Срезать солнечный колокольчик струной нельзя, его надо вырвать вместе с корнями и очень аккуратно. Несмотря на то, что разлом стремительно схлопывается, я сохраняю спокойствие. Спускаюсь до цветка и осторожно выковыриваю его из почвы вместе с камнями. Окружаю астральным сферическим щитом и только затем убираю в карман.

Как можно быстрее выбираюсь обратно на край обрыва. Увидев меня, Щелкунчик говорит:

— Дуг. Нам опа.

— Не сегодня. Спрячься.

Малыш послушно возвращается в мою душу, а я со всех ног бегу к выходу. Земля под ногами трясётся, снег стремительно тает, превращаясь в рыхлую кашу, в которую проваливаются ноги. От жуткого скрежета сводит зубы. Разлом вот-вот схлопнется, совсем немного осталось!

На ходу вытягиваю ману из кристалла в кармане и ускоряюсь. Бежать далеко, а перед порталом, как назло, встало несколько ледяных големов.

Не обращаю на них внимания и врезаюсь в толпу, как грузовик. Големы разлетаются в разные стороны и рассыпаются на куски, но тут же собираются обратно. Те из них, чей очаг не выпал на снег. А один из монстров хватает меня за рюкзак и вместе со мной оказывается снаружи разлома.

— Ты чего здесь забыл, ледышка? — спрашиваю я, угощая его ударами кулаков.

Ледяные големы, хоть и считаются монстрами высокого уровня, но являются одними из самых слабых. Серьёзно, ну не может же быть лёд крепче камня. А про лавовых големов вообще молчу, его голыми руками не побьёшь. То есть я-то могу, когда надет астральный доспех, но не люблю это дело.

Ну а ледяной голем — отличная боксёрская груша. Правда, одноразовая.

Отряхнув руки от холодной воды и крупиц льда, подбираю очаг и призываю Щелкунчика.

— Рассказывай.

— Ну-у… Вот.

Икнув, он выплёвывает сердце разлома. Так я и думал. Зимний великан — достаточно мощная тварь, чтобы таскать его в себе. А за аурой самого великана я не почувствовал биение сердца разлома.

Сейчас сердце потеряло свою силу и выглядит просто как большая чёрная жемчужина. С другой стороны — монстрик сделал полезное дело. Целое сердце разлома стоит кучу денег, ведь их очень редко удаётся вытащить неповреждёнными. Но это всё равно не оправдание.

— Пости, — мямлит Щелкунчик.

Вздохнув, сажусь рядом с ним на корточки и говорю:

— Повторяю правила. Ты ешь только то, что я разрешаю. Про такие штуки я тебе говорил, что нельзя. Мои вещи нельзя, если я сам не прошу. В разломах вообще ничего нельзя, если я не разрешаю! Запомнил, нет?

— Помнил, — виновато бормочет монстрик.

— В прошлый раз ты тоже так говорил. Если будешь нарушать правила — выгоню. Я не шучу, оставлю тебя где-нибудь в разломе и живи сам по себе.

— Не-не! Друг! — жалобно вопит Щелкунчик и подбегает, чтобы прижаться ко мне.

Покачав головой, глажу по его мягкой шёрстке. Ну как на него злиться? Милашка же.

Однако я не шутил. Если он продолжит подобным образом косячить — где-нибудь оставлю. Польза от него бесспорная, но я лучше лишусь безразмерного живого рюкзака, чем мы оба помрем где-нибудь в разломе.

— Ладно, всё. Пошли, надо сложить всю добычу в машину. Потом поедем на базу, а потом домой.

— Омой! — радуется Щелкунчик и первым бежит вперёд, перескакивая с кочки на кочку.

Я тем временем проверяю, что с солнечным колокольчиком всё в порядке, и затем иду следом. Думаю, не позвонить ли командору насчёт этого ингредиента, но потом решаю, что лучше побеседую лично. Маленький цветочек у меня в кармане стоит целое состояние, его судьбу лучше обсудить с глазу на глаз.

Пока выбираюсь с болота, по дороге убиваю ещё нескольких монстров. Их тут реально полно, и это совершенно не удивительно. Столько разломов в одном месте я и в прошлой жизни не видел, даже когда прибытие Пожирателя миров было на носу. А в те времена не только разломы открывались целыми гроздьями, но и случалось кое-что похуже.

Проще говоря, рядом с моим поместьем действительно творится аномальная хрень. Надо будет разобраться из-за чего. Не хочется, получить такой же сюрприз, когда я отстрою поместье и приведу свои земли в порядок.

Свою задачу я выполнил — оценил обстановку и понял, что для возврата родового гнезда мне нужна не только куча денег, но и куча сил. Даже для того, чтобы пробиться в поместье, придётся хорошенько постараться. А внутри той титанической башни наверняка будет столько монстров высокого уровня, что даже я могу охренеть.

Это же явно не просто какая-то башенка. В ней либо жили могущественные архимагистры, либо это было обиталище какого-то бога, что не сулит ничего хорошего. Рядом с богами всегда отирается много неприятных существ.

Ставлю на второе. Что размеры, что количество энергии говорят о том, что когда-то в этой башне восседало божество. Почти наверняка погибшее, потому что иначе эта башня не стояла бы в разломе.

Ладно, как войду — разберусь. На сто процентов я уверен в одном, в том, что сердце этого мега-разлома находится внутри башни. Я был бы не прочь оставить себе кучу личных разломов, чтобы иметь постоянные угодья для охоты и добычи магических ресурсов, но увы, слишком нестабильная структура делает разломы непригодными для такого. Да и освоить родовые земли невозможно, пока они есть.

Так что придётся мне забраться в эту башню и всё закрыть одним ударом.

К тому же, не хочу, чтобы по моим землям постоянно шастали браконьеры. А они здесь шастают и ещё как.

Почему я в этом уверен? Да потому что прямо сейчас вижу отряд придурков, которые выходят из разлома, нагруженные добычей!

Свищу им и кричу:

— Эй! Привет! Вы Монстроеды, не?

Придурки резко поворачиваются и наставляют на меня стволы. Стрелять не спешат. Мой комбинезон весь перепачкан, амулет я прикрыл лямкой рюкзака. Сказать, что я Страж, с первого взгляда нельзя.

— А ты кто? — спрашивает самый здоровый из них.

— Фокусник. Хочешь, фокус покажу? — интересуюсь я, приближаясь.

— Слышь, давай без приколов. Ты кто такой? — угрожающе басит здоровяк.

Игнорирую его вопрос и говорю:

— Интересный фокус, тебе понравится. Вот смотри.

Выпускаю струну и крепко обхватываю то, что у браконьера между ног. Его глаза вылезают из орбит, а палец дрожит на спусковом крючке.

— Сейчас ты мужчина, а через секунду можешь перестать им быть. Классный фокус, правда? Прикажи своим бросить оружие, и я не буду доводить трюк до конца. Может быть.

— Пацаны. Бросьте пушки, — напряжённым голосом говорит здоровяк и первым кидает винтовку на землю.

— Пахарь, ты долбанулся⁈ Чо с тобой? — недоумевают его дружки.

— Вы делайте, что сказано, если не хотите, чтобы ваш Пахарь в доярку превратился, — усмехаюсь я.

— Давайте, бросайте!!! — во всё горло орёт здоровяк, чувствуя, как я плотнее стягиваю удавку на его достоинстве.

— Твою мать, зачем? Что происходит⁈

— Он меня за яйца держит, — сознаётся Пахарь.

Остальные браконьеры, переглянувшись, подчиняются. Подумали, наверное, что я маг и применил какое-то хитрое заклинание кастрации. Не уверен, что такие есть, но это и не важно.

— Щелкунчик, слопай их оружие, — приказываю я.

Малыш, который всё это время прятался от чужих людей в кустах, выбегает. Открыв пасть, он как экскаватор сгребает с земли всё, что там лежит, и чуть не откусывает ступню одному из придурков. Они не слишком удивляются монстрику — у некоторых магов тоже есть питомцы, это, в принципе, не редкость.

— Слышь, мужик, отпусти. Давай спокойно побеседуем, — стирая пот со лба, просит Пахарь.

— А мы разве не спокойно беседуем?

— Отпусти, мы же безоружны! Будь человеком! — умоляет он.

Ладно, решаю сжалиться. Как мужчина, я его вполне понимаю. Страшно за свои коконосы.

Убираю струну, но оставляю её неподалёку. И не напрасно. Почуяв свободу, Пахарь облегченно выдыхает, а в следующий миг орёт:

— Мочи его!

Бросается вперёд, выхватывая откуда-то из-за спины широкий нож. Остальные, секунду помедлив, кидаются следом. Блин, точно, придурки.