И опять… делать этого я не собирался. Тем более что как только Советник появится во дворце, именно нам с Гадриэлем придется пережить несколько не самых приятных минут, объясняя Сашке зачем нужно будет то, что мы задумали с отцом его девушки.

— Я хочу, чтобы вы с Лайсе сегодня же дали друг другу клятвы, — я не уверил его в том, что он был, как всегда, прав. Но и не высказал своих сомнений на этот счет. — Как только начнется вторжение, она должна покинуть Лилею. Мы не можем рисковать столь ценной кровью, как у нее.

— А мнение моей невесты по этому вопросу тебя интересует?

С долей язвительности, в которой проскальзывала злость, уточнил у меня друг. Давая мне возможность представить, настолько трудно мне будет разговаривать с не столь рассудительным, как Гадриэль, Александром.

— Мне достаточно того, что я разговаривал с ее отцом и он счел мои доводы разумными. Так что ни твое мнение, ни ее меня нисколько не интересуют. После обряда я передам тебе два флакона: один для тебя, другой для нее. Надеюсь, мне не придется объяснять, что с этим нужно будет сделать.

Лицо Гадриэля стало каменным. Вряд ли он не догадался, что речь идет о притягивающем душу эликсире, одной из величайших ценностей драконов. И если уж Тахар согласился поделиться им, наши перспективы тоже считал не столь радужными.

Но не только это ранило меня. Не будь Лера сейчас рядом с Вилдором, наши шансы можно было оценивать как весьма хорошие. И дело было не только в том, что сломив ее волю он мог использовать ее способности. По словам Гадриэля и Ригана, его владение магией оказалось совершенно иного уровня, чем мы ожидали. Подтверждая, что даже столь короткая связь с Единственной может значительно поднять мощь даймона.

А рассчитывая на помощь Закираля и Таши приходилось тщательно обдумывать степень их участия в ней, чтобы не обернуть ее против них же.

— Я могу быть свободен? — он спокойно поднялся с кресла, не давая мне ощутить, что мои слова не были для него приятными.

Надеюсь, он понимает, что и мне они дались не так просто, как я пытался показать.

— Если то, с чем ты появился у меня может подождать еще, — в моем голосе не было укора, но он как-то неожиданно сник, словно до него только теперь дошло, что должен был чувствовать я, отдавая такие приказы.

Сама возможность появления в нашем мире даймонов меняла привычную нам жизнь, внося в нее новые правила, делая возможным то, что еще вчера лежало за границами дозволенного, открывая ту правду о себе, что была нам недоступна. И можно было только молить стихии о том, чтобы само вторжение не уравняло нас с теми, кто сегодня был нашим противником. Не вывело на первый план те принципы, в которых новая целесообразность сможет разрушить то, что было нам дорого.

— Я просто хотел тебя повидать, — он опустился в кресло, чуть более напряженный, чем был до этого. Но уже не столь воинственный. — Когда еще доведется вместе позавтракать.

Заставляя меня смутиться и вновь вернуться к мыслям о том, насколько изменят нас эти события? Насколько зачерствеют наши души и покроются щитами наши сердца? Насколько простые, обыденные действия станут для нас неприемлемыми в том, что начнется как только чернокожие воины ступят на нашу землю?

— Это было одно из того немного, о чем я уже и не мог мечтать, — с легкой, извиняющейся улыбкой произнес я, давая ему понять, что какими бы жесткими не были мои приказы, я сожалею о том, что вынужден их отдавать. — Как тебе Кайлар?

Гадриэль перехватил мой мимолетный взгляд, направленный в сторону одиноко стоящей на столе бутылке с вином. И прежде чем я решил для себя, стоит или не стоит начитать свой день с пары капель изысканного напитка, уже разливал его по бокалам. Как раз столько, чтобы чуть снять напряжение, но не затуманить рассудок.

— О таком телохранителе можно было только мечтать.

Он сделал глоток первым, даже не приподняв в мою сторону бокал и зажмурился от удовольствия. И глядя на него я не стал медлить, предвкушая, как волнующая терпкость наполнит меня новыми ощущениями.

— Мой Лорд позволит присоединиться к нему?

Если бы я не ощутил появление Саражэля рядом с дверью в мои покои, мог бы и вздрогнуть. Но после его слов, лишь указал взглядом на бутылку, намекая на то, что ничего не буду иметь против того, чтобы он сам за собой поухаживал.

— Надеюсь, ты не с дурными новостями?

Любое появление одного из тех, кто мотался по приграничным гарнизонам или был на связи с другими расами вызывало у меня ощущение приближения неотвратимого.

— Слава стихиям, нет, — он сделал глоток и замер, наслаждаясь вкусом вина. И выглядело это столь соблазнительно, что я не отказал себе в удовольствии сделать то же самое. — Элильяр отправил меня к Арх'Онту. У нас первые случаи саботажа. — И не успел я еще выразить свое недоумение, как Саражэль счел нужным объясниться. Сопроводив свои слова коротким смешком. — Демоны, которых отправил к нам Повелитель, чтобы потренировать наших воинов, отказываются возвращаться обратно. Почуяли, что запахло сражением.

Я задумался лишь на мгновение. Какой бы мелочью это не казалось, но Аарон, выделяя нам бойцов, предполагал такое развитие событий. Отвага была в крови хвостатых, да и возможность первыми вступить в бой с теми, кто слыл сильными воинами, импонировала их пониманию воинской доблести. И хотя формально договоренности были достигнуты, Элильяр решил еще раз уточнить границы своих полномочий в отношении присланных наставников.

Впрочем, причина могла быть и совершенно иной. Между моим отцом и Повелителем сложились странные для темного эльфа и демона отношения, очень напоминающие мне дружбу. И я нисколько не удивился бы тому, что некоторые их планы выстраиваются за моей спиной. И в этом меня беспокоил только один момент — мне не хотелось, чтобы их и мои комбинации помешали друг другу. Но для этого у меня был Гадриэль, не имеющий права допустить такого развития событий.

— Если дарианцы пойдут с Хорхаша, лишними они не будут. Не только помогут, но и воинский дух своей боевой ипостасью поддержат, — подняв на друга отца взгляд, заметил я.

Понимая, что ни одна мысль, что промелькнула за это время в моей голове, не прошла мимо внимания этого интригана. У Гадриэля был талант, плюс соразмеримый с его возрастом опыт, а у Саражэля… Чего стоит та попытка переворота, после которой отец стал Правителем темных эльфов. А то, что роль этого Лорда в ее неудачности была не последней, сомневаться не приходилось.

— Уж если сами даймоны не могут сойтись в отношении действий своего Ялтара, то нам остается лишь ждать, — буркнул задумавшийся о чем-то своем друг. Но как только я посмотрел в его сторону, вдруг со странно прозвучавшей уверенностью, закончил. — Но я бы продолжал настаивать на севере. И южные горы оставил как отвлекающий маневр. Если там и будет что происходить, то не в таких масштабах, как на человеческих землях.

Надо признать, что мои выводы были очень близки к его. И не последним в таком видении стали слова Кайлара, с которым мы довольно долго беседовали после того, как он принес мне клятву, как своему Правителю. Отец Лайсе, как и показалось с первого взгляда, умел не только видеть и слышать, но и связывать все это воедино. Да и характеристика, данная им Ялтару Вилдору, не противоречила ничему из того, что мне было уже известно, но была чуть иной. Словно бывший коммандер смог заметить то, что не бросилось в глаза другими. Словно видел глубину, которая не открылась даже тем, кто был к нему более близок.

Впрочем, речь могла идти и об удивительных способностях самого даймона, которые остались неоцененными там, на Дариане.

И если нанизать на нить, собрав в ожерелье все то, что стало моим достоянием, можно было быть практически уверенным: встречу со мной Вилдор оставит напоследок. И целью вторжения было не только заполучить как можно больше женщин для своего мира, не только продемонстрировать нам свою силу, но и предъявить права на мою жену. И выглядело это так, словно ее появление на Дариане идеально вписывалось в уже давно выстроенные им планы. Заставляя вновь вернуться к вопросу о том, кто и в чьи игры сейчас играет.