— Я уже подумал, что… Они обещали, что с тобой ничего не случится. Даже к отцу приезжали…

Таня принесла бутылку коньяка, бокалы на коротких ножках и нарезанный лимон с сахаром.

— Сейчас выпьем, и станет легче! — подчеркнуто жизнерадостно заявила она.

Артур выпустил мою руку и налил полный бокал коньяка.

— Пей, Катя. Давай, давай, не бойся…

Я подняла на него заплаканные глаза, и вдруг что-то перемкнуло внутри.

— Уходи.

— Что?.. Кать, я…

— Я сказала, уходи! Убирайся! Я не желаю тебя видеть!

— Кать, я знаю, что очень нехорошо вышло… Но клянусь, я сделаю все, чтобы ты забыла этот кошмар… Хочешь, куда-нибудь на острова махнем? Кипр, Бали? А может, Мальдивы? Выбирай! Дочку с собой возьмем, отдохнете, и все забудется!

— Убирайся! — я закричала так громко, что дочка зажала уши ладошками. — Меня из-за тебя едва не убили! А у меня дочь! У нее кроме меня нет никого!

— Катенька, успокойся, пожалуйста… Тебя больше никто не тронет! Они… они не посмеют, Катя! А я буду рядом! Я все сделаю, чтобы впредь такого не произошло…

—Вон пошел! Вон!

В глазах потемнело, и я больше себя не контролировала. Схватила с подноса блюдце с лимоном и с силой швырнула Артуру в лицо. Следом полетел до краев наполненный коньяком бокал. Решительно сжала в руках поднос, и босс, даже не стряхнув с себя остатки лимона и коньяка, беспомощно поднял ладони вверх.

— Артур Олегович, давайте, вы в другой раз зайдете… — испуганно забормотала Татьяна. — Кате очень плохо сейчас, разве не видите?

Артур вдруг опустился передо мной на одно колено.

— Катя… прости меня… Пожалуйста, прости! Я не хотел, чтобы ты пострадала…

Мне стало нехорошо. Желудок свело, и от напряжения затошнило.

— Уходи, Артур! — прошипела я. — Если хочешь мне помочь, просто исчезни сейчас!

Босс пронзил меня полным отчаяния взглядом, а потом поднялся с пола.

— Хорошо, я уйду. Мы поговорим позже, — примирительно произнес он.

— Лучше никогда! — прошептала я, но Таня уже выталкивала его из комнаты.

Я слышала, как они переговариваются в прихожей, заметила, как он всунул Тане пачку денег, но кричать, что мне от него ничего не нужно, не было сил.

— Мамочка… — прошептала Влада и, как маленький котенок, подлезла мне под руку.

Я погладила ее по головке и зажмурилась. По щекам снова покатились слезы. Я вдруг осознала, что, если бы не цепочка случайностей — меня бы сейчас здесь не было. Влада могла остаться без мамы.

… К вечеру я понемногу начала приходить в себя. Долго отмывалась в душе. Мне хотелось смыть с себя все, что произошло за последние двое суток: ранение в ресторане, похищение жуткими людьми Марата, горечь от осознания того, что родной отец Влады жив, и у него есть другая женщина… Вода стекала с меня потоками, но на душе легче не стало. Зачем только я согласилась на Танину аферу с переездом?! Сейчас бы спокойно работала и собирала деньги. А там — здравствуй, Италия! Другая жизнь… Да, нам с Владой было бы сложно первое время, но мы бы справились…

Я выбралась из ванной, и Таня помогла мне сделать перевязку.

— Коньяк будешь? — затягивая бинт, подмигнула мне она.

— Буду, — кивнула я в ответ.

— Тогда пошли.

…Мы с Таней сидели на кухне и пили коньяк. Я — закутавшись в теплый халат, она — в джинсах и блузке, верхом на стуле. На столе в стеклянной вазе благоухал пышный букет алых роз от Артура.

— Как они тебя отпустили? — качала головой подруга. — Я уже приготовилась к самому худшему, если честно… И Артур, как коршун тут кружил! Запала ты ему в сердце, Кать…

— Да пусть убирается к черту! — зло буркнула я.

— Он денег оставил. Сказал, чтобы ты эту неделю на работу не выходила.

— Я работать у него не останусь. И деньги вернуть ему надо. Я не возьму.

— Не горячись. Побудь недельку дома, а там уже примешь решение. Оно, знаешь, на горячую голову дров наломать можно.

— Как только рука заживет, мы с дочкой уедем отсюда. После того, что произошло, рисковать собой я не стану. Вернусь к матери и сестре, открою свой массажный кабинет. В нашем захолустье клиенток тоже найти можно. Все хотят быть стройными.

— Никто тебя больше не тронет, Кать. Артур сказал, владельцы «Панорамы» утром приходили к его отцу.

Что-то неприятно кольнуло в груди.

— Зачем приходили?

— Точно не знаю, но заключили перемирие. Олег Аркадьевич, вроде, сказал, что, если еще хоть раз женщин и детей кто-то посмеет тронуть, не важно, с чьей стороны, он камня на камне не оставит. У него свой любимый внук Давид подрастает, так что здесь он слово сдержит. Владельцы «Панорамы» с ним согласились. Видимо, им тоже есть, кого терять. Так что, не горячись с отъездом, Катюш, — ободряюще сжала мою руку Таня и потянулась за коньяком.

Я помрачнела. "Конечно, им есть, кого терять. Жаль, не нас с Владой" — мелькнула едкая мысль.

…Поздно вечером, когда дочка безмятежно спала, на мой мобильный пришло сообщение от неизвестного абонента.

Оторвав голову от подушки, я нащупала телефон и сонно взглянула на экран.

«Катюша, я от тебя не отказывался. Вряд ли тебе, такой юной и красивой, понравился бы тот Влад, которым я стал после взрыва. Я был уверен, что ты давно вышла замуж и живешь счастливо. Я не знал, что у нас есть дочь. Теперь я ни за что не откажусь от вас обеих. До скорой встречи. Влад»

Я втянула грудью воздух. К горлу подкатился ком. Зачем он это написал?! Я ведь только успокоилась! И что значит «до скорой встречи»? Хотела написать что-то в ответ, но коньяк сделал свое дело: сон сморил меня раньше, чем я успела что-то напечатать. Глаза закрылись сами собой. Мобильный выпал из рук.

Спортивный внедорожник от немецкого производителя плавно притормозил у обочины дороги и остановился у высокого забора из стальных прутьев.

«Детский сад «Волшебник Изумрудного города»» — гласила вывеска. Ничего особенного, ярко-зеленые буквы на белом фоне. Детская площадка оформлена по тематике произведения, в честь которого назвали садик: зеленые горки, карусель, статуи Элли и Тотошки, Железного дровосека и даже Трусливый Лев притаился в кустах. Рядом с песочницей стоял сделанный из соломы Страшила.

У входа в детский сад чинно прогуливался пожилой охранник в форме. Детей видно не было.

— Влад, вот скажи, что мы с тобой здесь делаем? — поморщился Гордеев.

— Я хочу увидеть свою дочь! Мы дождемся, когда детей выведут на прогулку, и ты мне ее покажешь.

— Влад, я уважаемый бизнесмен! У меня две встречи с партнерами на два часа дня назначено!

— Подождут твои встречи!

— Если так хотел дочку увидеть, почему в квартиру вместе с нашей пленницей не поднялся?!

— Она меня прогнала!

— Я бы тоже тебя прогнал на ее месте, если честно. Зачем ее трогал, если возвращаться не собирался? Предохраняться жизнь не научила?! Оставил одну с ребенком…

— Заткнись, Андрей! Без твоих нравоучений тошно. Я не знал! Не знал, что она родила ребенка!

— А сейчас зачем меня сюда привез? На нас уже охранник косо смотрит! Примет еще за похитителей детей, потом объясняйся с ним! А я, между прочим, даже позавтракать не успел!.. О, на другой стороне дороги есть небольшая кофейня! Погоди, я схожу, куплю себе кофе. Тебе взять?

— Нет.

Гордеев выбрался из машины, пригладил свою бритую голову, поправил кожаную куртку и быстро перебежал через дорогу.

Вскоре он вернулся с большим бумажным пакетом.

— Хочешь пончик? Я на твою долю тоже взял, — он деловито раскрыл пакет и достал оттуда обсыпанный сахарной пудрой пончик.

— Нет, не хочу! — рыкнул Залесский.

Какие пончики?! Ему со вчерашнего дня кусок в горло не идет! Катя устроила истерику и убежала; граната разворотила полдома, и до окончания ремонтных работ ему пришлось переехать в гостиницу; Оля названивает каждые полчаса, потому что сестрички-домработницы ей все рассказали! А Андрей лезет со своими пончиками!