Поэтому Бран отправился не к Нимроду, а в особняк.

Осмотреться, побродить, поговорить с прислугой в самом доме. Собрать еще информации, возможно, поприсутствовать на паре обедов. Ни в коем случае не вступать в разговоры с самой Мареной, во всяком случае, первому. Смотреть, слушать, собирать информацию. Да, он обещал Нимроду уйти, если все будет спокойно, но многое могло случиться за эти два-три дня.

И потом, у Брана зародилось еще одно подозрение, касающееся истинных мотивов просьбы Платы.

Особняк явно строился не для защиты, слишком широко и привольно он раскинулся во все стороны. Похоже, Плата вначале заказала себе дом, потом начались пристройки — тут крыло для монстров, там поставить фонтан, здесь будет кузница, а тут оружейная слишком маленькая, надо расширить на полсотни футов, а еще лучше сразу на сотню.

— Я не знаю, о чем там с вами говорила госпожа Плата, — вынырнул сбоку Нимрод, — но госпоже Марене не угрожает опасность. Во всяком случае такая, с которой надо было посылать разбираться Торговца.

— Возможно, ей угрожает финансовая опасность? — возразил Бран. — Долги кинжалом не поразишь, кредиторам рты не заткнешь и за ворота не выкинешь.

Нимрод слегка, практически незаметно дернулся, словно Плата именно этим и занималась.

— Госпожа Плата — почетный клиент банка «Золотой Круг» и всех их партнеров, — сказал Нимрод, — и никаких финансовых проблем она никогда не испытывала.

Бран и сам был клиентом этой сети банков, раскинувшейся на Стордор и все соседние страны. Если Плата была почетным клиентом, значит, в подвалах банка лежало достаточно ее денег, чтобы Марене ни одного дня в жизни не пришлось бы трудиться, добывая себе пропитание. И даже внукам Марены не пришлось бы, хотя потребление деликатесов и купание в деньгах, возможно, пришлось бы слегка урезать. Лет этак через сто.

— Но ведь зачем-то она попросила меня? — сходил с прежнего козыря Бран.

— Именно это меня и тревожит, — признался Нимрод, — что она попросила вас, Торговца, о котором я никогда не слышал.

Бран лишь пожал плечами. Нимрод скрылся, а Бран пошел по особняку, неспешно, не торопясь открывать двери и изучать все детально, просто вживаясь в общую атмосферу.

Вышел в большой, богато разукрашенный зал и замер. Картины. Плата с мужчиной, похоже, тем самым военным. Плата с детьми. Семейный портрет, гном — похоже тот самый Старин. Картины битв, картины укрощения монстров, картины награждений.

Зал воспоминаний?

Бран услышал шаги, к нему или в его направлении, не слишком быстро, но и не медля, двигалась Марена. Нимрод ей нашептал? Или она ощутила появление через амулет? Бран, сложив руки за спиной, продолжил осмотр. Плата вместе со своей первой командой, вот только лица художник переврал, похоже, рисовал по рассказам Платы, а не вживую.

Плата отсутствовала только на самой большой из картин, висевшей в центре композиции.

Пять героев сражались с высоким, выше их всех на две головы, демоном. Художник был мастером, сумел передать ощущение невероятной красоты и соблазнительности монстра, непонятность его пола, демон казался то мужчиной, то женщиной. Герой, находящийся в центре картины, могучий воин, как раз наносил удар огромным прозрачным кулаком, сворачивая демону эту самую харю непонятного пола.

Бран слегка сжал челюсти, глядя на такие знакомые лица.

Вольта Пересмешница, Джаггер Мясник, Имрана Грозовая Туча, Ролло Скрытник и…

— Бранд Алмазный Кулак вместе со своей командой сражают Обольстителя, — раздался голос Марены за спиной Брана. — Бабушка всегда была немного одержима Брандом и считала эту победу величайшим из его подвигов, даже картину заказала.

— Да, — мрачно согласился Бран, пристально глядя на собственный портрет, — это был славный подвиг.

Воздух дрожал и искрился разрядами, камень пылал, разгоняя подгорную тьму, и откуда-то издалека доносился прекрасный, невозможно обольстительный голос:

— Убейте его, возлюбленные чада мои, убейте этого еретика, отвергающего мир и любовь, и возвращайтесь ко мне, дабы мы могли зажить все мирно!

Особенность «Несокрушимый Разум» отражала атаки на разум, пока Бранд сражался с Джаггером и Имраной. Парочка героев работала слаженной парой, Имрана била молниями, секла градом, закрывала обзор каплями воды, пыталась блокировать Бранду слух завываниями урагана. Тело Бранда то и дело становилось прозрачным, превращаясь в алмаз, и магические атаки Имраны пропадали вхолостую. Но она, не прекращая, била молниями, и едва Бранд становился прозрачным, превращал свое тело в алмаз, как Джаггер Мясник немедленно атаковал. Огромный топор, словно с бойни, так и летал по воздуху, несмотря на то, что размерами он превосходил самого Джаггера.

Но гном, получивший за этот топор прозвище Мясник, орудовал им с удивительной легкостью.

Алмаз был тверд, алмаз обладал почти абсолютной сопротивляемостью магии, но при этом он оставался хрупок. Несколько частей Бранда — россыпь алмазов — валялась на полу, хрустела под ногами и ударами героев.

Чуть в стороне, подгорая в огне, лежала Вольта Пересмешница, бесстыдно раскинув тонкие, наполовину птичьи, наполовину эльфийские ноги. Бранд свернул ей шею, успел дотянуться в самом начале, ведь Пересмешнице всегда не хватало скорости. Впрочем, она и не билась в первых рядах, стреляла, свиристела, обрушивая атаки магией звука (или скрывая звуки команды, когда надо было подобраться скрытно), подделывала голоса, обрушивалась сверху, снося врагов издалека ударными волнами криков. Только в редких случаях она пускала в ход когти.

Впрочем, в этот раз все пошло не так.

Вначале все было просто прекрасно, они подобрались скрытно, воспользовавшись магией звука Вольты и умениями и молитвами Ролло, верного паладина богини Тайны и Секретов. Пробрались внутрь подгорного дворца, благо охраны там почти не было. Легко нейтрализовали пару стражников, вошли в чертоги Обольстителя, собираясь поразить его в спину, пользуясь скрытностью.

Но Обольститель, как выяснилось, ждал их и, едва герои вошли, сразу заговорил.

Стандартные магические защиты не продержались и секунды, высокая Воля и Выносливость тоже не спасли.

— Да сдохни уже! — прорычал Джаггер.

Топор его, с адамантитовым напылением на лезвии, опять врезался в плоть Бранда, подрубая ногу. Если бы не особенность Адаптивного Сопротивления, полученная Брандом еще в юности, то топор Джаггера отрубил бы ему ногу, словно кусок хлеба. Впрочем, не будь этой особенности, то карьера Бранда уже давно закончилась бы, не на первом Лорде Ночи, так на втором.

Или он сейчас вступил бы в войско Обольстителя, потому что тот влиял на разумы и души.

— Га-а-а!! — яростно выкрикнул Бранд, активируя умения Боевого Клича.

Не подействовало, разумы соратников сейчас были захвачены Обольстителем, но все же на мгновение Джаггер замешкался. Бранд ударил по секире, загоняя лезвие глубже себе в ногу, и тут же рванул вперед. Мясник был слишком опытен, чтобы попасться на такое, он выпустил оружие из рук, перекатился быстрым гномьим шариком, прямо в броне, и в перекате еще успел извлечь один из своих запасных топоров.

— Прости, — прошептал Бранд.

Тело его, ускорившись, несмотря на продолжающий торчать в ноге топор, проскочило мимо Джаггера, устремляясь к Имране. Грозовая Туча начала подниматься вверх, собираясь взмыть под потолок, в сверкании молний и града. Бранд прыгнул с разгона, невозможным, нечеловеческим прыжком, и дотянулся до Имраны. Удар его латной перчатки, выкованной из адамантита с мифрилом, сокрушил защиты магессы, пробил ее легкую броню, словно бумагу, прошел насквозь сквозь сердце, выскочив наружу.

Боль на мгновение вернула Имране рассудок… но магия Обольстителя была слишком сильна.

— Сдохни, еретик! — прорычала Имрана, вцепляясь зубами в нос Бранда.