Он прикоснулся губами к ее макушке, она чувствовала его теплое дыхание.

– Возможно, – донесся его усталый голос. – Возможно… Но теперь, увы, поздно. Этот лев ощутил вкус крови. Теперь не остановится.

– Но если попробовать?

Он поцеловал ее в макушку.

– Его соратники не дадут ему остановиться. Поздно, они познали сладость побед, грабежа… А Куявия – очень богатая страна. У них глаза разбегаются от жадности.

– Что будет, отец?

– Дорогая, ни человек, ни маг, ни даже бог не войдет в город, который охраняет башня черных колдунов! А Куябу оберегают две башни. К тому же нет таких лестниц, чтобы дотянулись до вершины городской стены… Они просто обломятся под своей тяжестью. Это невозможно, невозможно.

И снова она смолчала и не поднимала головы, чтобы он не увидел ее изменившееся лицо.

Придон с удивлением смотрел на огромное войско, что как темная вода обтекало стены Куябы и заливало долину между городом и его воинским лагерем.

Аснерд на всякий случай объявил тревогу, воины начали без спешки седлать коней. Вяземайт пробормотал с удивлением:

– Да откуда они набрали новое войско? И так быстро?

Аснерд, что мог сосчитать волоски на лапке сидящей на стене Куябы мухи, пробурчал:

– Отребье… Мы их разгоним плетьми, не доставая топоров.

– Кто они?

– Наемники.

– Наемники? Это не так весело, как тебе кажется.

– Не те наемники, – добавил Аснерд. – Это просто сброд, набранный на скорую руку. Половина из них – разбойничьи шайки, которым пообещали всю добычу и еще гору золота от Тулея. Правда, их даже больше, чем нас, но, поверь, это просто толпа…

Он умолк, оборвал себя на полуслове. Брови вопросительно сдвинулись. Вяземайт молча злился, что его боги не наделили таким зрением, терпеливо ждал, наконец и сам рассмотрел скачущих в их сторону двух всадников.

Придон подъехал, поинтересовался:

– Едут на переговоры?

– Да, – ответил Аснерд. – Ты будешь удивлен, но один из них – наш старый знакомый.

– Кто?

– Сейчас все увидишь, – пообещал Аснерд.

Оба всадника в куявских доспехах, но если на одном навешано еще и оружия, как на столбе в оружейной лавке, то второй одет просто, из оружия только меч и нож на поясе. А на локте левой руки простой удобный щит. Когда подъехали ближе, Придон вспомнил это страшное обожженное лицо, в которое впечатались мелкие угольки или брызги расплавленного железа. Холодные серые глаза смотрят пронзительно ярко из-под высоких надбровных дуг, начисто лишенных бровей, голых, из-за чего лицо, на взгляд изнеженного куява, кажется безобразным, но для артан, что ценят настоящее лицо, этот десятник силен и красив, выглядит значительно, а во взгляде видны сила и величие.

Придон вскинул руку в приветствии:

– А, Вихрян!.. Привет, как жизнь?

Второй всадник посмотрел на соратника почти с испугом. А тот вскинул руку в ответном жесте и проговорил так же просто, словно каждый день разговаривает с самим Придоном, потрясателем Куявии:

– Привет и тебе, доблестный тцар.

– С чем пожаловали? – спросил Придон. – Или сперва пообедаем, вспомним старое доброе время?

Второй всадник сказал торопливо:

– Да-да, благодарим за приглашение, великий и могучий тцар, прославленный подвигами…

Вихрян прервал:

– Все, что можно решить сразу, надо решать сразу. Придон, мы не хотим воевать за Куявию… ну, за такую, какая она сейчас есть.

Аснерд и Вяземайт переглянулись, Придон услышал их учащенное от радости дыхание.

– Я понимаю тебя, Вихрян, – ответил он ровным голосом. – Я помню, как поступили с тобой… Будь страна почище, там наказали бы не тебя, а твоего обидчика.

Вихрян вскинул голову, глаза блеснули.

– Дело не во мне. У всех нас накопилось слишком много обид, горечи, каждый испытал на себе несправедливость. Потому мы не хотим сражаться за тех, кто остался за высокими стенами и сейчас преследует наших жен, соблазняет дочерей, разоряет наши дома, словно они… прости, артане, а не соотечественники! Что скажешь на это?

Придон ответил быстро:

– Не удивляйся, что у меня ответ готов. Мы не трогаем тех беров, кто признал нашу власть. Мы обходим те города и деревни, что с оружием не выступили… Я предлагаю вам убрать мечи в ножны и… либо разойтись по домам, либо уйти на уже занятые нами земли. А потом, когда виновные будут наказаны, а хребет Злу сломлен артанской мощью, сможете вернуться и установить справедливый мир на этих землях.

Вяземайт кашлянул, сделал шаг, поклонился Придону. С длинными седыми волосами, величественный, он сразу приковал внимание, все слушали с напряженным вниманием, а он сказал медленно и со значением в каждом слове:

– Прости, добавлю… Вы, куявы, понимаете, что мы не останемся здесь вечно. Уйдем, как и пришли. Тогда вы будете главной силой в Куявии! Вы сможете установить ту власть, что захотите.

Аснерд добавил гулким голосом:

– Он прав. Сохраните силы, ребята. Они вам понадобятся в борьбе за власть, когда мы уйдем.

Вяземайт еще раз поклонился и отступил. Аснерд смотрел на куявов без вражды, широкое каменные лицо оставалось неподвижным. Всадники переглянулись, и тот, что был похож на столб с оружием, сказал торопливо:

– Это самые мудрые слова, что я слышал!.. Не считая тех, конечно, что рек величайший из тцаров, несравненный и грозный Придон, сын Осеннего Ветра. Мы будем счастливы…

Вихрян прервал:

– Придон, мы благодарим тебя за мудрые слова. Прости, я не ожидал от тебя слов мудрости и откровения. Ты взрослеешь не по дням, а по часам, в мудрости ты уже равен… гм… словом, уже не тот дурак, каким я тебя увидел в первый раз.

Артане наблюдали, как они вскинули руки в прощании и помчались обратно к огромному войску.

Высоко в синеве неба со стороны города показалась темная точка. Остроглазый Аснерд всматривался долго, наконец кивком подозвал Придона.

– Не нравится мне этот дракон…

– Так это дракон? – спросил Придон язвительно. – Я думал, просто отставший гусь летит домой. А чем тебе так не ндравится этот дракон? Когти неподстриженные? Чешуйки на пузе не такого цвета?

– Да все подстриженное, – буркнул Аснерд. – Извини, все забываю, что вы все даже под ногами ничего не видите. Просто этот дракон летит к нам, а наездник размахивает руками… Нехорошо размахивает.

– Колдует?

– Может быть, даже колдует. Или что-то передает в город. Кто-то внизу хорошо понимает, что он видит. Так переговариваются эти наездники. Внизу может быть как раз колдунище, что враз испепелит половину нашего войска… ну, я сам таких не видал, но слыхивал, слыхивал…

Послышался частый конский топот. В их сторону неслись на огромных черных конях, массивных и гривастых, будто и не артанские, два гигантских всадника. Оба черноволосые, как и кони, волосы прихвачены на лбу ремешками, развеваются за спиной, лица суровые, неподвижные, словно высеченные из камня. Солнце блестит на широких округлых плечах, разнесенных далеко в стороны, выпуклые грудные мышцы напряжены, плоские животы в ровных валиках мускулов…

Они соскочили разом, оба похожие настолько, что будто не просто братья, а вообще близнецы. Аснерд крякнул, распахнул руки. Оба бросились наперегонки, быстрые, как львы, сцепились втроем, слышались звучные удары по обнаженным плечам и спинам, способные перебить хребет быку, хохот. Наконец Аснерд высвободился и, не выпуская обоих из рук, провозгласил:

– Придон, прими этих балбесов в свое войско!.. Отдаю тебе еще двух сыновей: Меривоя и Франка. Вот это – Меривой, а это – Франк…

Один из великанов сказал обидчиво:

– Отец, это я – Меривой…

Аснерд хлопнул себя по лбу:

– Ах да, это Меривой, а вон тот – Франк…

Великан подумал, наморщил лоб, произнес задумчиво:

– Или вообще-то я Франк?

Он захохотал, все трое захохотали так, что на сотню шагов вокруг лошади тряслись и подгибали ноги, только двое коней сыновей Аснерда не повели и ухом, лишь косились огненными глазами.