Он уверенно склонился над ножками Влады и освободил их от роликовых коньков.

— Сапоги я сама! — запротестовала дочка и принялась обуваться.

Влад дождался, когда она обуется и всунул ей коробку с куклой.

— Это мне??? — распахнулись от восторга карие глазки.

— Тебе, кому же еще? — В его взгляде снова вспыхнула нежность. — Дочка у меня одна, и это ты.

— Мне сегодня Тёмка куклу сломал, — вдруг вспомнила она и помрачнела.

Влад нахмурился.

— Надеюсь, он извинился?

Дочка покачала головой.

— Нет.

Я вспыхнула.

— Какой там извинился! Она ему нос сломала! И из садика нас выгнали…

Влад поймал мой взгляд.

— И черт с ним, с садиком! Найдем другой… Я тебе цветы принес. У нас в семье принято приносить белые розы женщине, которая подарила дочь. Я, конечно, опоздал, но все же, они по праву твои.

И вложил мне в руки букет белых роз.

Я вспыхнула.

— А если рождается сын? Что дарят тогда?

Влад улыбнулся.

— Красные розы. Белый цвет характеризует чистоту и нежность, а красный — силу и храбрость.

— А твоя возлюбленная из фонтана знает, что ты сюда поехал? — сорвалось с губ.

Он усмехнулся.

— С Олей мы сами разберемся.

Я поникла. Ввалился в нашу с Владюшей жизнь без разрешения, рассказал ей, что он папа, разрушил привычный уклад, а что делать с Олей, так и не решил!

— Вот и разбирайтесь. Как только я смогу сесть за руль, мы с Владой уедем отсюда. После всего, что случилось, не вижу никакого смысла оставаться в этом городе.

Залесский подмигнул мне.

— Поехали лучше пиццы поедим? Убежать ты всегда успеешь.

Влада стояла рядом со мной и с недоверием посматривала на отца.

Он забрал с лавочки пакет с одеждой дочки и спортивную сумку с роликами.

Указал нам на серый немецкий внедорожник, который недавно доставил меня домой, а потом взял дочку за руку.

— Поехали, Катя. Здесь недалеко.

Его фраза про пиццу, мягкая улыбка, хищный блеск в карих глазах — и мысли о сопернице отошли на задний план. Я снова поплыла. Как тогда, пять лет назад… Даже не поняла, как мы с дочкой оказались в машине на заднем сиденье.

Влада с интересом вертела головой по сторонам, трогала кожаную обивку салона, а я напряженно молчала. От его присутствия я терялась. И ведь он прав — мы совсем друг друга не знаем! Трое суток в разрушенном после осады городе не в счет.

«Убежать ты всегда успеешь». Знал бы он, как долго я бежала за ним следом в своих снах!

«А за кем ты бежала, Катя?! Кто он такой?! Ты же его не знаешь! Ты родила ребенка от незнакомца!» — мелькали тревожные мысли.

Проехав пару кварталов, внедорожник остановился рядом с пиццерией.

Влад выбрался из машины первым и открыл нам с дочкой дверцу.

— Уже ходили сюда? — спросил он. — Здесь делают самую вкусную пиццу в городе. Даже для детей есть специальное меню с игрушками.

Я покачала головой и взяла Владу за руку.

— Нет, еще не успели. Мы переехали совсем недавно.

— Ну, значит, попробуем вместе.

— А игрушка будет? — тут же влезла Влада.

— Тебе куклу только что подарили! — шикнула на нее я.

— Будет, конечно, — подмигнул ей Залесский. — Идем, ты выберешь столик.

Влада сначала растерялась, а потом начала входить во вкус. Она вдруг поняла, что есть еще один значимый взрослый, которому она не безразлична.

Она выбрала столик с высокими барными стульями.

— Ты же не заберешься туда! Давай сядем за обычный столик! Вон у окна сколько свободного места! — воспротивилась ее выбору я.

— Заберусь! — сошлись домиком густые бровки над переносицей, и она упорно полезла на высокий стул. Но ее маленький рост не позволял преодолеть препятствие.

Влад несколько мгновений наблюдал за ее упрямством, а потом спокойно подхватил ее на руки и поставил обратно на пол.

— Влада, кажется, мама сказала, что здесь нам будет неудобно. Давай выберем другой столик, — мягко, но уверенно произнес он.

Я приготовилась к бою, но дочка отступила.

— Ладно, — пожала маленькими плечиками она. — Мама, веди нас!

Выдохнув, я указала на свободный столик в середине зала.

— Может, вот этот? Он большой, мы спокойно поместимся.

— Хорошо! — и Владюша со всех ног бросилась к выбранному мной столику.

Я волновалась. Вряд ли Влад так просто отказался от Оли, но так хотелось, чтобы это было правдой! Чтобы я, брошенная им несколько лет назад, вдруг оказалась нужной и любимой! Непринятая в собственной семье с его ребенком, втайне я отчаянно желала быть принятой им.

Официант принес меню, и на нашем столике появились две пиццы, игрушка из мультфильма, «Фраппе» в высоком стакане для меня, лимонад для нашего ребенка и элегантная чашка «Американо» для Влада.

Влад посмотрел на нас и улыбнулся.

— Ну что, будем знакомиться?

От его улыбки потеплело на душе.

Не знаю, почему, но рядом с ним стало хорошо. Как и тогда, под одеялом в комнате с маленьким окном. И даже обычно суетливая Влада вдруг успокоилась и медленно пила лимонад.

— Кажется, познакомиться мы успели.

Он усмехнулся.

— Ну, то, что рядом с тобой нельзя держать оружие, я уже понял. И то, что дочка в обиду себя не даст, тоже… Куда ты собираешься ехать?

— Пока вернусь к матери и сестре. Нечего нам делать в вашем городе. Хорошо, что я живой к дочке вернулась. В следующий раз может так не повезти.

Влад внимательно посмотрел на меня.

— Может, останешься?

Я подняла на него глаза.

Он накрыл мою руку своей, и я вспыхнула. Шероховатая и теплая на ощупь, его ладонь вызывала эмоции. Под кожей растекался предательский жар. Нет, мне было не все равно — даже пять лет спустя он по-прежнему притягивал к себе.

— Завтра у меня будет свободна вторая половина дня. Я приеду, отвезу тебя к доктору. И не говори, что заживет само! Ты ведь массажист? Как ты будешь принимать клиентов, если рука перестанет работать? После приема у доктора поедем в торговый центр, купим дочке вещи. Ты же не станешь отказываться от моей помощи?

— Н-нет, конечно. Помощь нам не помешает.

Он продолжал мягко касаться моей руки, и от этого путались мысли. Я вдруг подумала, что у него можно будет попросить недостающую для переезда в Италию сумму. Пусть взаймы, но ведь он не откажет матери своего ребенка в поддержке? Теперь, когда я не могу работать, переезд может затянуться. В последний месяц я только теряла доходы.

Владу-то зачем обуза в виде нас с дочкой? У него своя жизнь, у нас с ней своя… Поможет нам переехать, и вычеркнет из своей жизни окончательно. Мы ведь свалились ему на голову без предупреждения.

— Я не хочу, чтобы вы уезжали, — ворвался его голос в мои мысли.

Я вздрогнула. Осторожно высвободила руку и уткнулась в свой высокий стакан с «Фраппе».

— Ты мне небезразлична как женщина, Катя. И тогда была небезразлична, и сейчас ничего не изменилось.

— А та, которую ты воссоздал в фонтане?

Он покачал головой.

— Дался тебе этот фонтан! Оля помогала оформить интерьер в новом доме. Она старше меня, мы знаем друг друга с детства, наш союз — скорее, удобство. А фонтан… Про фонтан она сама придумала. В любом случае его больше не существует.

В горле образовался колючий ком. Мысли прыгали, путались. Всплывало слишком много вопросов, на которые не было ответа.

— Я бы хотел, чтобы мы с тобой узнали друг друга получше. Вдруг тебе понравится, и ты все же примешь решение остаться?

Я ничего не ответила. Только отвела взгляд.

После обеда в пиццерии он отвез нас с дочкой домой. Достал из машины сумку с роликами, пакет с вещами, и помог донести их до самой двери квартиры.

— Я узнаю, когда нас сможет принять хирург и позвоню тебе вечером, — Влад внимательно посмотрел на дочку, сжимающую в маленьких ручках коробку с новой куклой. — Тебе хоть пицца понравилась, принцесса?