Чрезвычайно сильно раздражает то, что Зверев запустил свои руки в дело, на котором Кравченко надеялся разбогатеть. Дело не только в гостинице, вообще во всём. Командор собирался единолично наслаждаться плодами Крепости ночи, и он сделал всё, чтобы выжать максимум денег из этого разлома.

Он ведь не только зарабатывал на сдаче коек и мест на парковке. Ему принадлежала часть кафе, в которых кормились Стражи. Не говоря уж о том, что он ухитрялся утаивать часть трофеев и продавать их налево.

Очень опасное дело, смертельно рискованное. Если кто-нибудь узнает, командора не просто выгонят из ордена. С огромной долей вероятности его повесят, как вора, а его семью лишат дворянства.

Но прибыль стоит того. На тайном банковском счёте в Швейцарии у командора лежит уже столько денег, что можно не работать до конца жизни.

Однако он хочет не просто жить, не работая. Он мечтает жить в роскоши, и для этого нужно гораздо больше средств, чем есть сейчас.

Потому-то он и заключил тайный договор с Монстроедами. Второй портал в Крепость ночи был обнаружен уже давно, почти сразу после появления. И командор сразу же лично наведался туда и поставил артефакт-глушилку, пока аналитики ордена не успели внести портал в информационную базу. Считалось, что он сразу же закрылся, и Николай Васильевич позаботился о том, чтобы все сведения о нём были стёрты.

А после этого он сделал почти то же самое, что сделал Зверев для того, чтобы уничтожить лагерь. Он взял пленного Монстроеда и отправил к своим, а затем заключил соглашение с Олегом, руководителем местной группировки.

Монстроеды, как ни странно, честно соблюдали договорённость и всегда исправно платили долю. Да, иногда они убивали Стражей. Но Стражи ведь и так постоянно гибнут в разломах, ничего страшного в этом нет! Командор успокаивал свою совесть тем, что платил солидную компенсацию семьям погибших и считал, что делает всё правильно.

Но теперь всё изменилось. И чем сильнее Андрей Зверев вникал в дела Крепости ночи, тем более серьёзными становились перемены.

Покачав головой, Николай Васильевич остановился у окна и начал бормотать себе под нос:

— Ссориться с ним точно нельзя. Он же меня по стенке размажет! Противно самому себе такое говорить, но это правда. Слухи говорят, что он даже Фурина одолел в бою. А я слабее Фурина! Мне против Зверя точно не выстоять.

Скривившись, командор задёргивает шторы, оставаясь в темноте. Садится за стол и складывает пальцы домиком, глядя в одну точку.

— Значит, всё-таки придется сотрудничать. Буду исправно платить ему всю долю по договору, и не буду нагревать его, как собирался. Конечно, нет ничего сложного в том, чтобы подкидывать ему поддельную статистику добычи и так далее… Но ведь если он узнает, то может и разозлиться. Потянет за эту ниточку и вскроет мои прочие дела. Скупой платит жизнью. Чутьё у него, как у охотничьей собаки! Однако иметь такого опасного партнёра мне тоже не хочется. Надо подумать, как бы избавиться от него… И чем скорее, тем лучше.

Российская Империя, Санкт-Петербург. Съёмная квартира барона Зверева.

Хорошо дома. Особенно когда в углу больше никто не сидит и не канючит — то пожрать ему, то в туалет, то размяться хочется. Теперь Антон отправится туда, где ему и место, в тюрьму.

Я, как и обещал, поговорил с командором, чтобы бедолагу посадили отдельно от других монстроедов. Дмитрий Сергеевич обещал договориться, чтобы Антона отправили в обычную тюрьму. Возможно, даже общего режима, за оказанную помощь.

Ладно, теперь его судьба уже не моё дело.

Утром, как всегда, отправляюсь на пробежку. Бежим вместе с Щелкунчиком, вызывая удивлённые взгляды людей, которые прогуливаются с собаками. Монстрик плотоядно глядит на псов, но сожрать их не пытается, даже когда на него лают.

Я ничего не говорю Щелкунчику. Заранее предупредил его, что лопать собак нельзя точно так же, как и людей. Теперь смотрю, насколько хорошо он запомнил правила. Пока вроде слушается, молодец. Только разок разинул пасть на тойтерьера, но легонько получил струной по заднице и сразу передумал есть собачонку.

Когда заканчиваем пробежку, я отзываю Щелкунчика и приступаю к упражнениям на турниках. Когда я уже почти закончил, в кармане звонит телефон. Повиснув на одной руке, достаю аппарат из кармана.

Ух ты, это же частный детектив, которого я нанял следить за Светлаковым. Неужели что-то нашёл?

— Слушаю, — отвечаю я и начинаю подтягиваться на одной руке.

— Доброе утро, ваше благородие. Надо встретиться.

— Получилось что-то найти?

— Да. Не телефонный разговор. Приезжайте ко мне в кабинет.

— Хорошо. Через час буду, — говорю я и кладу трубку.

Блин, а подтягиваться на одной руке прикольно! Почему я раньше не пробовал?

Сделав несколько повторений, меняю руку. Несмотря на то, что мне хочется поскорее поехать к детективу и выяснить, что он узнал, довожу тренировку до конца, а затем бегу домой.

Быстро принимаю душ, переодеваюсь и еду. Завтракаю на ходу, заскочив по дорогу за шавермой. Есть тут одна кафешка недалеко от дома, там готовят просто божественные свитки с шикарным гранатовым соусом.

Когда стучусь в дверь кабинета, детектив осторожно выглядывает. Убедившись, что в коридоре больше никого нет, пускает меня внутрь.

— Ещё раз доброе утро. Присаживайтесь, — говорит он.

— Давайте сразу к делу, — прошу я.

— Сначала гонорар, — усевшись за стол, детектив сцепляет руки в замок.

— Я же вам уже заплатил!

— Ваше благородие, простите, но вы невнимательно читали контракт. Это был аванс. Основная сумма вот, — мужчина достаёт из сейфа наш договор и тычет пальцем.

Мои брови в очередной раз теряются на затылке. Охренеть, да я не за каждую зачистку разлома столько зарабатываю, и рискую при этом жизнью!

Ладно, ладно. Детектив тоже рисковал жизнью. Если б Светлаков заметил слежку, то его гвардейцы мигом бы расправились со шпионом. Вполне возможно, что пытали бы перед смертью, заставляя рассказать, кто его нанял.

Так что, задушив внутреннюю жабу, перевожу нужную сумму.

— Надеюсь, вы действительно узнали что-то полезное, — говорю я.

— Узнал. Не уверен, что эта информация придётся вам по душе, зато это правда. Итак, ваш барон Светлаков в сговоре с графом Ярыгиным. Вчера вечером у них состоялась тайная встреча, на которой они обсуждали именно вас, Андрей Алексеевич. Из разговора ясно, что Светлаков специально помог вам восстановить род, чтобы Ярыгин мог выставить долг. Если вы отдадите деньги, Светлаков получит долю. Вот запись их беседы, прошу, — детектив выкладывает на стол карту памяти.

Тут же вставляю карточку в телефон. На ней нет ничего, кроме видеоролика, который длится полчаса. Качество видео ужасное, но разглядеть барона и графа можно. Кроме того, прекрасно слышно их голоса. Отрывками просмотрев запись, я убеждаюсь, что детектив не врёт.

Твою-то мать! Альберт Геннадьевич, ну ты и подлюга! Не зря мне казалось, что он слишком добрый. Наши рода были союзниками, я хочу снова дружить, позволь помочь… Ага, как же. Сволочь, всё это было лишь затем, чтобы потребовать с меня денег.

Полагаю, Светлаков узнал, что я успешно зачищаю разломы и всегда возвращаюсь с богатой добычей. Понял, что деньги у меня есть, и решил нажиться.

— Спасибо, — говорю я детективу, убирая телефон.

— Пожалуйста. Если что, мы с вами не знакомы, — отвечает тот.

Кивнув на прощание, я почти бегом выхожу из кабинета и сажусь за руль. Меня наполняют азарт и предвкушение. Аж мурашки по коже, когда представляю, как барон Светлаков будет передо мной оправдываться.

Надеюсь, у него хватит ума не попытаться меня убить. Потому что я в таком случае просто уничтожу всю его гвардию и его самого. Причём на вполне законных основаниях.

Набираю его номер и говорю:

— Альберт Геннадьевич, здравствуйте! Вы дома? Нам надо срочно поговорить!

— Здравствуй, Андрей. Да, я дома. Что-то случилось?