— Где его величество?

— В покоях королевы, — отозвался буревестник. — С ее величеством сейчас главный лекарь и трое его помощников, в опочивальню никого не пускают.

— Совсем дело плохо?

— Не могу знать, ваше сиятельство, там от тайников не протолкнешься, но вроде пока все живы. И королева, и ее фрейлина.

Граф отстраненно кивнул.

— Кухней уже занимаются? — спросил он, вместе с соратником покидая апартаменты. Номер Шестой кивнул:

— Занялись сразу же. И мы, и тайная канцелярия. Ее величеству подали чай с пирожными: чай готовила лично первая статс-дама в своих покоях, но пирожные доставили с королевской кухни. И то, и другое проверено — яд был в десерте. К счастью, ее величество ограничилась чаем.

— Но почему тогда…

— Ее величество очень привязана к девушке, она выделяла ее из всех своих фрейлин. Очевидно, душевное потрясение, ваше сиятельство. Но утверждать не берусь.

Номер Первый коротко кивнул. До фрейлины, как бы её госпожа ей ни благоволила, ему дела не было — но королева? «Демоны б взяли браки, что совершаются на небесах, — думал Бервик, стремительным шагом пересекая пустынную галерею. — Будь кто другой, Рауль бы это пережил, однако… Храни нас боги, если мы потеряем вторую королеву!» Он тряхнул головой, отгоняя мрачные думы, но это не помогло. Натан Бервик знал своего друга и повелителя с детства. Знал, чем тот живет и дышит. И он лучше кого бы то ни было понимал, на что способен Норт-Ларрмайн, потерявший последнее, чем дорожит.

Взбежав по лестнице, граф миновал длинный коридор, ведущий к покоям ее величества, одним движением брови разогнал толкущихся у дверей придворных, кивнул гвардейцам и спустя минуту уже входил в непривычно пустую и тихую большую гостиную королевы.

— Останься здесь, — велел он номеру Шестому, и тот, склонив голову, подчинился. А его командир, скорым шагом миновав короткий темный переход за бархатной занавесью, вскоре оказался в личной гостиной Амбер Норт-Ларрмайн, предварявшей вход в королевскую опочивальню. Людей здесь было немного — две старые девы в черном, что когда-то прислуживали еще Стефании Первой и отвечали за ее передвижения, Франко Д’Ориан, номер Четвертый, верховный маг и король Геона. Последний стоял в стороне от всех, у клавесина, опершись на его гладкую лакированную крышку и уткнувшись взглядом в ковер.

— Ваше величество! — сказал Бервик. Верховный маг и остальные повернули головы в его сторону. Рауль Первый медленно поднял взгляд вверх.

— Натан, — отозвался он бесцветным голосом, и у графа неприятно засосало под ложечкой. Король владел собой. Но давалось ему это с явным усилием. Бервик, вскользь поклонившись эль Гроуву, шагнул к своему повелителю.

— Я вернулся, как только узнал, — проговорил он. — Ваше величество, мне…

Окончание фразы заглушил тихий и одновременно нестерпимо пронзительный скрип дверных петель. Двери опочивальни раскрылись, выпуская в гостиную главного королевского лекаря. Вид у него был усталый, а лицо печально-торжественное — такое знакомое, что у всех, собравшихся возле опочивальни, одновременно перехватило дыхание. Бервик машинально закрыл плечом друга, словно стремясь уберечь его от вражьей стрелы, верховный маг, посуровев, выпрямился. В маленькой гостиной стало тихо как в склепе.

— Ваше величество, — сказал главный лекарь, найдя взглядом короля. — Вы здесь, это хорошо. Ее величество…

Бервик кожей почувствовал, как стоящий рядом Рауль словно бы обратился в камень. «Ну же, не томи, клистирная ты трубка!» — мысленно взвыл граф, прожигая взглядом королевского лекаря и сам не зная, хочет ли он услышать то, что должен услышать. Главный лекарь прочистил горло.

— Жизнь ее величества вне опасности, — сказал он, и Рауль Первый на миг прикрыл глаза. Бервик про себя с облегчением выдохнул. А лекарь, вновь скорбно и торжественно кашлянув, продолжил: — Ее величество, к моему глубокому сожалению, ещё очень слаба, но с ней всё будет в порядке. Однако… Мне очень жаль, ваше величество. Сохранить дитя не удалось.

Несмотря на то, что королеве Геона дали снотворное, и она забылась, его величество пожелал увидеть супругу. Возразить государю не посмели. Двери опочивальни, вновь распахнувшись, закрылись за его спиной, обессиленная статс-дама присоединилась в малой гостиной к двум фрейлинам-«гренадершам», одна из них взялась сварить кофе, а герцог эль Гроув и граф Бервик отошли к окну.

— Значит, пирожные, — обронил граф, задумчиво глядя на кружащийся за стеклом снег. Верховный маг склонил голову.

— Малиновые, — сказал он. — Ее величество питает к ним слабость. По счастью, сегодня она своим привычкам изменила — и я не устану благодарить богов за то, что обошлось одной лишь фрейлиной.

Бервик хмуро кивнул. Король Геона навещал супругу каждый день, когда перед обедом, когда после — и против пирожных к кофе тоже обычно ничего не имел.

— Что был за яд? — спросил граф. — Уже выяснили?

— В процессе. Но судя по состоянию несчастной девушки…

По ту сторону бархатной занавеси послышались легкие шаги, и в малую гостиную впорхнул один из агентов тайной канцелярии. Учтиво поклонившись его сиятельству, он подал эль Гроуву незапечатанный свиток. Тот развернул его, прочел и мрачно усмехнулся.

— Иди, — подняв голову, кивнул он агенту. Тот с новым поклоном исчез, а верховный маг Геона протянул лист Бервику.

— Как я и подозревал, — без выражения сказал он. — Экстракт корня пустоцвета и в меньшем количестве гарантированно вызовет обильное внутреннее кровотечение. Боюсь, даже если юная Маргарита останется жива, детей она иметь уже никогда не сможет.

Граф, бегая взглядом по строчкам донесения за подписью кого-то из алхимиков королевского корпуса, отстраненно кивнул. Экстракт пустоцвета не являлся ядом в полном смысле этого слова — но он был известным средством избавления от нежелательной беременности, к которому часто прибегали работницы веселых домов. Не в такой, правда, убийственной концентрации, да и чистый обычно не брали, опасаясь вместе с плодом похоронить не уберегшуюся девицу, однако… «Да, расчет был верный, — подумал граф. — Бесплодная королева хуже мертвой — учитывая то же герцогство Лилии, чей правитель не допустил бы развода. А бастарды на стороне так себе выход, законным наследникам они не чета». Выругавшись про себя, Бервик вернул донесение мэтру.

— Я полагал, — проговорил он, — что на королевской кухне случайных людей быть не может.

— Их и не было, — отозвался эль Гроув. — Боюсь, граф, во дворце тоже не обошлось без спящих ячеек. И поэтому я вынужден просить вас…

— Менталист будет здесь в течение часа, — понятливо кивнул Бервик. — Я распорядился ещё перед тем, как вернуться во дворец. Де Шелоу сейчас в лагере Россайн, сигнальных гонцов там достаточно, так что долго нам ждать не придется.

— Благодарю.

— Не за что, — граф мельком взглянул на дам у дверей опочивальни и, задержавшись взглядом на двух фрейлинах в черном, шевельнул бровью: — Полагаю, сёстры Оукли — одни из ваших агентов?

— К чему скрывать, — развел руками мэтр. — Всё так.

— И они не проверили то, что ее величеству доставили с кухни?

Верховный маг сдвинул брови:

— Это не входит в круг их обязанностей. Пищу, что подают их величествам, пробуют там же, где готовят. И королевский кондитер клянется, что все составляющие десерта для королевы пробовал лично он сам — а после, когда пирожные уже собрали, украсили и готовились выложить на блюдо, он даже съел одно из них.

— Без всяких для себя последствий?..

— То-то и оно. Впрочем, надеюсь, при помощи вашего менталиста мы разберемся, правду он говорит или нет. Вся кухонная обслуга, включая помянутого кондитера и его первых помощников, взята под стражу. Тот, кто доставил поднос в покои королевы, тоже. Однако я могу понять ваше беспокойство, граф, и, поверьте, разделяю его в полной мере — теперь всё, что готовят и подают на стол их величествам, будет проверяться с удвоенным тщанием… Мы потеряли не рождённого принца, и это большое горе — но куда большей трагедией было бы лишить Геон его отца или матери.