Только черная плоская поверхность, отражающая свет фар. Неслабое впечатление! Но Фрэнсис К. Слэттери знает, что ему делать.

— Выехало подкрепление, — сообщил по переговорному устройству диспетчер.

— Вас понял, — отозвался полицейский.

Достав из кобуры пистолет, он осторожно выбрался из машины. Когда имеешь дело с самураем, неосмотрительность может дорого обойтись.

Медленно, чтобы не показать, что он напуган, Фрэнсис двинулся к броневику. Кстати, на пассажирской дверце была изображена какая-то абракадабра. Вполне возможно, японская.

Он постучал в окно со стороны пассажирского сиденья и железным голосом потребовал:

— Опустите стекло, сэр.

Самурай очень медленно повернулся и уставился на Слэттери — если только безликий черный овал способен на такое.

— Немедленно опустите стекло! — повторил патрульный. — Ваши водительские права и технический паспорт.

За долгие годы службы Слэттери на опыте понял, что полицейский никогда не должен выказывать страх или смущение. В правой руке он сжимал пистолет, однако держал его вне поля зрения самурая. Пока следует соблюдать учтивость.

Но самурай, по-видимому, не испытывал ни малейшего желания вести игру по правилам. Он по-прежнему не двинулся с места.

«Ладно, если так, хватит, повеселились. Теперь поговорим серьезно».

Слэттери навел дуло пистолета на противника.

— Немедленно выйти из машины!

С этим требованием самурай согласился и вышел так быстро, что Слэттери едва успел опомниться.

Дверца водителя не открывалась. Просто самурай оказался... снаружи. Теперь он приближался к полицейскому. Черные пластины, из которых состоял его панцирь, зловеще хлопали при каждом шаге.

— Стоять!

Самурай уверенно двигался вперед, словно пистолет в руке полицейского был всего лишь игрушкой.

— Стойте! Или я открою огонь. Я не шучу.

Самурай приближался. Когда он пересекал поток света фар, латы его заблестели, и он показался Слэттери похожим на гигантского двуногого черного жука. Шагал он очень целеустремленно.

Фрэнсис дважды выстрелил.

И оцепенел от ужаса, увидев, что кошмарный японец продолжает на него надвигаться. Тогда он трижды выстрелил в голову мерзавца. Пистолет дрогнул в его руке, когда он нажимал на спусковой крючок.

Дьявольский самурай приближался так же спокойно, сосредоточенно и хладнокровно, как монстр из старого фильма ужасов. Безликая фигура, которую не испугать и не остановить.

Слэттери отступил к заграждению у дороги, отшвырнул отработанную обойму и зарядил новую. Пистолет снова взревел, разбрасывая повсюду вспышки огня. Одна из пуль ударила в короткое черное лезвие меча, блеснувшего в руках у самурая.

Клинок взметнулся вверх, самурай как бы поигрывал им, наступая на врага.

Пистолет Слэттери умолк. Полицейский отбросил опустевшую обойму в сторону.

Лезвие меча резко опустилось на плечо Фрэнсиса, и его правая рука отделилась от туловища. Словно отрезанный шматок ветчины.

Исполненные ужаса глаза Слэттери проследили, как кусок его плоти шлепнулся на землю.

У ног патрульного валялось теперь что-то похожее на очень большой куриный окорочок, завернутый в материю цвета хаки.

Мертвая кисть все еще сжимала пистолет, и палец рефлекторно нажал на спусковой крючок. Но безрезультатно. Просто рука еще не знала, что жизнь уже окончена.

Через секунду на нее рухнуло грузное тело.

Много повидал на своем веку Фрэнсис К. Слэттери. А теперь ему довелось увидеть, как закованный в черные доспехи самурай сел за руль патрульной машины и двинулся вперед.

А больше он не увидел ничего. Потому что скончался.

Еще через некоторое время его тело обнаружил на обочине экипаж другой патрульной машины.

Час спустя нашелся и служебный автомобиль Слэттери. Рядом с ним лежал труп подростка из местных. Казалось, нож гильотины скользнул мимо его шеи и рассек тело вдоль талии.

Машину парня отыскали в Пенсильвании, неподалеку от железнодорожной станции в Рэдинге. Местные власти пришли к выводу, что убийца угнал очередной автомобиль. Но, поскольку мертвого тела поблизости не оказалось, полиция не выяснила, чью тачку следует разыскивать.

Правда, рядом с оставленной машиной находилась будка телефона-автомата. Снятая с рычага трубка почему-то болталась на шнуре.

Никому и в голову не пришло, что в преступлении замешан самурай в черных доспехах.

В руках полиции не осталось улик, позволяющих разоблачить убийцу.

Когда Чиун с Римо вернулись домой, мастер Синанджу настоял, чтобы ученик трижды объехал вокруг Замка Синанджу.

— По-моему, все абсолютно чисто, — недовольно буркнул Римо в конце третьего круга.

— Надо быть готовым ко всему. Никогда не знаешь, чего ждать от ронина. Эта тварь умеет подкрадываться получше ниндзя, — со вздохом отозвался кореец.

На стоянке Чиун первым вышел из арендованного автомобиля и в первую очередь осмотрел окна дома. Несколько окон на верхнем этаже оставались открытыми.

Затем он тщательно обследовал обе двери, прежде чем позволил Римо отпереть входную.

Даже после этих мер предосторожности они не вошли, а еще постояли у входа, всматриваясь и вслушиваясь в темноту.

Сердцебиения или каких-либо других признаков присутствия чужака они не обнаружили. Чиун вошел первым.

В прихожей мастера разделились, чтобы обследовать весь дом, договорившись встретиться в часовне.

Когда оба они оказались в помещении для медитаций, кореец указал на телефон. Автоответчик подмигивал красной лампочкой.

— Смотри, Римо!

— Наверное, Смит, — отозвался тот и ринулся к телефону.

Учитель преградил ему дорогу.

— Ты в своем уме? Смит умер.

— Ах да! Я и забыл. Тогда кто же? Больше мы никого не знаем.

— Это ронин. Он проверяет, дома ли мы. Он хитер, Римо. Смотри, не попадись в ловушку.

— Призрак звонит по телефону?

— Он угнал твоего дракона. Если он может управлять одной адской штуковиной, которую изобрели белые, почему бы ему не покрутить диск другой?

— А откуда он узнал наш номер?

— А откуда он узнал, где мы находимся, чтобы напасть на меня? — рассердился Чиун. — Призракам ведомы секреты тьмы. Таково одно из их основных преимуществ. Они повсюду проникают незамеченными, не вызывают подозрений у смертных. И очень хитры. Нам негде спрятаться.

— Знаешь, если у этого ронина хватает мозгов, чтобы пользоваться автомобилем и телефоном, то вряд ли он тысячелетиями разыскивал нас на дне Атлантического океана. Не верится мне что-то.

— Ронины противоречивы, Римо. Неудивительно, что рассудок его помутился. Он прошел через века унижений и страданий.

Римо не сводил глаз с мигающей лампочки автоответчика.

— Может, Смит позвонил нам еще до крушения?

— Из поезда? Не смеши меня, Римо.

— В поездах теперь тоже есть телефоны. И даже в самолетах.

— Это ронин, — стоял на своем Чиун. — Он умен, очень умен.

— Ну да, и при своем уме не понял, в какой стороне Америка, — хмыкнул Римо.

Старик смерил его задумчивым взглядом.

— Ты не можешь смириться с тем, что ушел твой Император.

— Да, все еще не могу поверить, что Смитти не стало.

— В наших сердцах он не умрет. Мы будем помнить Смита и тогда, когда кости его найдут вечное успокоение в земном прахе. А теперь не думай о нем. Пора собираться.

Чиуну не составило труда вытолкать ученика из комнаты — ведь Римо и сам все прекрасно понимал.

Через двадцать минут на горизонте появилось солнце.

Наверху звонил телефон.

Чиун встал и громко заявил:

— Не вздумай подниматься наверх, Римо. Я знаю, о чем ты думаешь.

Из прихожей тут же донеслось:

— Чиун, я в ванной.

— Там и оставайся. Не смей подходить к телефону.

— Да кто может нам звонить в такое время? — удивился Римо.

— Неуспокоенный дух не знает отдыха. Не станем отвечать чудовищной твари.