— Давай посмотрим в воде, — предложил ученик. Учитель угрюмо кивнул.

Офицер железнодорожной полиции попытался воспрепятствовать им, но Римо, бросив: «Некогда», — ухватил его за плечи и повернул так, что полицейский завертелся на месте как юла.

Когда офицер пришел в себя, Чиун и Римо уже скрылись под водой.

В свете прожекторов темная заболоченная бухта выглядела весьма зловеще. Казалось, в глубине скрывается что-то жуткое, и оно вот-вот выпрыгнет и набросится на людей.

Вода сомкнулась над головами Римо и мастера Синанджу, и они поплыли, пересекая медленно перемещающиеся вертикальные пучки света. Им были хорошо видны лежащие на илистом дне вагоны.

Один из вагонов затонул полностью и теперь напоминал аквариум. Бледные лица прижимались к стеклам. Кое у кого глаза были закрыты, как будто эти люди дремали у окон. Лица других перекосились в предсмертной гримасе. Вот блеснули налитые кровью белки глаз огромного негра: маленькая рыбка спокойно проплыла мимо его приоткрытого рта.

Строго следя за дыханием, Римо с Чиуном плыли от окна к окну, стараясь заглянуть внутрь вагона. Знакомого лица не было. Самые обыкновенные люди, думал Римо. Они просто, как всегда, ехали домой или по делам. А теперь они мертвы и погребены в железной клетке под водой, и только потому, что им не хватило сил выбраться наружу.

Римо не прочь был вытащить тела, но вспомнил требование Смита не привлекать внимания. Обычно Римо не задумываясь поступал так, как ему хотелось. Но теперь Смит, похоже, мертв, и Римо решил исполнить его волю.

Краем глаза он вдруг уловил какое-то движение, повернул голову и заметил, что Чиун открыл дверь вагона. Наружу вырвались остатки воздуха. Мастер Синанджу скользнул внутрь. Ученик последовал за ним.

Они проплыли вдоль вагона, усиленно тараща глаза, чтобы хорошенько все разглядеть в пробивающихся сверху лучах тусклого света. Там, где было слишком темно, мастера Синанджу ощупывали холодные лица, стараясь представить себе их черты.

Величественного Харолда У. Смита в этом вагоне не было. Не исключено, что глава КЮРЕ погребен в другом.

Они проплыли к выходу, оставив мертвых там, где их настигла смерть. Последний долг им отдадут другие.

Выплыв на поверхность, друзья переглянулись.

— Наверное, нам надо в городской морг, — сказал Римо.

Чиун кивнул.

Они выбрались на берег, вышли на покореженную железнодорожную колею и подошли к локомотиву. Катастрофа произошла оттого, что поезду преградила путь какая-то желтая металлическая махина.

— Похоже на бульдозер, — заметил Римо.

Учитель с сомнением посмотрел на смятую груду металла.

— Для чего используется такой урод?

— Он перемещает перед собой массу земли.

Чиун нахмурился.

— А что он делал на рельсах?

— Откуда я знаю! Может, здесь переезд.

— Здесь берег моря. Никакого переезда не было и нет.

— И правда, — согласился Римо. — Пойдем.

— Постой. — Чиун поднял с земли какую-то измятую металлическую штуковину и поднес ее к свету. На ней блестело название фирмы и ее эмблема — четыре полукруга, заключенные в окружность.

— Наверное, фирменный знак, — предположил Римо.

— Машина японская. Здесь написано «Хидео».

— Ну и ну? Бульдозер японский?

— Интересно, что делал японский бульдозер на этих рельсах? — задумчиво протянул Чиун.

— Ладно, пусть он японский, нам-то что? Идем. Надо спросить в морге.

Железная эмблема скользнула в широкий рукав кимоно Чиуна. Римо хотел было возразить, но решил, что гнутая железка не помешает их поискам.

В городском морге им объявили, что они опоздали.

— Что значит опоздали? — не понял Римо.

— Тело погибшего Смита уже забрали, — равнодушно отозвался служитель морга, просмотрев таблички, привязанные к ногам трупов.

— Кто его забрал? — спросил Чиун.

— Тоже некто Смит. Кто же еще?

— Куда увезли тело?

— Понятия не имею. В морге трупов полным-полно. Куда их увозят родственники, меня не касается.

Отведя учителя в сторону, Римо сказал ему на ухо:

— Может, оно — то есть он — у миссис Смит?

— Надо сначала убедиться, — прошептал в ответ Чиун.

Римо спросил служителя:

— Того Смита звали Харолд?

— Как будто так.

— Важно знать точно.

— Да-да, Ховард.

— Я сказал — Харолд.

— Харолд, Ховард, кто его знает... Поговорите с его родными. У меня работы выше головы!

— Последний вопрос, — не отступался Римо.

— Да?

— Куда отвозят раненых?

— В госпиталь святой Марии.

В госпитале святой Марии им ответили, что раненый по имени Харолд В. Смит к ним не поступал.

— Вы уверены? — переспросил Римо дежурную сестру.

— Никаких Смитов нет, — ответила та. — Справьтесь в морге.

— Мы справлялись.

— Значит, тело еще не подняли. Наверное, всю ночь будут работать.

Римо со вздохом поблагодарил.

Выйдя из приемного покоя, мастера Синанджу несколько минут молча стояли под черным летним небом, усыпанным яркими звездами.

— Трудно поверить, что его нет, — выдавил наконец Римо.

— Да, — согласился Чиун.

— И что теперь?

— Надо ехать в Вашингтон.

— А как же соболезнования миссис Смит?

Старик кивнул.

— Да, конечно.

Ученик посмотрел вверх, на звезды.

— Не верится, что он мертв.

Глаза Чиуна сурово сверкнули.

— Я понимаю, Римо. Очень тяжело потерять первого Императора.

— Да. Казалось, что он будет жить всегда.

— Все умирают.

— Просто кажется, что это неправда.

— Смерть — самая последняя реальность, — важно изрек мастер Синанджу.

И они двинулись в путь.

Доктор Харолд В. Смит поверить не мог, что все еще жив. Нос у него заложило. Легкие раздулись, как бурдюки с вином. Он кашлял, из ноздрей текла соленая вода. Суставы ломило. Когда он открыл глаза, по ним немилосердно полоснуло светом, и они тут же закрылись снова.

Мало того, какой-то идиот уже объявлял его мертвецом.

— Привяжите к нему табличку и отправьте в морг, — послышался рядом чей-то равнодушный голос.

Смит попытался возразить, но изо рта только вытекла тоненькая струйка воды.

— Он шевельнулся! — донесся до него женский голос.

— Рефлекторное движение, — отозвался тот же равнодушный голос.

— Но...

— Я врач. И не спорь со мной! Привяжите к ноге табличку и отправьте отсюда. Те, кого можно спасти, ждут своей очереди.

— Хорошо, доктор, — тихо откликнулась невидимая сестра.

Человек удалился: шаги постепенно затихли вдалеке. На том человеке туфли с мягкими подошвами, или он ступает по мягкой земле.

Смит попытался кашлянуть, но безуспешно. Голова у него кружилась. Глаза оставались закрытыми, и он видел только непроницаемую тьму, но даже эта черная пустота бешено вращалась.

Когда вращение наконец прекратилось, глава КЮРЕ чувствовал себя вконец измученным. Зато стала возвращаться память.

Он припомнил мерный стук колес. Изумление, застывшее в глазах пассажиров, когда люди попадали с мест, как тряпичные куклы, сменившееся затем гримасами ужаса.

Потом свет погас, и вагон погрузился в темноту. Только тогда прозвучал первый пронзительный крик. Но тут же оборвался, словно кричавшего обезглавил нож гильотины.

После этого Смит неожиданно утратил равновесие — вагон накренился набок и... ухнул вниз.

Наступила жуткая тишина. Скрежет металла оборвался.

Только тут стало ясно, что вагон погрузился в воду.

Последний толчок. Железная громада опустилась на дно.

Глава КЮРЕ развел руки в стороны, желая как-то сориентироваться, и ударился головой о спинку сиденья, которая располагалась теперь под совершенно неожиданным углом. В глазах Смита запрыгали искры, но вот они исчезли, и все стало на свои места.

Он потянулся к окну. Нащупал железный рычаг, неизвестно, верхний или нижний. Рванул на себя, и круглая резиновая пломба оказалась у него в руке.