- А ты?! - Алекс забирает протянутое ей короткое весло.

Слышен оглушающий треск, но Раф не отвечает Алекс, спешит вниз, не обращая внимания на вопросы, на летящие, свистящие над головой снаряды, задумываясь над тем, сколько же на самом деле отправлено беспилотников (а может даже истребителей) на их устранение. Он хватает полупустую бутыль с водой, предпочтя ее полным вариантам. Такую можно будет оставить в воде, чтобы она болталась на…

Потолок яхты прорезает ракета, выглядывая на него словно любопытный пёс в дыру забора. Искры так и сыпятся, а в следующую секунду раздается взрыв и его несет через крохотный клочок кают компании, ломая перегородки, в маленькую каюту с оставшимися “в живых” койками, на него наваливается все что было в позади: летит посуда, карты, радио, полки, части обшивки, осколки стекла, лестница, погружаясь острым краем в грудную клетку.

- Давай же, Раф! - хрипит он, отбрасывая бутылку в сторону. - Не время расслабляться!

Ему на мгновение становится легче, лодку ведет вперед, а потом все-таки отшвыривает обратно, холодная вода мигом заполняет пустое пространство, перемешивает начинку яхты, обжигает легкие.

Вампир ловит за ручку бутыль, подплывает к одному из открывшихся ящиков, выдергивая из него некогда приготовленную запасную ракетницу, вместе с запасом снарядов, закрепленных к ней скотчем. Раф чуть было не забыл об этом. Решил, что они не будут лишним, даже несмотря на те, что уже есть в спасательном наборе на плоту.

Рафаэль стремится наверх и не может выплыть, придавленный второй частью яхты, что стремительно погружается в воду, подобно пасти акулы, захлопывая свой зев. Дверь не поддается от давления воды не то сверху, не то снизу. Пространство так и кружит, Раф как будто внутри огромной бутылки с водой, которую трясут и трясут, не переставая взбалтывать ее содержимое.

- Это безумие, - выдыхает Джейк вместе с облачком пара.

Ветер на мгновение стих и он смог увидеть его. Джейк идет по побережью некогда белоснежного пляжа, сейчас грязного, серого, сильно замусоренного. Он как будто перенесся на несколько десятков лет назад. Тогда, вместо находящихся справа небоскребов, были только одни лишь болота, леса, колючие заросли, но вода всегда была ярко-голубой, как небо над головой в очень хорошую погоду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас же серое море покрыто белоснежными барашками волн и нет на нем ни одной лодки, корабля, плота или яхты. На берегу, завалившись на бок, лежат остатки лодок, катамаранов, поблекшие и сдувшиеся фигуры из парка развлечений. Суда все как один старые, потемневшие, с посеревшими остатками внутренностей, расколотые на половины, а где-то оставившие на земле свои носовые и кормовые части.

Они жалко-жалко машут ему обрывками парусов, поблекшими полосатыми лентами флагов, тентами и потерявшими цвет украшениями.

Он прошел, излазил вдоль и поперек каждый город, что отметила Алекс ярким фломастером на карте.

Майами в его списке последний. Это конец его пути.

Джейк всегда начинает осмотр местных “достопримечательностей” с пляжа, выискивая глазами хоть какое-то подобие судна, да и заканчивает тем же. Приходит на побережье, вглядывается в даль, находится на нем какое-то время, а потом следует дальше.

Алекс не было здесь, также как и в других городах. Однако Джейк обшарил и их. Встретил множество людей - кто-то был безумен, их, к слову, было большинство...

Все правильно - нормальным в этом мире не выжить. Другие были напуганы, третьи одичали, четвертые организовали свои собственные сообщества с четким, а где-то и жестоким сводом правил. Те, с кем ему удалось перекинуться парой слов, не видели даже кого-то отдаленно похожего на Алекс.

Ничего.

Он садится на песок, разглядывая серый горизонт, затем оглядывается на урбанистический пейзаж за спиной, убеждаясь, что сделанные им надписи легко читаются со стороны моря.

“Манхэттен” - огромные буквы коричневой краской украшают уродливые здания небоскребов с потекшими “глазами” окон. В них нет никого кроме монстров. Нет ничего похожего на убежище, которое организовал он сам.

Джейк оставил это послание в каждом городе. Ему кажется понятным, что следует делать Алекс, если она все же увидит их.

Ей нужно возвращаться домой. Джейку тоже. Но сначала он завернет в Джорджию. Подходит срок и Натали, если она не решила родить раньше указанных природой девяти с половиной месяцев. Ей понадобится помощь того, кто смыслит в этом деле куда больше чем простой человек или он, Джейк - профессор ненужных дисциплин экономики и философии.

Джейк не знает, что заставило его пробежать мимо Атланты. Вся его жизнь в последние шесть с половиной недель превратилась в непрекращающееся движение, стремительный бег и внимательное изучение местности.

Он врывается в занесенный снегом Нью-Йорк, несется по сугробам, натыкается на спрятанные под ним машины, злится, эхо бьется о стены, теряется между коробок, смешивается с завывающим ветром. Джейк перескакивает, преодолевает препятствия, вновь попадает в них, идет по крышам, игнорируя в намеченном маршруте, попавшийся на глаза, отель Хилтон.

- Зак! Натали!

Джейк осматривает пустое жилище, в этот раз лишенное монстров. Он идет в детскую, где в свое время успел обосноваться мальчик, но там тоже пусто. Джейк выдыхает, обрадованный тем, что в ответ ему не достается “нет-нет-нет!”. Ему вовек не забыть этих криков, не выбросить из памяти темных глаз налитых кровью, таких безумных, больных и пустых.

Тук! Тук! Тук!

Звук доносится как будто бы с крыши. Очень похоже на то, что железка, раскачиваемая ветром, гремит о стену.

Все замолкает, а потом вновь повторяется. Очень слабо.

Тук! Тук!

Теперь он не такой звонкий.

Тук.

“Или мне хочется так думать!”

Интуиция, какое-то предчувствие, осознание, что не все так просто, не дает ему уйти из дома сразу. Он обходит квартиру за квартирой, наконец добирается до запертой крыши.

- Твари! Ненавижу вас! Не дамся!

Выстрел. Еще один. Еще и еще. Пули свистят, отскакивают от стен, застревают в металле двери и теряются в темном коридоре.

- Зак! Это я!

Все замолкает, но потом еще одна пуля проходит в опасной близости от его лица. Джейк срывает шапку. Он ведь сам на себя не похож! Он совсем не заботился о внешнем виде за все время своего путешествия.

- Прекрати стрелять! Это я!

- Джейк!

Это действительно мальчик. Он не сразу, но все-таки находит его на кажущейся пустынной крыше.

- Твою мать! Что тут произошло?!

Тот замирает, смотрит на него еще несколько секунд, а затем роняет голову себе на руки, так и не выпустив когда-то найденной Джейком охотничьей винтовки.

- Нет, парень! Не вздумай умирать!

Джейку приходится повозиться, чтобы вытянуть его из картонного укрытия, обустроенного между рядами солнечных батарей. Мальчик похож на бомжа, которыми в свое время был полон Нью-Йорк. В особо холодные зимы, когда стужа забиралась в парки, сгоняла их с малых свалок, из-под продуваемых пролетов под мостами, город кишел ими. Картон, газеты, выпивка, дешевые сигареты, бездомные псы и облезлые коты - были их вечными спутниками, помощниками в борьбе с холодами.

- Давно ты здесь?

Он приходит в себя, шепчет что-то обескровленными губами.

- Нэт! Где она? - он вновь теряет сознание. - Шесть дней.

Он несет паренька вниз, укладывая на многострадальный диван, оглядывается, принимается ломать мебель, рвать книги, бросая их страницы на камни, покрытые толстым слоем сажи и совсем тонким золы.

“Куда делась бочка?”

В доме порядок, но кое-чего не достает - с полок пропали продукты, отсутствует вода, проводка оборвана, в рожках люстры не хватает ламп, исчез обогреватель и небольшая печка из жерла камина. Кто-то очень сильно постарался, чтобы Джейку некуда было возвращаться.