Харолд В. Смит вызвал из памяти компьютера поступившие на тот момент данные о катастрофе в Мистике и перебросил их в обширный файл, посвященный «Амтраку».

Только через двадцать с лишним минут он вспомнил о том, что надо бы позвонить жене.

— Я жив и здоров, — отчитался муж, не желая тратить время на приветствия.

— Я и не сомневалась, Харолд, — произнесла в ответ сонная миссис Мод.

— Поезд, которым я возвращался, сошел с рельсов, но со мной все в порядке.

— Какой кошмар!

— Со мной все в порядке, — повторил Смит.

— Ты где?

— На работе.

— Харолд, приезжай домой! У тебя усталый голос.

— Буду завтра, — бросил муж и положил трубку. Только что ему пришло в голову, что он совершенно напрасно сообщил Мод о катастрофе. Не было никакого резона напрасно беспокоить ее.

Всю ночь Смит напряженно работал, делая паузы только во время неудержимых приступов кашля. Во рту появился кисловатый привкус, в животе урчало. Он принял желудочную таблетку, но она не помогла.

Утром он попросил секретаршу приготовить черный кофе и ни словом не обмолвился о катастрофе.

До сих пор поступали отчеты о происшествии в Мистике. Число зафиксированных жертв мало-помалу росло. Можно было предположить, что всего при крушении погибло больше сорока человек. Смит вникал в содержание отчетов, совершенно забыв о том, что сам он едва избежал гибели.

В его представлении человек в любом случае либо жив, либо мертв. Третьего не дано. Даже при крупных железнодорожных катастрофах. «Почти» не считается.

Первые бюллетени ничего не проясняли, к тому же они постоянно корректировались. В них говорилось, что катастрофа произошла из-за превышения скорости. Причиной называли «человеческий фактор»; в переводе на нормальный язык это означало переутомление или же наркотическое опьянение машиниста.

Прочитав, что поезд врезался в находившийся на путях бульдозер, Смит насупился.

— Откуда взялся бульдозер посреди железной дороги? — пробормотал он вслух.

В следующем отчете высказывалось предположение, что бульдозер принадлежал ремонтной бригаде, чинившей проложенный вдоль путей телефонный кабель. Вероятно, неповоротливая машина пересекала железнодорожное полотно и заглохла. Автор отчета особо отмечал, что свидетелей инцидента не было, равно как не было и сообщений о погибших или пропавших без вести ремонтниках.

— Чушь какая-то! — воскликнул Смит. — Рельсы проложены совсем рядом с водой, и бульдозер никак не мог пересекать дорогу в этом месте.

И тем не менее в сообщениях повторялось одно и то же: железнодорожное полотно перегородил бульдозер. Журналисты и не пытались выяснить, что он делал на путях. Их интересовали только голые факты, а объяснять как и что — обязанность специалистов.

Смит вызвал на дисплей информацию о происшествии в Биг-Сэнди.

Вроде бы ничего особенного: на переезде водитель автомашины попытался проскочить перед приближающимся поездом. Как ни печально, такие ситуации повторялись ежегодно.

Совсем иное дело — характер смертельного ранения машиниста Южной Тихоокеанской компании и последующая судьба поезда. Пожалуй, здесь не обойтись без тщательного расследования. Непонятно, почему эксперт НСБП в предварительном заключении утверждал, что погибший машинист находился в состоянии наркотического опьянения.

Именно поэтому Смит отправил Римо в Биг-Сэнди. Ясно ведь, что с расследованием в Мистике пока можно подождать. Там сейчас работают спасатели. И НСБП.

Ко времени, когда Римо позвонил из Техаса, глава КЮРЕ ничего нового не узнал.

— И кого там разбирает с утра, — проворчал он и потянулся к трубке синего телефонного аппарата.

— Смитти, мы кое-что установили.

— Ну?

— Машинист был обезглавлен.

— Я знаю.

— Нет. Вы думаете, что ему перерезало шею осколком стекла. А Чиун утверждает, что это дело человеческих рук.

— Что?!

— Кто-то снес ему голову мечом.

— Как вы сказали, Римо?

— Чиун считает, что машинисту отрубили голову мечом.

— Кто?!

— Пока непонятно.

— Нет уж, выкладывайте!

Римо буркнул в сторону:

— Папочка, объясни ему. Лучше ты сам все расскажешь...

В трубке послышался скрипучий голос мастера Синанджу:

— Император, я имею сообщить вам невеселые новости.

— Да, что такое?

— Ваши слуги пришли к выводу, что к делу причастны иностранцы.

Смит промолчал. Пусть Чиун сначала изложит суть дела, хоть и по-своему.

— Все преступления совершили японские агенты. Не исключено, что один-единственный японец.

— С чего вы взяли?

— В обоих случаях железную дорогу перегородили машины японского производства.

— Как вы узнали, мастер Чиун?

— В том месте, которое не без основания называется Мистиком, я самолично установил марку бульдозера. Это «хидео».

— Так. Фирма известная.

— А здесь, в краю ковбоев, трагическую развязку вызвал «ниндзя».

— Что? Вы сказали — ниндзя?

— Он имеет в виду джип «нишицу-ниндзя», — пояснил Римо.

— В наше время в Америке много японских машин, — осторожно возразил Смит. — Думаю, просто так совпало.

— Есть еще одно обстоятельство, о Император! В обоих случаях видны отчетливые следы катана.

— Катана? Я правильно расслышал?

— Вам известно это слово?

— По-моему, так назывался древний японский меч.

Чиун тотчас обернулся к ученику:

— Смит знает, что такое катана. Почему не знал ты? — упрекнул он.

Слышно было, как Римо устало ответил:

— Как-то не хватало времени выучить.

— С семьдесят первого года?

— Да отстань ты, папочка!

Глава КЮРЕ поспешил остановить спор мастеров Синанджу.

— Мастер Чиун, не могу себе представить, зачем...

— Есть и еще кое-что. Вчера на меня напал противник, равного которому я никогда не встречал.

— Быть не может!

— Это ронин. Знаете такое слово?

— Нет.

— Вот видишь! — донесся торжествующий голос Римо. — Даже Смит не слышал!

— Тише. Ронин — это самурай, оставшийся без хозяина, — объяснил Чиун своему Императору.

— Класс самураев уничтожен много лет назад, — отозвался глава КЮРЕ.

— Хотел бы я, чтобы так оно и было, — печально возразил кореец. — Собственными глазами я видел бывшего самурая. Он скрылся. И украл нашего дракона.

— "Драгуна", — поправил его Римо.

— На нем негодяй от нас и удрал. Иначе мы, исполняя вашу волю, уничтожили бы его.

— Гм... А Римо его видел?

— Нет, он не видел. Ронин вышел из моря в то время, когда Римо был занят другими делами. Ронин свиреп. И могуч, о Император.

— Ронин вышел из моря? — переспросил Харолд В. Смит. В памяти его всплыло вдруг смутное воспоминание о том, что он недавно видел своими глазами.

— Да. Вы хотели что-то сказать?

— Нет-нет, ничего. — Смит не сумел разогнать туман, окутавший его мозг. — Продолжайте, пожалуйста.

— Мы разгадали эту тайну, о Император, и осмеливаемся просить о милости.

— Что вам нужно?

— И мне, и моему ученику необходим отдых. Нам очень хотелось бы отправиться в страну, где климат менее суров. На месяц. В крайнем случае, на два. Не больше. В случае необходимости мы вернемся.

— Срок вашего контракта не истек.

— Говорил я тебе, он не согласится! — вмешался Римо.

— Помолчи, неразумный. Может быть, вы передумаете, о Император?

— Не стоит забывать, мастер Чиун, о сроке договора. К тому же меня не удовлетворяют результаты вашего расследования.

— А в чем дело?

— Ну... Если предположить, что пути действительно перегородил ро... самурай, то каким образом он оказался в кабине и обезглавил машиниста?

— Видимо, он метнул в машиниста меч.

— В таком случае меч бы нашли. В кабине.

— Но ведь самурай мог забрать его.

— Каким образом? После столкновения состав проехал еще пятьдесят миль.

— Пустяки.

— Послушайте, Чиун, я попросил бы вас осмотреть тепловоз. Если вы найдете там катана, это будет достаточно убедительным доказательством.