турку отправляются две столовые ложки кофе с горкой, черный перец на кончике ножа, а когда закипит вода и начнет подниматься “шапочка”, к ним отправится и мёд. Может показаться, что это несовместимое сочетание, однако это очень и очень вкусно. Этому способу приготовлению я научилась в Африке. Вкус совсем не такой как там, лишь эхо жаркого континента. Все из-за воды, сорта кофе и даже перца, но почему бы не попытаться вернуться в прошлое таким способом?

- Хм, - я усмехаюсь его предложению. - Я даже предположить не могу, что ты поставишь на кон.

- Все куда проще, чем ты думаешь. - Раф опирается на мойку рядом со мной, предлагая мне разглядеть как следует его затылок, макушку, уши и профиль. - Надо всего лишь выбрать то, что тебе делать не нравится.

О! Вот тут-то мои мысли и бросились в рассыпную.