Погрузившись в раздумья, он чуть не вздрогнул, когда Иакинф положил перед ним эдикт. Он поставил на нем свою печать, главные епископы поступили так же. На сей раз, ничто уже не могло остановить начатые им преобразования.

15 октября 222 года.

Съежившись в темном уголке улицы, женщина долго ждала, когда он покинет виллу. Он прошел в двух шагах, не заметив ее присутствия, и, широко шагая, направился к Аврелиеву мосту.

Внезапно она почувствовала, что сейчас произойдет что-то из ряда вон выходящее.

Калликст, уже собравшись взойти па мост, вдруг остановился. Ему преградили путь какие-то незнакомцы.

— Что вам нужно? Пропустите меня!

— Ну что, христианин, подсунул еще какую-нибудь бедную деву в дар своему богу?

— Вы глупцы! Дайте мне пройти!

— Он еще и скор па брань! Значит, не узнаешь нас? Я Бара, жрец Ваала.

— Не знаю никакого жреца Ваала. Не задерживайте меня!

Однако тот крепко вцепился в тунику Калликста. Теперь заговорили и другие:

— Ну, брось хитрить. Ты не мог забыть. Помнишь ту церемонию, ночью, в святилище? Ты совершил кощунство, когда прервал нас, чтобы забрать назад брата своего диакона. Вспомнил?

— А, ну да... Вы упорны в своей злобе. Ведь Гелиогабала убили уже месяцев семь назад, а ваш священный камень повезли назад в Эмесу.

— Святотатец!

Калликст сильным рывком отбросил державшую его руку и попытался расчистить себе дорогу, раздвинув кучку любопытных, успевших сбежаться.

— Это христианин! — завопил кто-то. — Он, как все ему подобные, презирает чужие верования!

— Все они убийцы!

— Заговорщики!

В который раз ему пришлось с грустью отметить, что, как это ни парадоксально, хоть отношения Церкви и государства за последние годы вполне уладились, злоба и тупое ожесточение черни по отношению к христианам все те же.

— Разве можно так обращаться с важной духовной особой?

Тут и Бара опять подскочил:

— Мой друг прав. Я тебе предлагаю, чтобы заслужить наше прощение, принять участие в одной из наших церемоний. Там ты получишь напрокат настоящего бога. Притом единого!

— Вы, стало быть, думаете, что моему Богу можно найти замену? Ошибаетесь, у нас нет того, чтобы такую звезду, как Солнце, подменять Венерой.

Калликст снова попытался уйти, но его плотно окружили, и круг сжимался.

— Презирает! Не признает!

— Заговорщик!

— Они все убийцы!

— Ну, — шепнул ему Бара, — слышишь, что они говорят? А разве так уж невозможно, что этого беднягу Гелиогабала укокошил кто-то из твоих?

— Что за нелепость! Все знают, что он убит во время мятежа преторианцев. А теперь довольно! Ступайте домой!

— Значит, тебе совсем не стыдно?

— Мне стыдно. За тебя и всех тех, кто до сих пор готов поклоняться статуям!

В ярких солнечных лучах внезапно блеснул нож.

И почти одновременно раздался крик. Женский вопль, ворвавшийся в его сознание в тот самый миг, когда клинок пронзил его грудь.

Потом был второй удар, третий, и Калликст сказал себе: вот, значит, как люди утоляют свое презрение к Богу.

И опять этот крик.

Странно... Он не думал о том, что умрет, а только об одном — чей это крик, откуда.

Когда женщине наконец удалось пробиться сквозь разнузданную толпу, он уже утопал в луже крови.

Она обняла его и все кричала, звала по имени. Снова и снова, сто раз. Ее крик разносился среди городских улиц, словно дикий вой волчицы, у которой отняли детенышей.

Потом она припала к нему, чтобы защитить своим телом, как крепостной стеной.

Он с усилием разлепил веки. Увидел ее. И улыбнулся.

Калликст умер 15 октября 222 года. Его тело было брошено в сточный колодец. Астерий вытащил его оттуда. Он похоронил останки на так называемом Калиподийском кладбище, что на Аврелиевой дороге.

Папа Юлий II приказал в память о нем воздвигнуть базилику (церковь Святой Марии за Тибром), церковь почтила его как папу и мученика.

Наперекор бурным протестам его недоброжелателей эдикт об отпущении непростительных грехов был признан повсюду. Его более не ставили под сомнение.

Вопрос о том, из каких краев был родом Ипполит, остается открытым. В работе преподобного отца Ж.-М. Хансенса «Ипполитова литургия» выдвигается предположение, что он потомок египтян, другие считают, что корни у него были римские.

Побыв во главе церковной оппозиции, анти-папа Ипполит заодно с папой Понтианом около 235 года был отправлен на Сардинскую каторгу в ходе гонений па христиан, развязанных императором Максимином.

Ипполит и Понтиан приняли мученическую смерть, их тела были доставлены в Рим. По-видимому, со временем Церковь почтила заслуги обоих. Перед смертью Ипполит призывал своих последователей забыть былые споры и присоединиться к ней.

В 1551 году на территории древнего кладбища, что на Тибуртинской дороге, была обнаружена в земле облупленная статуя, признанная изображением Ипполита. Воздвигнутая при его жизни усилиями его учеников, она помогает нам определить, какие из современных ему трудов были написаны им самим.

В 1843 году Миноид Минас доставил в Париж с горы Афон список «Размышлений». Этот труд, созданный несколько лет спустя после кончины Калликста, являет синтез той неприязни, которую Ипполит испытывал к тому, в ком видел своего соперника. Кроме всего прочего, сама кафолическая церковь названа там «сектой Калликста».