Меня, когда переоделась в новый наряд, очень огорчило отсутствие зеркала, и Нора, понятливо хмыкнув, повела к себе в комнату. Там она указала на нужный предмет, что висел на стене, и приглашающе махнула рукой: мол, глядись на здоровье.

Вот только я, когда туда заглянула, чуть рассудка не лишилась. Захотелось с воплями убежать куда глаза глядят, потому, что из мутноватой глади на меня уставилась я сама, но такой, какой была в ранней юности. Отражение показало бледное личико девушки лет четырнадцати на вид, на котором больше всего выделялись огромные серые глазищи с черным ободком и алые губы.

Этого просто не могло быть, но каким-то невообразимым образом я снова стала подростком!

- Ну, что, насмотрелась! - рассмеялась Нора, глядя на хлопающую глазами меня. - Ты очень хорошенькая, но, надеюсь, проявишь благоразумие и не станешь крутить хвостом перед постояльцами? Торн этого не одобряет.

- И в мыслях не было! - ощутимо передернулась от выдвинутого женщиной предположения.

- Хм, смотри, как побледнела! Ты, девка еще что ли? А мне рассказывали, что у вас, в деревнях, с этим делом не тянут. Что свадьбы рано играются.

Я удивленно и не понимающе посмотрела на собеседницу. Это она сейчас о чем? О том самом?

- Я-ясно, - протянула Нора, сделав свои выводы на основании выражения моего лица. - Совсем ребенок еще. Что ж, скажу Торну, чтобы приглядывал за тобой, а то мало ли, кому глянешься. Снасильничают еще!

После этих слов меня еще раз передернуло, настолько ужасно это прозвучало. Господи, в какое дикое место я попала!

- Ну-ну, не пугайся так! Раз ты еще девка, то трогать тебя Торн не позволит. Он вообще не одобряет связи с постояльцами. Правда, запретить тоже не может, но, если не хочешь проблем, слушайся его и все будет хорошо.

- Буду, - клятвенно пообещала я, хотя мысленно уже пожалела, что согласилась на работу подавальщицы.

А еще у меня никак не получилось смириться с тем, что снова стала молоденькой девушкой. Да и название - "Китовый киль", совершенно ни о чем не говорило. Ясно, пожалуй, было лишь одно - я не на Земле!

Мой первый "рабочий" день прошел как во сне, а к закату я от усталости едва не падала с ног. Торн только головой покачал, оценив мое плачевное состояние, после чего отправил спать, сказав, что потрудилась я достаточно.

Благодарно тому кивнув, скрылась в своей каморке и, упав на узкую койку, разревелась. Я не понимала, чем заслужила свалившиеся на мою голову испытания. Сначала Кирилл, потом дурной на всю голову Дмитрий, блуждание по пещерам и, наконец, вот ЭТО! Как выжить совершенно одной и в чужом мире, будучи лишь сопливой девчонкой? Какое будущее меня ждет в реальности, которая хоть и была похожа очень сильно на родную Землю, все же ею не являлась? Вот с такими невеселыми мыслями я и уснула, чтобы встретить следующий, не менее трудный день.

***

Человек, как известно, такое существо, которое быстро ко всему привыкает. Привыкла к новой жизни и я. Две недели спустя мне не только удалось втянуться в работу, но и выяснить кое-что о месте, куда попала.

Выход из проклятой горы, в которой едва не осталась навсегда, вывел меня в мир, который именовался Гелианой. Вот только жизнь в нем, несмотря на то, что населяли его помимо людей также и волшебные расы, оказалась мало похожа на сказку, коими пестрят фэнтезийные книги про попаданок. Во всяком случае для меня, вынужденно ставшей труженицей местного общепита.

Я вставала на рассвете и шла помогать на кухню, потом присоединялась к другим подавальщицам в общем зале и крутилась там до глубокого вечера. А после заката меня снова ждала кухня и горы немытой посуды. Ложилась спать уже за полночь, с гудящими ногами и порой раскалывающейся от усталости головой. Вот такая романтика!

Торн, видя, как я стараюсь, одобрительно кивал головой. Радовалась и Нора, что смогла найти такую старательную помощницу брату в трактир. А мне ничего не оставалось, как продолжать трудиться и учиться видеть плюсы в своей новой жизни. К чему ненужная жалость к себе, если я, после всех выпавших на долю приключений, не только осталась  жива-здорова, но и вернулась в юность, об ушедших годах которой открыто или тайно сожалеют те из людей, чья беззаботная молодость давно ушла, а зрелость давит грузом каждодневных забот и нерешенных проблем.

У меня появился шанс построить свою жизнь заново, и я буду не я, если не воспользуюсь им. Нужно только разузнать побольше о новом мире, а способ устроиться в нем, с максимально возможной выгодой для себя, найдется. Хотя иногда, когда крутилась в общем зале, разнося еду посетителям, мне думалось совсем иначе.

Работа подавальщицы - это не труд официантки, несмотря на то, что по сути, действия те же. Официантку, в отличие от подавальщицы в средневековой едальне, никто не попытается схватить за косу, усадить себе на колени, или ущипнуть за зад. Я, благодаря ловкости и проворности, умудрялась избегать большинства прикосновений, а Торн зорко следил за тем, чтобы никто из постояльцев не смел зажимать меня в углу.

На кухне, в компании двух поварих, было лучше - никто не приставал. Однако выслушивание многочисленных сплетен о соседях и девушках, работавших на втором этаже, которые за звонкую монету соглашались свести близкое знакомство с жильцами съемных комнат, вызывало чувство гадливости и желание пойти помыться.

***

Город, в котором я осталась жить, назывался Китовый Киль. Он располагался на побережье Северного моря, в результате чего восемь месяцев в году здесь было по-настоящему холодно. Даже летом температура воздуха редко превышала двадцать градусов. Поэтому на деньги, заработанные за первые две недели адского труда, я приобрела себе пару шерстяных платьев, шерстяные же чулки, простенькие туфли на плоской подошве, и сапожки. Все это не было красивым или модным, так как на подобную одежду просто не было средств, но зато давало уверенность в том, что не простужусь и не заболею. Подобной слабости, в моем нынешнем положении, я никак не могла себе позволить.

Носить же вещи с Земли, которые были в разы удобнее и куда привычнее - не решалась. Они слишком отличались по виду от той одежды, в которую одевались местные, и это обстоятельство могло вызвать совершенно ненужные мне вопросы от окружающих.

В первые же дни, как стала работать в "Петухе", я провела ревизию рюкзака и наметила ряд предметов, которые можно было бы продать и разжиться столь нужными мне деньгами. Вот только как сделать это, не вызвав подозрений у потенциальных покупателей, пока не знала. Ведь те, увидев перед собой молоденькую девушку, в более чем скромной одежде, вполне могут решить, что вещи, которые та продает, и которых в Китовом киле днем с огнем не сыщешь, вовсе не ее. Что она у кого-то их украла. И мне, будучи той самой девушкой, придется доказывать что это не так, а подобного ну совершенно не хотелось.

Отсутствие возможности пойти купить какие-то элементарные предметы обихода и мелочи, которые нужны каждой девушке в повседневной жизни, стало еще одним испытанием. Никогда бы не предположила, что мне однажды придется стать беднее церковной мыши! Но, к счастью, горевать об этом, времени почти не было. Как практически не было его на то, чтобы тосковать о родном мире и оставшихся в нем близких людях.

С утра и до вечера я была занята работой, а когда приходила пора ложиться спать, без сил падала на постель и мгновенно засыпала. Сон, которого так не хватало в числе всего прочего, забирал оставшиеся минуты одиночества, которые можно было бы потратить на размышления о своей горькой судьбе.

***

В те редкие дни, когда Торн давал мне выходной, я отправлялась бродить по городу:  строя свой маршрут так, чтобы тот пролегал через рынок и заканчивался рядами разнообразных лавок.

Моей целью было не только изучение самого Китового киля, но и разговоры, которые слышались повсюду. Конечно, большей частью это была ничего не значащая болтовня и сплетни, но так я хотя бы отчасти понимала, что творится в городе и стране, именуемой Драконьей Империей, в частности. Мне, человеку XXI столетия, привыкшему каждодневно получать большой объем разного рода информации, в этой новой своей жизни ее катастрофически не хватало. В данном мире не знали что такое интернет, соцсети и телевидение. Да тут даже газет не было, а новости передавались при помощи сарафанного радио и редких объявлений от властей, что вывешивались на стене городской ратуши.