— Что же здесь произошло? — Гермиона смотрела на волков, двое из них устали и уже спокойно лежали у стен клетки. Двое продолжали бороться.
— Я знаю лишь в общих чертах. Пойдем, — и они пошли по дорожке, сзади семенили пять или шесть эльфов. Судя по всему, их интересовал великий Гарри Поттер.
Он рассказал ей о ментальных нитях, о том, как Тео считывал сознание Лили. О том, как Джеймс и Скорпиус странно исчезли, а Ксения сказала, что они отправились спасать Лили, но сын Гарри смог скрыть от девушки куда. О том, как они мучались, зная, что делает Лили, но почти ничего не зная о мальчиках, так беспечно кинувшихся в неизвестность.
Гермиона представляла себе, что должен был тогда ощущать Гарри. Потому что его сын отправился к оборотням, где уже находилась его дочь.
Как же ты пережил, Гарри? Как же выстоял, не ринулся все крушить, все ломать, рыскать, чтобы найти своих детей? Каких сил тебе это стоило, Гарри? Сколько еще седых волос прибавилось к твоей черной, непокорной голове?
— Мы уже отчаялись узнать и понять хоть что-то, как Тео сказал, что с Лили Джеймс и Скорпиус, что она обрадована и чувствует облегчение. А потом связь с ней прервалась, но Ксения говорила, что Джеймс в порядке и лишь немного обеспокоен, но он в безопасности…
Гарри рассказывал, а Гермиона смотрела на приближающийся в сумраке вечера дом, горящий почти всеми окнами.
— Потом Ксения вдруг смогла четко сказать, что дети здесь… Почти тут же явился Кингсли и рассказал о Зиге, — голос Гарри дрогнул, и Гермиона подумала, что еще один рубец появился на его измотанном сердце. Застывшем сердце. — И что ты отправилась с мракоборцами к Забини в лавку… Мы прибыли сюда, и эльфы приволокли оглушенных оборотней. Донг показал нам дом и комнату, в которой держали Лили…
Он рассказывал все на одном вдохе, словно боясь, что не выдержит своих эмоций.
— Ты видел детей?
— Да, мельком. Мракоборцы с Кингсли пока занимались клеткой для зверей, а меня отвел Донг. С Джеймсом сейчас Ксения, а Лили осматривает мадам Помфри, мы вызвали ее из Хогвартса…
— Что с ней? — испугалась Гермиона, и сердце сжалось от страха.
— Расщепление при трансгрессии, — они остановились перед крыльцом особняка. — Все хорошо, она скоро поправится.
— Гарри, почему здесь? Ты выяснил, Малфой…
— Нет, он тут ни при чем. Скорпиус сказал так, и я верю ему… — Доверчивый Гарри Поттер. Наверное, он увидел скепсис на ее лице и добавил:- Сейчас с Драко Малфоем беседует Кингсли. Но, думаю, Скорпиус прав — его отцу просто нужно внимательнее относиться к подбору персонала…
Они стояли в сгущающемся сумраке, на холодном ветру, ни одного не тянуло в дом.
— Скорпиус Малфой опять спас жизнь Лили… — усмехнулся Гарри. — Насмешка судьбы, правда? Не зря, значит, мы спасали шкуру его отцу…
Гермиона тоже усмехнулась. И опять это чувство — словно на миг между ними появился мостик. Не старый — новый мостик. Прошлое, которого уже не было, помогало им в настоящем.
— Не боишься быть обязанным Малфою?
— Я уже ничего не боюсь. Только того, что однажды помощь не поспеет вовремя, — глухо проговорил он, глядя куда-то вдаль. В себя. В прошлое, которое ушло вместе с Роном. В прошлое, где столько раз к Мальчику, Который Выжил, кто-то вовремя приходил на помощь. Но столько же раз этой помощи не было для других — для тех, в чьей смерти Гарри винил себя все эти годы.
Неужели и в Гарри прошлое отзывается та же болезненно, как и в ней? Словно ампутированная конечность, которая еще долго будет ощущаться…
Рон. Как ты мог так с нами поступить? Со мной и с Гарри! Я и Гарри… Значит, вот как…
Столько событий произошло за эти часы, что казалось, будто Рона нет уже не день, а недели. Но боль глухо отдавалась в груди родным и все еще близким именем — Рон.
— Надо быстрее со всем этим разобраться, — говорил Гарри словно с самим собой, продолжая какой-то свой внутренний монолог. — У нас уже много этих тварей, у нас теперь есть Зиг… А еще есть что-то недоговаривающий Дамблдор…
— Дамблдор?
— Ну, да, ведь неспроста же в Хогвартсе появился Тео и эта загадочная Ксения, с которой мне еще придется разбираться в связи с их с Джеймсом, видимо, очень близкими отношениями… Легилименты. Оба. И мой сын, которого Дамблдор использует в какой-то своей игре. Опять… — глухой стон из самой глубины души Гарри. Гермиона понимала, как ему больно осознавать, что его маленький сын стал таким же оружием, как и сам Гарри когда-то. И Гермиона была уверена — Гарри сделает все, чтобы оградить Альбуса от повторения своей судьбы.
— Пойдем в дом, — Гермиона поежилась и поднялась по ступеням. Дверь была открыта — наверное, через нее сегодня много раз ходили. Они вошли в просторную прихожую с многочисленными портретами на стенах. Знакомую прихожую.
Но Гарри пошел не в сторону гостиной, где они когда-то имели честь побывать, а по коридору направо. Вскоре они миновали холл с камином и оказались в просторной комнате с длинным столом посередине и зеленым ковром на полу. Видимо, столовая.
За столом сидел Кингсли с чашкой чего-то горячего в руках. Рядом восседала жена Драко Малфоя — Гермиона пару раз сталкивалась с ней в связи с работой. Нравилась ли ей Астерия Малфой? Нет, наверное. Но она не вызывала такого негатива, как ее муж, стоящий у окна. Презренная физиономия.
Что, страшно, да, хорек? Страшно оказаться втянутым во что-то серьезное? Страшно, по лицу вижу. Ох, как тебя трясет от одной мысли, что в газетах появится твое имя, что там напишут, что ты замешан в похищении дочери Гарри Поттера. Как был трусом, так и остался.
В зал вошел Скорпиус Малфой.
— Как Лили? — сразу обернулся к юноше Гарри. Видимо, тот был с мадам Помфри.
— Все хорошо, завтра ей можно будет встать и пользоваться летучим порохом, — Скорпиус учтиво кивнул Гермионе, потом взглянул на мать и Кингсли. — Что будет с Присциллой и Фрицем Забини?
— Они пока в Хогвартсе, мы решим их судьбу завтра утром, — Кингсли допил свой чай — или кофе? — и расслабился на стуле. — Скорпиус, вы можете предположить, как оборотни попали на территорию поместья? — Кингсли поднял на слизеринца тяжелый взгляд.
— Вполне, — пожал плечами Скорпиус, — что тут трудного? Через главные ворота можно пройти без помех только, если ты Малфой, если тебе разрешили Малфои или если с тобой кто-то из Малфоев. Так что тут вообще нет проблемы, если заметить, что с полки в гостиной пропали урны с дедушкиным и бабушкиным прахом.
Гермиона была готова рассмеяться, особенно когда поймала на себе взгляд младшего Малфоя — тот подмигнул ей. Видимо, мальчика вся ситуация забавляла.
— Как пропали? — Драко Малфой буквально подпрыгнул на месте.
— Откуда же я знаю? — Скорпиус усмехнулся. — Может, спросить у садовника, когда у него слезет шерсть и не будет хвоста?
Вот уж действительно комичная ситуация. Прах Люциуса и Нарциссы Малфой украден прямо из гостиной их особняка.
— Кстати, насколько я знаю, у нас есть в доме еще три урны с предками, так что не удивляюсь, если тут скоро будет вечеринка в волчьих шкурах. А теперь извините меня — я удаляюсь.
Взрослые проводили взглядами юношу. Гермиона переглянулась с Гарри — оба были готовы рассмеяться. Да, вот это удар по Малфою.
— Гарри, ты не взглянешь на место хищения останков? — Кингсли, казалось, тоже развеселился от этого маленького открытия. — Мы пока закончим с мистером Малфоем…
Гарри кивнул и вышел из столовой. Гермиона же смотрела на то, как глава мракоборцев заполняет какие-то бумаги, протягивает их миссис Малфой, что-то говоря.
А в голове одна мысль — гостиная. Та самая?
Она развернулась и поспешно покинула столовую. По коридору. Через холл. И вот эта дверь, врезавшаяся в память из-за испытываемого тогда ею страха и даже ужаса. Ведь Гарри был пойман и узнан. И они ждали Волан-де-Морта.
Гарри стоял прямо в центре. Даже не зажег палочки. В сумраке угадывался резной мраморный камин. На стенах — портреты. Под потолком — та же хрустальная люстра.
