– Не все так просто, – хмыкнула Слеза, в кой-то веки снизойдя до ответа моему крестнику. – Подозреваю, что из Зубастой Ямы это не единственный ход наверх. Все остальные, появляющиеся после каждого нашествия, лазы, уверена, тщательно засыпаются и фиксируются бетоном, как ты и сказал. Но проблема в том, что слепуны отлично умеют рыть норы, и к новому набегу на Крынку они успевают отрыть новые ходы, потому каждый раз атакуют жителей стаба из неожиданных мест. Этот же главный ход в Зубастую Яму оставляют по двум причинам. Во-первых, для удобного, проверенного спуска вниз, когда, как в нашем случае, возникает острая потребность сократить поголовье чрезмерно расплодившихся слепунов. И, во-вторых, чтоб иметь в стабе площадку для халявного кача, потому как часть слепунов, при каждом нашествии, пытается выбраться наверх через этот широкий удобный ход, и твари, попадая в ловушку клетки, спокойно расстреливаются дежурившей возле нее командой охотников… Ну ты долго еще там будешь возиться?

Последняя ее фраза, как несложно догадаться, адресовалась уже мне.

– Да тут эта чертова железяка заржавела совсем, – проворчал я, тряся ключом в замочной скважине. – Я кое как в скважину ключ запихал, а дальше он колом встал и ни в какую. Сильно нажимать боюсь, чтоб не сломать… Эти гамадрилы, похоже, в яму минимум год уже не спускались.

– Ну-ка отвали. Дай-ка я, – девушка отпихнула меня от двери.

Пару секунд Слеза че-то там творила с извлеченным из скважины ключом, потом решительно вставила его обратно, легко крутанула и он практически беззвучно под ее рукой провернулся в замке.

– Млять, да как так-то? – растерянно поскреб я макушку, наблюдая, как с жутким скрипом решетчатая дверь отвалилась в сторону. – У тебя че, навык какой специальный для вскрытия замков имеется?

– Просто руки у меня правильным концом вставлены, – фыркнула очаровательная стерва. – Ну и небольшой запасец машинного масла, на такой вот случай, в инвентаре имеется.

– Век живи – век учись! – важно изрек Скунс, проходя следом за Слезой мимо меня в открывшийся проход.

– И все равно, – подхватил за товарищем Жаба, – ду…

– А в глаз? – перебил я.

– Дальновидный, говорю, ты человек, начальник, – мигом переобулся прохиндей. – Не сомневаюсь, что про масло ты тоже догадался. Просто руки пачкать им не захотел. Вот и пустил подругу к замку. А она уж и рада стараться.

– Вот сученыш, – возмутилась уже Слезу. – Ну-ка иди сюда, растолкуй-ка мне подробней, как там я расстаралась… Да куда ж ты от меня убегаешь-то, придурок. Мы ж в клетке уже. Все одно, никуда теперь от меня не денешься!

– Начальник, караул, убивают!..

Вытащив ключ, я зашел в клетку последним и захлопнул за собой дверь. Замок автоматически защелкнулся, и мы оказались отрезаны от свободы толстой крепкой решеткой.

Несколько секунд я, не без удовольствия, наблюдал, как Слеза лихо прописывает пендали удирающему от нее по кругу вокруг ямы Жабе (Скунс, отступив в дальний угол, благоразумно не вмешивался в воспитательный процесс товарища), но заметив краем глаза, что наши чудачества начинают привлекать внимание случайных прохожих, решил вмешаться и прекратить догонялки.

– Все. Хорош дурковать. Вон, народ уже вокруг клетки собираться начинает… Жаба, раздавай маски. И давайте уже спускаться вниз.

Со спуском вниз сложностей не возникло. На стенах ямы обнаружились намертво вбитые в окаменевшую землю стальные скобы, по которым, практически как по лестнице, мы стали друг за дружкой спускаться на дно подземелья. Первым я, потом Слеза, затем Жаба, ну и Скунс замыкающим.

Заранее одетые и включенные маски ночного видения, по мере спуска, наполняли сгущающийся мрак подземелья зеленоватой подсветкой, видимость, при которой, становилась даже ярче и четче, чем была наверху, при дневном свете.

Спустившись вниз, мы оказались в довольно просторной овальной пещере, размером с волейбольную площадку, с пятью ходами в стенах, ведущими неведомо куда.

Слепунов на полу, стенах и под потолком этой первой пещере Зубастой Ямы не обнаружилось, потому мы со Слезой чутка расслабились и стали спокойно дождаться подотставших крестников.

– Ну чего? Куда дальше двинем? – спросила меня подруга, когда на мягкий земляной пол аккуратно спрыгнул с последней скобы Скунс.

– Да, по ходу, без разницы, – пожал я плечами. – Карты местной подземки у нас, все одно, нет.

– Могу, кстати, продать, – неожиданно огорошил предложением Жаба и, белозубо всем улыбнувшись, добавил: – По сходно цене, разумеется.

– Откуда? – цапнув за грудки крестника, я оторвал его от пола и стал трясти.

– Яяя… полууу… чиии… – заверещал было Жаба в ответ, но тут же прикусил язык и заткнулся.

– Рихтовщик, он и так придурок, хочешь совсем идиота из него сделать, – повиснув на моем локте, возмущенно зашипела мне на ухо Слеза.

– Ты че, знаешь, откуда у него карта?

– Знаю, знаю… Да отпусти ты уже его, наконец.

Я разжал пальцы, и Жаба едва не плюхнулся на задницу. От позорного падения товарища спас вовремя подхвативший сзади под мышки Скунс.

– Ну? – я требовательно уставился на подругу.

– Мог бы, между прочим, и сам догадаться, – хмыкнула девушка. – Совсем головой думать не хочешь, Рихтовщик.

– О чем, нахрен, я должен был догадаться?

– Да не ори! – зашипела Слеза. – Хочешь, чтоб со всех пещер слепуны на нас сбежались?

– Да млять! – нетерпеливо выматерился я яростным шепотом.

– Ты у кого карты стабов покупал? – снова вместо ответа спросила подруга.

– У менял разных.

– А у них карты откуда?

– Да черт его знает… Вроде, навык какой-то специальный у них открывается, позволяющий карты создавать раз в определенный промежуток времени.

– Все верно. Только не навык, а скрытая ступень Дара… А поскольку Жаба у нас меняла…

– У него открылась такая скрытая ступень, и он смог создать карту, – закончил я за подругу.

– Видишь, как просто, – усмехнулась Слеза. – И всего-то надо было немножко подумать… Ты же, вместо этого, чуть душу из крестника не вытряс.

– В натуре, начальник, я ж как лучше хотел, – жалобно простонал Жаба.

– Слышь, придурок, я не поняла, че еще за фокусы с продажей информации внутри отряда? – тут же наехала на него Слеза.

– Так, то ж традиция такая, – ничуть не смутившись, парировал Жаба. – Нельзя просто так никому свои карты раздавать. А то фарту не будет. А у нас менял от фарта…

– А ну заткнись, придурок, – перебила девушка. – Мне вот любопытно вдруг стало: как это ты изловчился без жемчужины скрытую ступень Дара открыть?

– Дык… оно же… – замялся и резко сдулся Жаба.

– Ах ты ж крысеныш! – я дернулся по новой сграбастать крестника за грудки.

Но в этот раз Слеза меня опередила и прикрыла бедолагу своей спиной.

– Угомонись, Рихтовщик, если б я тебе не сказала, сам бы ты никогда об этом не узнал.

Отшив меня, девушка снова переключилась на Жабу:

– Что выторговал черную жемчужину у Тощего за спек, да так ловко, что никто кроме меня не заметил – это ты, конечно, красавчик. Но то, что употребил потом в одно жало отрядный, по сути, трофей – это серьезный косяк. А потому, давай-ка, дружочек, поступим так: черную жемчужину зачтем в качестве оплаты, скажем, пятнадцати созданных тобой карт…

– Десяти, – перебил мигом оживившийся деляга.

– Тринадцати, – возразила Слеза.

– Двенадцати… И это, считайте, я практически даром вам карты уже отдаю. Потому как средняя стоимость одной карты в нашем регионе…

– Черт с тобой, по рукам, – Слеза протянула Жабе руку, а когда он ее охотно пожал, резко сдавила его ладонь и добавила: – Но наша сделка не касается уже созданной карты подземелий Зубастой Ямы. Ее ты немедленно скинешь каждому члену отряда в качестве моральной компенсации. Договор?

По яростному скрипу зубов деляги было понятно, что в гробу он видал такой договор. С другой стороны, Слеза недвусмысленно дала понять проштрафившемуся новичку, что в случае отказа, превратит его ладонь в кровавый фарш из переломанных костей и порванных сухожилий.