– А похититель... – Яр запнулся, обдумывая, стоит ли поднимать эту тему, или лучше оставить пока все как есть, хорошо и спокойно. Но потом решил, что стоит и сейчас самое время. – Он сказал тебе, зачем ты так ему нужна?

– Настолько, что он похищал даже чуть-чуть похожих на меня девушек подходящего возраста и с даром пространственника? – Бетти оторвалась от мужа и села ровно, глядя на него немного насмешливо. – Сказал. В отличие от тебя этот умник прямо и откровенно заявил, что ему от меня нужно, и не стал заливать про желание спасти мою репутацию.

– Ну так ты же не на него в большом зале Академии напрыгнула с поцелуями, так что ему спасать твою репутацию было не надо. – Яр едва заметно пожал плечами, тоже в упор глядя на жену. – Светясь при этом так, что для прикрытия нашего отступления иллюзией Дэвиду пришлось сильно напрячься. Мы с ним заботились о твоей безопасности, между прочим. И как видишь, не зря.

– И ты, такой сразу благородный, бегом побежал жениться, пока другие благородные не опомнились, да? – хмыкнула Лиз. – Хорошо хоть, после брачного обряда не переспал, пока не очнулась. А то была бы я уже беременна и сама об этом не знала, удивлялась бы непорочному зачатию.

– То есть ты не помнишь о нашей брачной ночи? – Яр нахмурился. Конечно, он понимал, что Бетти была полусонная и плохо понимающая, что происходит, но неужели настолько сильно, что потом даже не вспомнила, не догадалась… Конечно, спросить напрямую она могла бы и постесняться… Вернее, он наивно так думал. Но сейчас, глядя на злющую Элизабет, обреченно осознал – она бы стесняться не стала. Значит, и правда не помнила. – А зря. Ты была такая горячая и активная! Люблю, когда женщина сверху!

Бетти между тем просто потеряла дар речи. Она смотрела на мужа большими круглыми глазами, приоткрыв рот, и явно пыталась сообразить, может, это как раз сейчас ей все снится?!

Правда, в ступоре она пребывала недолго. Ровно через две секунды Ярвуду прилетела увесистая пощечина, а за ней сразу и вторая. 

– Ах ты скотина! Сволочь! – от ярости у Лиз в буквальном смысле потемнело перед глазами. – Ты! Что ты со мной сделал?!

– Я? Просто поцеловал пару раз, а дальше действовала только ты.

В Ярвуде боролись очень противоречивые чувства. Жена злилась совершенно оправданно. Но если за аферу с женитьбой чувство вины его слегка мучило, то брачная ночь лишь ущемила его мужское достоинство. После нее захотелось завоевать жену в более осознанном состоянии.

Но виноватым Яр себя не ощущал, он ведь никаких дурманов не подсыпал, не спаивал, силы не применял и был готов все прекратить в любой миг, как только жена пожелает. Жена пожелала продолжить, и очень… очень настойчиво пожелала!

– Я не виноват, что действую на тебя так возбуждающе! – Ярвуд усмехнулся, пряча за вызывающим поведением растерянность.

– Р-р-р-р-р-р-р-р!

Лиз сжала кулаки и зубы, чтобы сдержаться и не наброситься на мужа снова.

– Р-р-расказывай, гад такой! Когда это было?! Где?! Почему с утра я ничего не почувствовала?!

– Потому что я, как заботливый муж, позаботился об обезболивании, – Яр решил начать отвечать на вопросы с конца, пока запас уверенности в себе еще не исчерпался. Потому что в голове забрезжило возможное объяснение раскованного поведения мышки Бетти, которого она потом, в здравом уме, не могла вспомнить. Вот только никаких доказательств, что приготовлением порошка Ярвуд занимался тоже как заботливый, а не как озабоченный муж, у него не было. Но это было самым логичным ответом. Вроде все предусмотрел, работал в перчатках… И все равно порошок слишком идеально подходит, чтобы искать какое-то другое объяснение.

– В первую нашу ночь это случилось, – на эту фразу уверенности уже не хватило. Яр пробурчал ее негромко, но взгляда от жены отводить не стал.

Если бы он хотя бы в мыслях прокручивал возможность использования этого порошка для соблазнения, был бы повод стыдиться. А так – нелепая случайность, которой они оба воспользовались с удовольствием. Просто Бетти потом обо всем забыла.

– И мне правда очень жаль, что ты ничего не помнишь. Было здорово! – Ярвуд попытался сказать это шутливым тоном, но не получилось. Фраза прозвучала серьезно.

– Я думала, это мне снится… я там такое вытворяла, и… и тебе понравилось, ты! Ты! Бездну тебе под ноги, засранец! – Лиз выдохнула и сжала пальцами виски, а потом посмотрела на мужа. Прищурилась. Подумала немного и выдала: – Значит, ты как минимум должен мне брачную ночь, Грейхард, это помимо того, что я до сих пор так и не видела свидетельства о браке. И знаешь что?! Хрен тебе огородный, а не гулять от меня в будущем. Даже не надейся посадить меня дома с детьми и уйти в отрыв, как это у вас, родовитых, принято. Плевать, кто там у меня отец, благородный или не очень, выросла я в ремесленном квартале, а там женщины за измену своему благоверному минимум шевелюру по волоску выщипывают, и не обязательно с головы! Это не считая битой рожи у соперницы, понял?!

– Напугала! – насмешливо фыркнул Ярвуд, старательно скрывая изумление и облегчение.

Он-то уже морально приготовился к шумному скандалу, типа тех, что иногда заставал в детстве между родителями, с битьем старинного фарфора. Или вообще к тому, что Бетти гордо удалится на противоположную сторону плато и выстроит между ними стену из камней. А тут всего лишь «битая рожа»…

– Зря ты меня недооцениваешь, Грейхард. – Элизабет, уже совсем оправившаяся от новостей, поудобнее уселась на траву, наклонилась, нависая над мужем, и нежно взяла его обеими руками за ворот рубашки, рывком подтягивая к себе и целуя. – Зря… плевать мне, что ты женился на истоке! Я семь лет тебя хотела, и я тебя получу. Ты только мой, понятно?

Ярвуд сначала ответил на поцелуй, крепко обняв Бетти, но потом отстранился и огляделся вокруг с наигранным испугом:

– Мышка, ты сейчас точно в своем уме? Или на тебя звездная пыль с неба посыпалась?

– Нет, просто надоело притворяться, – хмыкнула Лиз. – Думаешь, легко кошке играть роль мышки? Но зато… все было не зря, и ты попался!

– Ага… То есть в нашем споре выиграл я, – довольно рассмеялся Ярвуд. – Как более соблазнительный и привлекательный.

– Да сейчас! – воскликнула Лиз и быстро, пока он не успел ее поймать, отстранилась. – Это я выиграла тебя. А что до соблазнительности…

Она встала и отступила еще на шаг. В голове мелькнула было мысль о том, что это полный идиотизм – они на неизвестной горе в центре неизвестной аномалии, и вообще непонятно, выживут ли, а она тут брачные игры затеяла. Но… плевать!

Лиз посмотрела на мужа сверху вниз и медленно-медленно начала расстегивать пуговки на платье. Благо оно было хитро сшито: шнуровка на спине, как у благородных, у которых горничные в любой момент под рукой, а на самом деле с застежкой на лифе.

Девушка словно бы невзначай повела плечом, с которого тут же сползло это самое расстегнутое платье и остановилось ровно на самом интересном: вроде бы прикрывая полную грудь с мелькнувшим всего на секунду розовым соском, а вроде и нет.

Ярвуд явственно сглотнул, глаза у него загорелись, и, если бы не слабость, тут бы и конец этому издевательскому стриптизу. Но Лиз собиралась совершенно бессовестно пользоваться немощью мужа, раз уж речь пошла о выигрыше и прочем сведении счетов за все сразу: за меркантильность, за нахальство и за брачную ночь во сне.

Поэтому коварная соблазнительница ни на шаг не приблизилась к Яру, а все так же на расстоянии, придерживая лиф на груди так, что вот-вот соскользнет, нагнулась, подтянула юбку и принялась вдумчиво развязывать подвязки на чулках, виртуозно балансируя при этом полуснятым платьем и собственным телом так, чтобы показать и тут же спрятать.

Таким образом она издевалась над все более прерывисто дышавшим мужчиной еще минут пять. Даже песенку себе под нос начала мурлыкать, вроде как увлеклась действом и даже про зрителя забыла, только время от времени роняла на него то одну, то другую деталь интимного туалета, извлеченную из-под своего наряда.