– Вишневич уже не ответит, – заметил он, стараясь, чтобы в голосе не звучало злорадство. – А нам придется самим… Тех ваших людей, кто еще на ногах, я завтра же поставлю на стены. У меня слишком мало людей. Боюсь, даже с вашими будет недостаточно…

– Да, конечно, – ответил Ряска, – располагайте и мною. Но как обидно… Знал бы, своей волей прислал бы сюда целый обоз! И людей дал бы из собственного войска. Я ведь бер из рода Ягеллов, у нас богатые владения, я собрал, снарядил за свой счет и привел собственную армию в пять тысяч человек! Я легко мог бы дать вам не эти измученные сотни, а тысячу. Или две.

Он уронил голову. Наместник сдержанно улыбнулся, но сказал почти сочувствующе:

– Жизнь сложна. Особенно в Куявии. Но Вишневич вовсе не обязан был заботиться о моей крепости. Этим должен был заниматься князь Иствич, правая рука Щажарда.

Ряска с досады ударил кулаком по столу.

– Должен! Но не заботился же!

Они помолчали, наместник сказал невесело:

– Князь Одер, князь Вишневич… оба великие воины и опытные полководцы. Однако слишком долго сдерживали натиск артанских племен… и потому уверились, что сдерживать их смогут всегда и легко.

– Простой натиск смогли бы, – обронил Ряска.

– Да, молодой друг, да. Но не пылающую месть.

Ряска болезненно поморщился.

– Добро бы только месть самого Придона! Так ведь вся Артания пылает жаждой мщения. Вы знаете, что князь Вишневич посылал к Одеру вестника? Я сам присутствовал на сборе военачальников, когда наш князь отправлял гонца. Предлагал прийти на помощь со всем войском!

Он умолк, но если думал, что наместник будет поражен, то тот лишь слегка кивнул.

– Верю. Но Одер, понятно, отказался. Счел, что одним своим видом устрашит артан. Как будто этих бесстрашных зверей что-то может устрашить!

– Он сам страшился, – сказал Ряска обвиняюще, – что победой придется делиться!

– Да, – кивнул наместник, – только вы, юноша, не переоценивайте своего Вишневича. Вряд ли послал бы гонца, если бы не был уверен, что Одер откажется. Да-да, не вскидывайте брови… А так он перед вами продемонстрировал свое благородство, а сам рассчитал и то, что Одер будет разбит и что обескровленная армия артан доползет до его лагеря, где он и добьет этого зверя, раздавит тяжелой конницей, вобьет в землю, станет великим героем Куявии, получит новые земли и власть, а то и…

Он умолк, Ряска открыл и снова закрыл рот. Многие неясности понятнеют, если предположить, что Вишневич в самом деле предпочитал разгром Одера, потом уничтожение артан своими руками и – победное вступление в Куябу. В роли спасителя, а то и… тут страшно даже продолжать, но почему такому великому полководцу в самом деле не стать тцаром? Взамен дряхлеющего и никчемного Тулея?

– И что же теперь? – спросил он жалко.

Оба уже видели горящие дома и села, горы трупов, переполненные кровью ручьи, стремительную конницу, блеск на окровавленных топорах…

– Отдыхайте, дорогой друг, – сказал наместник, поднимаясь. – Поговорим утром.

Напуганные слухами о вторжении большого войска артан, в Белую Вежу стянулось великое множество зажиточных куявов, оставивших свои земли не только в прилегающих к Артании, но и Нижней Куявии. Даже из ранее благополучной Средней приехали со всем скарбом, что поместился на телегах, с женами, детьми, слугами, с тем скотом, который удалось собрать в спешке, так что вся крепость ржала, блеяла, мыкала и мычала.

Тяжелый запах встречал еще вблизи врат, ибо не все поместились по ту сторону стен, многие предпочли разбить шатры или ночевать на телегах здесь, а в крепость войти, только увидев приближающихся артан. В самой Белой Веже полное столпотворение: площади и даже улицы запружены телегами, доверху нагруженными скарбом, всюду горят костры, всюду жарят и варят еду. В доме правителя, довольно скромном, место нашлось только для самых знатных, в домах же знатных местных разместился люд попроще, который мог заплатить за приют. Остальные жгли костры, затевали драки, с вызовом посматривали на выходящих из домов, кричали в спину, что артане в первую очередь вешают тех, у кого перья на шапках…

Наместник облачился в доспехи, как и вся его стража, выехал на площадь, осмотрелся заново. Он еще помнил время, когда это была просто крепость, чистая и строгая, а сейчас он ехал оглохший от гула, криков, песен, ругани, криков животных. Воздух стоит тяжелый, затхлый от нечистых испарений. Всюду разные лица, разные одежды, ибо среди однотонной одежды голубого цвета, какую предпочитали в этом городе, пестрели красношапочные жители Нижней Куявии, одетые в желтые рубашки дрягинцы, а когда наместник проехал в центр, там оглушило разно-цветье пестрых долечан, что одевались, будто мечтали превзойти по яркости и цветистости радугу.

Завидя его на коне, повсюду ликующе кричали, вскидывали шапки. Сразу пошли толки, что бы это значило. То ли наместник поведет полки навстречу артанам, то ли будут отсиживаться здесь, за неприступными стенами. Правда, сейчас набежало столько народу, что все сожрут за неделю, всего на пару недель хватит скота, даже коней можно будет резать и есть, словно дикие артане, ну а потом как?.. Выйти и биться, когда уже отощают так, что от ветра будут шататься?

Наместник смотрел на все сборище, огромным усилием делал лицо приветливым. Все это помеха, но он обязан защищать этих людей. Это они содержат армию и его самого, они дают деньги на доспехи и оружие, они же поставляют своих сыновей в ряды его войска.

Народу в крепости, как он отметил, немало, но по большей мере это все прибывшие с земель Нижней и Средней Куявии, куда уже вступили артане. Беглецы настолько уверовали в несокрушимость крепостных стен, что наотрез отказались присоединиться к обозу, что направлялся к столице. Напрасно наместник уверял, что это не обычный набег расшалившегося соседа, вся Артания идет войной, но бер Ряска из рода Ягеллов, володарь земель в Средней Куявии, заявил с веселой надменностью:

– Если кто сюда и доберется, тех мы изловим и украсим ими стены, ха-ха!

Его приближенные довольно вопили и потрясали мечами. Наместник сказал невесело:

– Что вы не дали ему отпор сразу?

– Мы были не готовы, – заявил князь с достоинством. – Они вторглись раньше, чем мы успели собрать войска.

Наместник стиснул кулаки, о вторжении артан все знали и говорили задолго до того, как они вторглись.

– Ладно, – ответил он сдержанно, – а если он возьмет крепость?

Ряска сказал громко, в расчете на своих сторонников:

– Тогда вам лучше идти в огородники, дорогой бер! Мы прибыли сюда, уверенные, что вы не просто удержите крепость, но и разобьете этих варваров!

Наместник подумал, проговорил задумчиво:

– Вы старше меня, знатнее, у вас более именитый род… Вас уважают, ценят, к вашему мнению прислушиваются… А что, если в самом деле передать командование крепостью вам? Все-таки бер Ряска, что командовал тысячей тяжелой панцирной конницы, – это не какой-то простой бер Голован!

Ряска, что кивал и раздувался при каждом слове наместника, при последних словах вздрогнул, глаза округлились, однако среди его сторонников поднялся радостный крик, в воздух взлетели шапки. Наместник смотрел в ожидании ответа, и князь выпятил грудь, сказал значительно:

– Надо обдумать. В любом случае ваше предложение правильное, достойное!.. Опыт и знания надо уметь ценить, вы это сделали. Я в самом деле без бахвальства скажу, что одного моего имени артане страшатся, как и славы тоже. Они все помнят мои славные подвиги…

Наместник воспользовался паузой, пока Ряска придумывал себе славные подвиги, сказал с нажимом:

– Значит, вы принимаете руководство крепостью?..

Со всех сторон клич раздался еще громче. Хором выкрикивали здравицу беру Ряске, бросали в воздух не только шапки, но и булавы. Ряска посмотрел исподлобья, наместник улыбается хитро, и, вспыхнув, сказал громко:

– Да, я принимаю!..