— Я генерал Амадеус Нортинг! Доверенное лицо его величества, Короля Марка Колхидского, мне поручено говорить от его имени, и предложить вам ещё более выгодную сделку! — тут генерал выдержал паузу, заставив парламентёров внизу немного заинтересоваться его последующими словами, что, уже понятное дело, не соответствовали по тону их ожиданиям, и всё же, они должны были прислушиваться к каждому слову, что доносилось с той стороны стен, ведь важность подобных переговоров нельзя было переоценить, и каждая фраза была на вес золота — Извольте УБРАТЬ СВОИ ЖИРНЫЕ ЗАДНИЦЫ С НАШИХ ГРАНИЦ, И ТОГДА МЫ НЕ БУДЕМ ПРОЛИВАТЬ ВАШЕЙ КРОВИ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ГОЛОВЫ ВАШЕГО ГЕНЕРАЛА, КОТОРЫЙ ОТВЕТИТ ЗА СВОИ ДЕЯНИЯ, И УБИЙСТВО НАШИХ СОГРАЖДАН!!! — нельзя было требовать от врага, чтобы наказание понёс именно Мидгард, ибо король был неприкасаем, в определённом смысле, а вот привести к ответу генерала, было вполне разумным требованием, но именно, что ТРЕБОВАНИЕМ, в ответ на многотысячное войско загнанные в угол колхидцы смели предъявлять требования! И всё же… парламентёры должны были точно в этом убедиться…

— Вы не представляете, от чего отказываетесь! Вам не жаль жизней и судеб всех этих людей!? Они заслуживают лучшего, чем просто бессмысленная смерть!! — с небольшой улыбкой «сухарь» произносил эти речи, стремясь поколебать дух выставленных на стенах солдат, если в стане врага зародится смута и паника, им это будет играть только на руку.

Свист!

— НЕ СТРЕЛЯТЬ!!! — врезавшаяся в землю стрела одного из разгневанных ополченцев воткнулась прямо под копытами испуганных такой неожиданностью, визитёров, животные которых инстинктивно попятились, вводя наездников в ещё большую панику, заставляя приложить все силы, дабы напуганные четвероногие успокоились.

Зло читалось на лице парламентёров, тогда как Нортинг испытывал не меньший шок, видимо, одного из защитников города спровоцировали оскорбления их долга, и поэтому генерал Амадеус был очень доволен, но вместе с этим и разгневан, ведь по его приказу стрелы должны были пуститься в пляс по телам этих вторженцев, а тут было явное неподчинение, и следовало поработать над наказанием прилюдно, после того, как всё кончится. Отметив у себя в памяти лицо того, кто выпустил стрелу без прямого приказа, генерал вернулся к парламентёрам.

— Приношу свои извинения! Мы ещё можем договориться! Не уезжайте, думаю, сейчас мы найдём решение, которое удовлетворит обе стороны!! — Нортинг словно насмехался, продолжая тянуть время, он был всё больше и больше похож на безумца, что кричит наплевательские и провокационные речи прямо в лицо собственной смерти, нет, Амадеус осознавал, что чем дольше он тянет время, тем больше шансов осуществиться плану Марка, смысл которого он так до конца и не мог понять, но время было важно в любом конфликте, так что, хоть и не очень умело, но генерал балансировал на грани переговоров, насмешек, а также желания дать сигнал убить этих выродков, как только те окончательно поймут, что ловить здесь больше нечего.

— Вы безумцы! Господа… И определили свою судьбу только что!! — в угрожающем гневе встрепенув своего коня, сухарь покрепче сжал в руке белое знамя, как гарант собственной безопасности, но в этот самый момент ухмылка Нортинга переросла в плавно поднятую ладонь, на которую скосили взгляды все лучники в этом секторе стен, припустив оперения стрел к собственным щекам, и выставив из бойниц их холодные наконечники…

Удар!

Руку генерала от резкого падения остановила сильная, но, как не удивительно, женственная рука, что плотно ухватилась за запястье мужчины, сжимая её до белизны костяшек, словно мёртвая клешня. Владелицей этой руки оказалась председатель министров, что заметила намерения генерала на его, как ни странно, с недавних пор «прозрачном» лице, и потому, также поднялась на стену, когда только смогла, дабы предотвратить подобный, совершенно недопустимый исход.

— Генерал. Опустите руку. — холодный, как никогда, этот голос словно подчинял себе ветер, что сносил с ног не так сильно, как сбивал с толку этот ледяной тон самой души этой девушки, если Странтиппу Айзентумийскую называли ледяной королевой за глаза, и надетую ей маску сильной и независимой правительницы, то эту девушку нельзя было поставить в ту же категорию притворщиков, к коим также относился и сам Марк в частности, нет, это была её настоящая, неподдельная сторона властности и гнева, гнева, который был направлен прямо в сердце бывалого генерала.

— Ладно. Отпустите руку. — наблюдая за тем, как спины всадников постепенно удаляются от городских стен, Амадеус собрался с мыслями, дабы не глядя в глаза девушке, произнести эти слова, после чего запястье мужчины было тут же отпущено на свободу, но гневная аура Кисты никуда не пропала, а наоборот, грозила раздавить прямо здесь и сейчас, если ей не дать выход. — Почему вы помешали мне? — Нортинг был явно не в настроении, и всё же то, что он ощущал после неудавшейся попытки убить парламентёров, было далеко от чувства совершённой ошибки.

— Убивать послов запрещено. Убили бы их, и воины с их стороны тут же пропитались бы к вам, а значит, и ко всем нам оправданным гневом, мы стали бы не лучше варваров в их глазах, а вы так хотели повысить боевой дух врагов против вас же??

Если после этой битвы бы выяснилось, что мы стреляем в спину послам, ни одна цивилизованная страна с нами больше бы не вела никаких переговоров, нарушив чистоту белого флага, мы поставили бы под угрозу будущее. Его величество был прав, вы не тот человек, что смотрит дальше своего носа. — Киста Вальхонская больше ничего не произнесла, только вернулась к узким ступеням, чтобы, рискуя жизнью, спуститься вниз со стены в своём незамысловатом платье.

— «Король Марк… а вы дальновиднее… чем я предполагала.»

Глава 36

Стремительный топот копыт перекликался с шёпотами армии Лаксосии, войска никак не могли пропустить возвращение парламентёров, так что все активно обсуждали вероятные результаты. Возможно, что враги сдались, и город переходит под их юрисдикцию, и нужно было лишь по внимательнее смотреть на стены, чтобы вскоре обнаружить там развевающийся белый флаг, а возможно, что всё было совсем иначе, и с минуты на минуту будет отдан приказ к атаке.

— Командир, как думаете, они приняли наши условия? — один из командующих среднего звена поинтересовался этим вопросом у начальника первой фронтовой сотни, элитные отряды, которые выстраивали по периметру всего войска, имели при себе как лучших солдат, так и командиров, к одному из которых и были адресованы данные слова.

— Нет… — твёрдо заключил военный, наблюдая за тем, с каким рвением возвращается к ним дипломатическая миссия, коней гнали что есть мочи, словно опасаясь стрел в спину, ничего такого, за что следовало бы покрыть позором, просто накатывающийся страх за собственную жизнь, страх, который выдавал опытному воину всю суть ситуации, колхидцы не приняли ультиматум, и теперь только следовало ожидать приказа к началу штурма — Прикажи бойцам приготовиться к бою, скоро мы выступаем. — посчитав своим долгом предупредить каждого воина заранее, давая им время настроиться на смертный бой, командующий проинформировал ближайших к себе людей, дабы те организовали быструю передачу информации по всему отряду.

Спешившиеся телохранители, в руках одного из которых до сих пор было развёрнутое знамя, с рисунком стремительно пикирующего белого сокола на тёмно — синем фоне, склонились на одно колено, представ перед королём Мидгардом, который подошёл вплотную к старику в богатых доспехах, чей вид выражал смущение перед его величеством.

— Мы сделали всё, что смогли. — виновато произнёс старик, оправдываясь за худший вариант развития событий, он не говорил, что только он несёт ответственность за случившееся, говоря во множественном числе, сухарь также стремился прикрыться жизнями телохранителей, на что Мидгард отреагировал весьма тяжело.

— Кусок идиота… теперь тысячи жизней будут потеряны, раз ты не смог вразумить наших врагов. — внутри же правитель не чувствовал ничего, кроме грядущих трудностей, если победа будет одержана, в чём король был уверен практически на все сто, то таким образом понесённый ущерб заставит его страну не только потерять в темпах развития, но ещё и обяжет её предоставить половину земель, а также всех богатств захваченной Колхиды королеве Странтиппе, как плату за финансирование этого похода, без помощи Айзентумии Мидгард никогда бы не смог заполучить под своё командование столь великое войско, да к тому же ещё и обеспечить его всем необходимым.