С тех пор, как в лаборатории мэтра де Берни прибавилось людей, у Нейла стало больше свободного времени, но в доме Лусетиуса на Медной улице он появлялся лишь ночью, да и то не всегда — по выходным он теперь оставался ночевать дома, один или два раза в неделю отправлялся в пещеру близ лагеря Райленд, а почти все вечера проводил на Персиковой, у Фаиза. Тот был не против — по крайней мере, на словах. И пусть утешитель из него был, говоря смягченно, так себе, да Нейл и не посвящал алмарца в свои тревоги, но это всё равно было лучше, чем остаться один на один с самим собой и собственной беспомощностью… Молчал не только герцог эль Хаарт. Проклятые фантомы, сколько ни бился их творец, чтобы это исправить, молчали тоже. Нейл перелопатил несколько архивов центральной библиотеки, исписал две полновесных тетради, но всё было тщетно. Каркать ворона каркала, а вот говорить отказывалась наотрез. Нейл пробовал снова и снова, меняя исходные данные, регистры и формулы, но результат оставался всё тем же — без палочки ноль.

В последний день февраля, как обычно явившись вечером в зеленый флигель на Персиковой улице, Нейл без всякого аппетита попробовал очередной шедевр восточной кухни, с треском продул Фаизу четыре партии подряд и в конце концов засобирался восвояси. Фаиз, бросив взгляд на каминные часы, удивленно вздернул брови:

— Да ведь еще и десяти нет, эль Хаарт! Ты куда?

— Я сегодня ночую дома, — вяло отозвался гость, думая о чем-то своем. — Мама… Ей нездоровится, лучше мне будет вернуться пораньше.

Алмарец с сомнением хмыкнул, и Нейл отвел глаза в сторону. В целом он приятелю не солгал, но дело, конечно, было не только в герцогине. Вчера, в преддверии встречи с Кассандрой, он убил на фантома целый вечер, в очередной раз потерпел полный крах, и у него уже опускались руки. Никаких объективных причин молчать у вороны не было — и, тем не менее, заставить ее говорить решительно не получалось. «Что же я делаю не так? — в тысячный раз подумал молодой человек, поднимаясь с подушек и не замечая пытливого взгляда устремленных на него черных глаз. — Всё ведь уже перепробовал, боги свидетели! Всё! Неужели это действительно невозможно?»

Вздохнув про себя, он поднял голову и натянуто улыбнулся:

— Спасибо за ужин, Фаиз. Завтра я в ночь дежурю, но послезавтра…

— А ну-ка, сядь, — вдруг перебил тот. — Гаяра поблагодаришь, когда уходить будешь, не я тот ужин готовил. Что с тобой такое? Который день ходишь, как пришибленный, двух слов из тебя не выжмешь. И не прячься за хворую маменьку, не поможет! Из госпиталя поперли, что ли?

— Нет, конечно. Да у меня всё в порядке, Фаиз, я просто…

— Сколько повторять — брехня не твоё! Смирись уже, святоша, — и сядь, говорю, подождет твой дом, не рассыплется!..

— Фаиз!

Ан Фарайя в ответ знакомо сверкнул глазами, и гость нехотя опустился обратно на вышитые подушки — спорить было себе дороже. Что вдруг Фаизу пришла за фантазия о нем беспокоиться? «Хотя какая разница, — устало подумал молодой человек. — Узнает, в чем дело, так сам выгонит, его ко мне ради Дымки приставили, что Алмаре до каких-то ворон?..»

Он помолчал, глядя в стол, поморщился и наконец выдавил из себя:

— Фантомы.

Алмарец недоуменно моргнул — похоже, он и впрямь ожидал совсем иного ответа.

— Что?..

— Фантомы, — повторил Нейл. — Ничего не получается. Не желают они разговаривать, да и всё тут!

— А должны? — после паузы уточнил Фаиз. Нейл сердито передернул плечами:

— Не знаю! Но препятствий вроде бы нет — а они молчат, проклятые! Я уж и так, и этак…

— Ну, — раздумчиво отозвался Фаиз, вспомнив давешний поход за грань и свое поспешное бегство от поднятого из пруда дракона, — рычать-то они могут?

Нейл горестно всплеснул руками:

— А я о чем?! Могут! И рычать, и каркать, и шипеть! Они ведь не немые, Фаиз!

— Так ведь и не люди, — резонно возразил алмарец. — Может, в этом всё дело, не думал?

— Думал, — мрачно уронил фантомаг. — Но големов и до меня делали, и не припомню, чтоб хоть один из них разговаривал… Может, конечно, просто не пробовали заставить, но в любом случае, под суд угодить интересу ради мне как-то не улыбается.

Ан Фарайя понимающе сощурил глаза. Зверье — одно дело, подумал он, а вот творение человека, созданного богами по образу и подобию своему?.. В Алмаре за такое святотатство фантомага ждал бы не суд, а казнь. Причем долгая и очень мучительная.

— Так, может, и ну его? — помолчав, спросил он. — Мало тебе овеществленных фантомов, на кой демон им еще и речь?

— Надо! — отрезал гость, и Фаиз усмехнулся про себя. «Девчонка», — мысленно вынес вердикт он. И сказал:

— Ну, не знаю. Пограничной страже Бар-Шаббы и того по горло хватило. Дурью ты маешься, эль Хаарт, вот что.

— Спасибо, — мрачно отозвался Нейл. Фаиз смерил его насмешливым взглядом и качнул головой.

— Морские драконы, — протянул он, сжимая зубами мундштук. — Горазд ты на выдумки, однако! И я, как на грех, пропустил всё веселье!..

Нейл поморщился.

— Ну его к демонам, такое «веселье». Проклятые фантомы утопили почти треть пограничной эскадры, и ладно бы корабли — но люди?..

Фаиз, выпустив к потолку с полдюжины ровных сизых колечек, пожал плечами. До пограничников Бар-Шаббы ему не было ровным счетом никакого дела.

— «Проклятые фантомы», — повторил он. — Они тут при чем, если это ты их поднял?..

С подушек по ту сторону столика долетел протяжный вздох.

— Поднял я, — без энтузиазма согласился гость. — Но строй разбили они. Там… не так всё просто, Фаиз. Главная беда частичного замещения сознания — в том, что оно частичное! Я не планировал никого топить, хотел только напугать, чтоб дали дорогу. Но они решили иначе.

— Кто? — недоверчиво прищурился ан Фарайя. — Фантомы?

— Драконы. Обычный фантом пуст и аморфен, но овеществленный — суть живая материя. И когда она обретает форму — она обретает жизнь. Свою собственную жизнь, понимаешь?

— Нет, — честно ответил Фаиз. — Ты еще скажи, что твое творение может тебе не подчиниться!

— Я и сказал, — безнадежно пробормотал Нейл. — Иначе, сдается мне, я давно бы уже заставил их говорить…

В гостиной на долгую минуту повисла тишина, нарушаемая лишь мерным бульканьем шаашира. Потом громко зашелестела парча подушек, и Фаиз ан Фарайя сел.

— Так, — решительно сказал он, — ну-ка, снимай амулет!

— Зачем?!

— Снимай, не трепыхайся, кругом на три сотни локтей одни маги! Эксперимент проведем. Сдается мне, не в фантомах там дело, ну, или как минимум не только в них… Снимай, говорю! Мне уже самому любопытно.

Гость нехотя выпрямился на подушках.

— И кому из нас делать нечего? — обронил он. — Нет, я, конечно, не переломлюсь — но ты же и так моего фантома видел. Там, за гранью.

— Так то грань, — нетерпеливо отмахнулся алмарец. — Ну?

Нейл, пожав плечами, стянул через голову цепь. Потом оглядел гостиную и уточнил:

— По форме кого, тоже дракона? А материя? Я, честно говоря, в основном по воде — с огнем, вон, разок попробовал, так едва пожаром не кончилось. Хотя в создании фантома с ним, конечно, проще…

— Раз проще, так его и давай.

Нейл нахмурился:

— Фаиз, честное слово, лучше вода! Ну, или снег, говорю же, огонь — не моя стихия!

— Зато моя, — отмахнулся тот. — Кончай колыхаться, показывай!

— Ну, гляди, — с сомнением в голосе отозвался фантомаг. — Я предупредил. Если что, за ковры сам отвечать будешь, не мне приспичило…

Ан Фарайя нетерпеливо кивнул — мол, разберемся, давай уже, и его гость скинул камзол. А потом, закатав рукава рубахи, прикрыл глаза. Пальцы правой руки его зашевелились. Фаиз притих в россыпи подушек — дело делом, но ему действительно было любопытно. Да и творение овеществленного фантома он наблюдал впервые.

Мерцающие зеленовато-желтые искры побежали от локтя Нейла к запястью, опутали кисть полупрозрачной тонкой перчаткой — а потом, соскользнув с открытой ладони, легким дымком взвились вверх. Покружили над головой творящего роем светлячков, свились в жгут и устремились к растопленному камину, где плясал огонь. Ожившие искры обволокли пламя, словно сетью. Сжали в шар, плотный, пульсирующий, и потянули вверх, к самой решетке. Потом сквозь нее. Покинув свое узилище, огонь алым шелковым платком задрожал в воздухе и устремился к центру комнаты. Завис подергивающейся кляксой над столом, свился в клубок, поплыл краями…